Узы одержимости - Тата Кит

— Я передумала, — твёрдо ответила ей, глядя прямо в глаза.

— В таком случае, сообщаю вам, что наша клиника не вернёт уплаченные вами деньги, — безразлично отчеканила девушка, словно выученный текст.

— Мне плевать на деньги. Это мой ребёнок.

Да! Это только мой ребенок и ничей больше. Единственный родной человек, что остался в этом мире и я не имею никакого права потерять ещё и его.

Бросила взгляд, на ранее плачущую девушку, что теперь задумавшись, гладила свой, пока ещё не округлившийся, живот. Я не ждала от неё решений прямо в эту секунду, не ждала, что она последует моему примеру и тоже решит сохранить своего ребенка. Я просто зашла в небольшую комнатку, переоделась в свои невзрачные балахонистые вещи, скрывающие не только фигуру, но и пол своего носителя — то, что мне и нужно было сейчас.

Выйдя из комнатки, не обнаружила ту девушку, сидящей у двери в кабинет врача. Внутренне я надеялась, что она тоже покинула эту клинику и больше сюда не вернётся.

Мои надежды оправдались — я увидела её на автобусной остановке. Она по-прежнему плакала, но только теперь её слёзы имели иной характер. Это, скорее, были слёзы морального опустошения, когда преодолев сотню сомнений и неверных решений, ты всё же находишь верный путь и понимаешь, что то, что было сделано «до» — было ошибочным.

— Не плачь, — обратилась я к ней, сев рядом. — Ты всё правильно сделала.

Всхлипнув, девушка обратила на меня внимание и внимательно посмотрела своими голубыми глазами, что сейчас напоминала два озера с собравшейся в них влагой.

— Как тебя зовут? — внезапно спросила она.

— Даша, — коротко ответила ей, секунду поколебавшись.

— А меня Полина, — тихо ответила она, снова погладив свой животик. — Тебя тоже парень бросил, да?

— Скорее, я его, — горько усмехнулась, вспомнив свой побег.

— Ты сильная. Спасибо тебе, — произнесла Полина и неожиданно сжала мою ладонь. — Если родиться дочь, то я назову её Дарьей. Красивое имя.

— Спасибо, — коротко ответила и сжала в ответ её чуть холодную ладонь. — Мне пора. А ты больше не делай глупостей.

— Не буду, — тепло улыбнулась мне девушка, после чего я, накинув капюшон толстовки на голову, села в подъехавший к остановке автобус.

Далее последовали месяцы скитаний, во время которых я жила во всякого рода общежитиях с не самыми приятными соседями, часть из которых постоянно скандалили и делили вилки на общей кухне, а другая часть пили по-черному, а потом этими же вилками выясняли отношения.

Но на восьмом месяце беременности искать новое съемное жильё было уже тяжело — постоянная усталость и недосып не позволяли каждый месяц собирать вещи и переезжать в новую комнату очередного общежития.

Да, в той самой сумке, что мне приготовил Арчи, было более чем достаточно денег для того, чтобы снять квартиру и не бояться, что новые соседи постучат среди ночи в дверь, дабы попросить мелочь на новую порцию выпивки. Но боязнь остаться одной в пустой квартире и быть найденной Арчи, будучи беременной, была куда больше, чем замирание сердца перед пьяными соседями. Да и эти деньги я считала пропитанными кровью ни в чем не повинных людей, так как не понаслышке знала грязные приёмы ведения его бизнеса, имеющего не просто теневую, а черную сторону.

Страх быть найденной им был настолько велик, что во время беременности я не наблюдалась у врача, боясь, что попаду в базу данных медицинского учреждения, где на мой след будет очень легко напасть и выследить моё место проживания. Пусть даже всё, что осталось от меня прежней, было имя — Дарья.

И страх был ни столько за себя, сколько за ребенка, что я заботливо носила под сердцем.

Но как бы я ни боялась и ни пряталась, но дня родов избежать было невозможно. Схватки застали меня ночью в комнате общежития, в котором я проживала уже два месяца. Стоит отдать должное соседям — будучи пьяными, в разгар очередной своей вечеринки, они нашли в себе сознательность и вызвали для меня скорую помощь.

Через несколько часов я лежала в родильном зале с маленьким плачущим комочком на груди и корила себя за то, что чуть не пошла на поводу у собственной слабости. Маленькие пальчики дочери едва обхватывали мой палец, пока я, не сдерживая слёз счастья, целовала каждый из них, обещая ей, что у нас всё будет и хорошо.

Находиться в стенах роддома мне позволили недолго, так как у меня не было при себе медицинских документов с результатами необходимых анализов и УЗИ. Поэтому уже через четыре часа я стояла за порогом роддома с дочерью на руках, прикидывая, куда мне теперь нужно идти и где снять квартиру.

Стоя на улице в конце января, я мысленно благодарила соседку, которая за секунду до закрытия дверей кареты скорой помощи, всучила мне в руку пакет, в котором оказался белый конверт для выписки, что я купила незадолго до этого.

— И чего ты стоишь тут как вкопанная? — услышала я за спиной голос акушерки, что принимала у меня роды. — Некуда идти, чтоль?

— В каком-то смысле да, — ответила ей, прижимая крепче дочь.

— А чего молчишь? — вскинула она брови. — Рожала — молчала и сейчас не говоришь, что тебе идти некуда.

Неопределенно пожала плечами, давая понять, что мои личные проблемы — это только мои личные проблему и посвящать в них кого-либо я не собираюсь.

— Ладно, партизанка, поехали ко мне. Переночуешь у меня, а утром мы с тобой что-нибудь придумаем. Меня, кстати, Ира зовут.

— Я помню, — улыбнулась ей уголками губ. — Не думаю, что вам стоит приглашать к себе домой первую попавшуюся роженицу.

— Понравилась ты мне, — усмехнулась она, глядя на меня светлыми глазами, под которыми залегли тени после ночной смены. — Когда я рожала, то орала так, что меня прибегали затыкать хирурги из соседнего отделения, а ты даже не пикнула и почти не всплакнула. Да и к тому же, долго я тебе жить у себя не дам. Сутки отдохнете с малышкой, выспитесь и будем думать, что с вами дальше делать, — Ира подошла ближе и заглянув в конверт, улыбнувшись спросила. — Как назвала?

— Полина, — улыбнулась я, глядя на спящую дочку в своих руках.

— Красиво, — ответила женщина и достала из кармана мобильник. — Ладно, я сейчас вызову такси и доедем до моего дома быстро и в тепле. А пока пойдем в тамбуре хоть погреемся, чтобы маленькую не застудить. Ты, кстати, где до этого жила? Откуда тебя такую молчаливую привезли.

— Из общежития на Сурикова.

— Как тебя занесло в этот гадюшный район, вроде, нормальная девчонка. Там же даже полиция не рискует появляться.

— Так сложилось, — коротко ответила ей. — Кстати, мы можем туда заехать, чтобы я забрала свои документы и кое-какие вещи?

— Конечно! Ты ещё спрашиваешь? Теперь я тебя точно к себе домой заберу. В этот гадюшник я тебя с новорожденным точно не отпущу.

— Спасибо.