Тайна графа Эдельмута - Анжелина Мелкумова

…Конечно же, Эвелина не прочь пожертвовать что-то в пользу сиротского приюта. Поскольку денег ей пока не дали, она сняла с себя большую сапфировую брошку. И протянула матушке Молотильник. Благодарно сияя, настоятельница нацепила брошь себе на воротничок.

Под звуки рожков и рукоплескания девочек в серых одинаковых платках, Эвелина села на коня. В бархатное седло, украшенное золотыми геральдическими ящерами.

На другого коня вскочил управляющий графского замка. Рукой в желтой кожаной перчатке он взял лошадь девочки за поводья и заставил идти рядышком со своей. И слава Богу, потому что Эвелина боялась пошевелиться, ибо в жизни никогда не сидела в седле.

Управляющий пришпорил лошадь — вороные тронули с места. Впереди двое слуг, сзади — четверо. Кавалькада с грохотом пронеслась по мостовой.

Потом промчалась по дороге среди зеленых лужков и маленьких домиков.

По лесу вокруг холма.

И наконец остановилась перед графским замком.

Замок… Он был огромный. Темный и величавый — ну прямо как из сказки про рыцарей. Нет, быть не может, чтобы это был…

— Фамильный замок вашего сиятельства, — объявил управляющий. Он спрыгнул с лошади и повел за уздечку коня Эвелины.

— Замок пустует уже десять лет, — сказал он на пути к воротам. — Потому прошу ваше сиятельство простить некоторую пустынность, может быть, мрачность, может быть, запущенность, общую запыленность… и почти полное отсутствие слуг.

Эвелина хотела заверить, что она, конечно же, не сердится, нет-нет! А что замок пуст — это так таинственно! И просто здорово, что нет слуг, и…

Но от волнения проглотила язык.

Между ними и замком протянулся широкий ров, заполненный водой. А через ров к ногам лошадей перекинули мост без перил.

Страшно ехать, и чтобы не упасть, Эвелина схватилась за рукав управляющего.

Тот повернул к ней свой длинный нос, поймал её жалобный взгляд… И неожиданно улыбнулся и приятельски подмигнул.

Далее пересекли первый замковый дворик — он пустынен.

Второй… Здесь из конюшни раздалось ржание лошади, на которое весело ответила лошадь управляющего, опрометью промчалась девочка-служанка, низко присела перед Эвелиной и исчезла за низкой сводчатой дверью.

Ступеньки высокого крыльца… они поднялись к парадной двери.

Отец… Тот сказочный герой, которого она ждала всю жизнь. Сейчас она увидит его. Он высокий, красивый и сильный…

— Граф ждёт ваше сиятельство к обеду, — сказал управляющий. — А пока позвольте проводить вас в вашу опочивальню.

Опочивальня была великолепна. Широкая, как… ну, да: как комната, в которой воспитанницы приюта каждое утро съедали свою кашу. А из узкого высокого окна… ах, что за вид открывался из окна! Сразу за зубцами замковой стены шли зелёные островки леса, меж ними блестела речка, а дальше — домики. Домики, домики… и лес вокруг. Как замечательно, наверное, гулять в лесу целый-прецелый день! А потом возвращаться, насобирав кучу цветов, обратно в…

— …замок. Называется замок Нахолме, потому что стоит на холме. Да, а пустует со времени смерти моего первого хозяина — графа Эдельмута. Он погиб на войне…

Пока Эвелина любовалась видом из окна, управляющий рассказывал. Эвелина слушала невнимательно. Тем более что речь шла о прежнем владельце замка. Гораздо интереснее было наблюдать за самим рассказчиком. Он стоял в почтительной позе у камина — прямой, невозмутимый — и отутюженным в складочку голосом повествовал:

— …да, погиб на войне. Супруга его — ваша матушка — обвенчалась с нынешним… графом. Вскоре после этого произошло несчастье. Ваше сиятельство похитили во время прогулки вон из того лесочка, не успела нянька чихнуть. Итак, нянька отвернулась, чтобы чихнуть, повернулась — вас уже не было. После несчастья их сиятельства переехали… да, уехали из этого грустного места в свой замок Наводе. Супруга графа, ваша матушка, скончалась. И сейчас граф живёт как затворник, как я уже говорил, в замке Наводе.

Солнце зашло за тучу, в комнате разом стемнело. В волнении прижав руки к груди, Эвелина призналась:

— Ах, мне так страшно! Оттого, что уже сегодня, уже сейчас увижу моего отца!

— Отца?.. — Управляющий скользнул взглядом. — О нет, ваше сиятельство, вы, наверное, ещё не до конца осведомлены. Существует одна небольшая деталь во всей этой истории…

Тут дверь приотворилась, и управляющего громко окликнули:

— Бартоломеус!

Извинившись, тот вышел.

* * *

В высоком кресле сидел граф: гордая осанка, сверкающие перстни, золотая цепь на груди.

— Дочь моя! — поднялся он ей навстречу. — После стольких лет я снова вижу тебя. Ты выросла и стала похожа на мать. — Он смотрел, не скрывая любопытства. — Да, на мать.

Обедали за длинным столом, покрытым белой скатертью. Блестели канделябры, звенели ножи. Прислуживал господин управляющий собственной персоной.

— …Ты видишь, дочь моя, Бог послал нам радость так неожиданно, что мы не успели подготовиться. В замке нет слуг, одни бестолочи. И потому Бартоломеусу приходится самому, собственнолично…

Граф безостановочно болтал. У него были странно водянистые глаза и необычайно подвижные черты лица. Говорил он быстро, не забывая при этом улыбаться двумя рядами белых зубов. И выглядел при этом… Нет, не сказочным принцем. Стыдно признаться, но Эвелине вспомнилась зубастая лиса из басни.

Шуршали салфетки, позвякивала посуда, играли тени на стене — Бартоломеус двигался бесшумно. Непонятно, прислушивался ли он к беседе своих хозяев или же пребывал в сонном полузабытьи — так бесстрастно было его лицо и механичны движения.

— …Чего только ни рассказывают про старые замки, — говорил меж тем граф, разделывая зайчатину под белым соусом. — А вот про этот болтают, будто… Бартоломеус! Что за зайцы водятся у вас тут в окрестностях? — Вилка и нож его сиятельства зло боролись с мясом. — Тощие, как… А жесткие, как… Что же касается слухов: от двоих… нет, троих… а то и четверых… — Граф на миг задумался. — Если не сразу от шестерых… так вот, по дороге в замок я слыхал одно и то же… Бартоломеус, вы мотаете на ус?

— Какие слухи коснулись ушей вашего сиятельства? — Бартоломеус с салфеткой в руках подошел ближе.

— Жуткие слухи. — Граф поднял глаза. — Болтают, что каждую ночь, в полнолуние, в этом замке появляется… монстр.

— Монстр, ваше сиятельство? — переспросил Бартоломеус. И звучало это примерно так же, как «еще зайчатины, ваше сиятельство»?

— Да, монстр. Монстр — и без головы. Какого мнения вы об этом? Ведь вы живете в замке столько лет. Встречали вы тут монстра?

Монстр! В ожидании ответа Эвелина затаила дыхание. Граф не сводил с управляющего любопытного взгляда.

Но Бартоломеус остался невозмутимым, как холодная гладь зеркала.