Пропавшие - Крис Муни

— Вы слышали? — вдруг прошептала Стэйси.

Раздался хруст сухих веток, ломающихся под тяжестью чьих-то шагов.

— Это просто енот или другая какая-то живность, — предположила Дарби.

— Да я не о ветках! — отмахнулась от нее Стэйси. — Слышите, кто-то кричит.

Дарби поставила пиво на землю и вытянула голову, всматриваясь, что же происходит на вершине холма. Солнце только зашло, поэтому она могла различить лишь смутные очертания деревьев в сгущающихся сумерках. Треск ломающихся веток становился все отчетливее. Неужели там действительно кто-то есть?

Наконец шаги стихли, зато раздался женский голос, сдавленный, но вполне различимый:

— Умоляю, отпустите! Клянусь, никто не узнает о случившемся!

— Возьмите мой кошелек, — умоляла женщина в лесу. — Там триста долларов. Если этого мало, я дам еще, только отпустите меня!

Дарби схватила Стэйси за руку и потащила вниз по склону холма. Мелани бросилась за ними.

— Похоже на обычное ограбление, но кто знает, может, у него нож или пистолет, — прошептала Дарби. — Она просто отдаст ему кошелек, он убежит, и все обойдется. Нам нужно пересидеть здесь и не привлекать к себе внимание.

Мел и Стэйси дружно закивали.

— Зачем это? — вдруг воскликнула женщина.

Было очень страшно, но Дарби просто не могла не посмотреть на происходящее. Когда прибудет полиция, ей нужно будет рассказать все в подробностях, поэтому сейчас важно любое слово, каждый звук.

Пытаясь унять сердцебиение, она слегка приподняла голову, чтобы видеть, что творится в глубине темного леса, но при этом оставаться незамеченной. Стебли травы и жухлые листья щекотали кончик носа.

Женщина закричала:

— Пожалуйста! Пожалуйста, не надо!

Грабитель прошипел что-то в ответ, но Дарби не сумела разобрать, что именно. Неужели они так близко? От этой мысли она вздрогнула.

Стэйси тоже решила взглянуть и подползла к Дарби.

— Что там?

— Понятия не имею.

В этот момент вверх по шоссе 86 проехала машина. Лучи мертвенно-бледного света фар скользнули по деревьям, выхватывая из темноты покатые участки склона, покрытого камнями, листьями, сучьями, сломанными ветками. Дарби услышала музыку — в машине звучала песня Ван Халена «Jump». Дэвид Ли Росс пел все громче, а ее внутренний голос твердил все настойчивее: «Не смотри, немедленно отсюда!» Видит Бог, она бы так и сделала, если бы голос разума не оказался сильнее и не приказал ей замереть в свете скачущих фар, хотя голос Дэвида Ли Росса все громче призывал ее бежать. Она увидела женщину в джинсах и серой футболке, стоящую на коленях возле дерева, с красным от напряжения лицом и широко распахнутыми глазами, отчаянно цепляющуюся за веревку, которая сдавила ей шею.

Стэйси резко вскочила и оттолкнула Дарби, оказавшуюся у нее на пути. Падая, Дарби больно стукнулась головой о камень, да так, что чуть искры из глаз не посыпались. Она услышала, как Стэйси мчится напролом через заросли, и, перекатившись на бок, увидела убегающую Мел.

В тот же миг раздался треск веток и шум шагов — убийца направлялся в ее сторону. Дарби вскочила и бросилась бежать.

Она догнала Мел и Стэйси только на углу Ист-Данстэйбл. Ближайший таксофон находился неподалеку от «Баззи», популярного в городе заведения, объединявшего в себе универсальный магазин, закусочную и пиццерию. Остаток пути они проделали молча.

Казалось, прошла вечность, прежде чем они добрались до телефона. Вытирая катившийся градом пот, задыхаясь, Дарби схватила трубку, чтобы набрать 911, когда Стэйси вдруг нажала на рычаг.

— Нам нельзя звонить, — сказала она.

— Ты с ума сошла! — взорвалась Дарби. Кроме страха, в ней закипала злость на Стэйси. Нечего удивляться, что Стэйси сбила ее с ног и убежала. Стэйси всегда думала в первую очередь о себе — например, месяц назад они втроем собрались в кино, но так туда и не попали, потому что Стэйси в последний момент позвонила Кристина Патрик и позвала ее на вечеринку. Причем это было уже не в первый раз.

— Дарби, не забывай, мы пили.

— Мы им об этом не скажем.

— Они все равно учуют запах. И не помогут ни мятная жвачка, ни зубная паста, ни освежитель для рта.

— И все же я рискну, — сказала Дарби, пытаясь сбросить руку Стэйси с рычага.

Но Стэйси и не думала отступать.

— Женщина все равно уже мертва, Дарби.

— Этого мы точно не знаем.

— Я видела то же, что и ты…

— Боюсь, что нет, Стэйси, не видела. Ты в этот момент удирала сломя голову. И меня еще толкнула, помнишь?

— Это произошло случайно. Честное слово, я не хотела.

— Конечно, Стэйси. Да я и не удивлена. Ты всегда думала только о себе.

Дарби наконец оторвала руку Стэйси от телефона и позвонила в девять-один-один.

— Ничего, кроме наказания, нам не светит, Дарби. Может быть, вас с Мел и не повезут на Кэйп Код, зато твой отец не станет… — Стэйси оборвала себя на полуслове и разрыдалась. — Вы понятия не имеете, что творится у меня дома. Ни ты, ни Мел.

Наконец на том конце провода послышался голос оператора:

— Девять-один-один, изложите суть проблемы.

Дарби представилась и рассказала о случившемся. Стэйси тем временем отбежала за ближайший мусорный бак. Мел невидящим взглядом уперлась в холм, с которого они еще в детстве катались на санках, и машинально перебирала «висюльки» на браслете.

Спустя час Дарби снова шла по лесу, но на этот раз уже в сопровождении детектива.

Его звали Пол Риггерс. Они познакомились на похоронах ее отца. У Риггерса были крупные белые зубы, и он напоминал Ларри, долговязого соседа из «Тройки друзей».

— Все чисто, — сказал Риггерс. — Похоже, крошки, вы его спугнули.

Внезапно он остановился и осветил карманным фонариком синий рюкзак от «Л. Л. Вин». Рюкзак был расстегнут, и на дне его виднелись три банки из-под пива.

— Как я понимаю, это ваше.

Дарби кивнула, но внутри у нее словно что-то оборвалось — как будто хотело вырваться наружу и спрятаться в укромном уголке.

Кошелька в рюкзаке не было. Он валялся неподалеку на земле рядом с читательским билетом. Из кошелька вытащили деньги и ученическое удостоверение, на котором были указаны ее имя и адрес.

Мать Дарби ждала ее в полицейском участке. После того как Дарби закончила давать показания, Шейла еще полчаса беседовала с детективом Риггерсом с глазу на глаз и только потом отвезла дочь домой.

Мать молчала, но у Дарби не было ощущения, что Шейла рассержена. Обычно такое сосредоточенное молчание означало, что она просто глубоко задумалась. Или сильно устала — прошел год с тех пор, как Биг Рэда не стало, и ей приходится работать в госпитале по две смены.