Снимается кино - Сергей Василич

это я что же, в роли верблюда, что ли, буду выступать? – С подозрением спросил Федя. – Тогда ещё бы накинуть не мешало! – нагло сообщил наш актёр растерявшейся Юлии. – За горб!

– Ну, что там у тебя? – в мегафон крикнул режиссёр. – Готов этот твой горе-актёр, туды-т его? Время идёт, патрульную машину заберут сейчас, снять не успеем!

– Оскорбление личности! – констатировал Федя. – Требую компенсации морального ущерба!

Но, бросив взгляд на злое, не предвещавшее ничего хорошего лицо брюнетки, Федя немного стушевался.

– Шучу, шучу! Какие могут быть разногласия между нами, актёрами! – примирительно сказал он. – Валяйте, рассказывайте, что делать-то надо, в кого плюнуть?

– Значит, так! – вновь обретя командный голос, начала брюнетка. Ваша роль заключается в следующем. Вы идете по тротуару, слегка покачиваясь после вчерашнего, думая о чем-то своем, ну, например, о том, что неплохо бы выпить пивка…

– Так я как раз об этом и думал, когда Вы меня окликнули! – встрепенулся Федя.

– Не перебивайте! Идёте себе, значит, а тут сзади тихонько подъезжает патрульная машина, из которой выходит полица… капитан – тот самый Огородников – и вежливо обращается к Вам с просьбой проехать в отделение.

– Вежливо, говорите? – недоверчиво уточнил Федя. – Где ж вы таких ментов-то видели? Зритель же не поверит!

– Зритель всему поверит! Ему, зрителю, по правде говоря, до фени, что там на экране делается, телевизор нынче больше для фона работает, так, чтоб не скучно было, доверительно сообщила брюнетка. – Не отвлекайте! – вдруг резко сменила она тон. – На чём мы остановились? Ах, да, просит, значит, мент…, тьфу, чёрт, полицейский проехать в отделение. А у Вас отношения с полицией, мягко говоря, весьма натянутые. Поэтому Ваша первая реакция – плюнуть в рожу… в лицо полицейскому, что Вы и делаете. Подождите! – оборвала брюнетка открывшего было рот Федю, – потом будете свои мысли излагать, дайте договорю. Капитан, никак не ожидавший такого хамства, естественно, хватается за дубинку и даже начинает замахиваться, но тут из машины выходит его напарник, лейтенант, и подробно объясняет капитану, как тот не прав, что прохожий ни в чем не виноват. Потом, пристально посмотрев на Вашего героя, вежливо извиняется за доставленное неудобство (ошибочка вышла!) и желает хорошего вечера, после чего оба садятся в машину и уезжают. Вот, в общем, и вся Ваша роль.

– Бред! – Федина реакция на только что услышанное была краткой. – Менты, если привяжутся, так уж не отстанут, а после плевка мне обезьянник точно обеспечен! Да ещё пару-тройку раз офигачат дубинкой. А у вас тут прощения-извинения. А почему, кстати, отпустили-то меня? – вдруг что-то сообразив, спросил Федя?

– Потому что поняли, что ошиблись! А каждый воспитанный человек обязательно извиняется за свои ошибки.

– Да Вы в каком мире живёте, Юля? – воскликнул Федя.

– Меня зовут Юлия, я с Вами детей не крестила! – голосом, полным металла, уточнила брюнетка. – И попрошу не учить меня жизни! Данный сценарий утвержден на уровне министра МВД и профинансирован под четкую его реализацию. Ну, будете сниматься?

– Да я даже не знаю, как-то необычно всё, – пролепетал Федя. – Да и об оплате мы, вроде бы, ещё не договорились…

– В общем, снимаем два дубля, если сыграете убедительно, получите восемь с половиной тысяч.

– А если не убедительно? Или вообще откажусь?

Брюнетка Юлия как-то нехорошо посмотрела на горе-актёра и медленно, с некоторым злорадством ответила:

– А тогда, дружище, Вы ни хрена не получите. А будете возбухать, то я позову ментов, на сей раз настоящих, и уж тогда Вам, любезный, как Вы и говорили, точно будет обеспечен обезьянник со всеми предварительными воспитательными процедурами! Ну как? Жду ответа, время пошло!

Федя понял, что влип, пивко под селёдочку с лучком отодвигалось на неопределенное время, а перспектива оказаться в отделении Федю как-то не грела.

Делать нечего, пришлось поддаться шантажу. А пока Федю подготавливали к съемке гримёры (тьфу, блин, противно-то как! Мужика подкрашивать!), он, вживаясь в образ, освежал в памяти опыт общения с представителями правоохранительных органов.

Наконец, приготовления были закончены. Федю поставили на исходную позицию, прозвучала команда режиссёра, щёлкнула хлопушка и Федя не спеша, как и было велено, слегка покачиваясь думая про пивко (всё же немного вжился в образ!) двинулся вдоль улицы.

Тут же сзади подъехала патрульная машина, из которой вышел полицейский и вежливо (по утвержденному сценарию!) попросил Федю пройти в машину, чтобы проехать в отделение. Дальше рассказывать не стоит, всё происходило согласно сценарию – плевок, замах дубинкой, извинения…

– Стоп!

– Где вы откопали этого (ч)удака? – нервно заорал режиссёр. – Он что, в институте благородных девиц воспитывался? До него докапываются менты, а он что? Улыбается? И чего-то невнятно бормочет? А кто так плюёт? Тебе хоть раз в рожу плевали? Ах, ни разу… Только били, да? А ты, дура крашеная (это брюнетке), что пасть раззявила? Объяснить по-человечески этому лопуху не могла? А вы (Огородникову-капитану и другому, чьей фамилии Федя не расслышал)? Резче надо дубинкой замахиваться, резче! Что? Вдруг не успеет увернуться? Ну и хрен с ним, замажем синяк гримом, делов-то! Так, все по местам! Дубль второй, и попробуйте только мне схалтурить!

– Руджибек Муртазаилович, – с обидой в голосе обратилась к режиссёру Юлия, – Я же не привыкла работать с чёрт-те кем, что я, виновата, что ли, что он тупой!

Тут бы Феде обидеться, но он внутренне понимал, что начисто запорол эпизод. Тут и Станиславского не надо с его знаменитым "Не верю!". Федя и сам себе не верил, так что стоически принял критику в свой адрес. Немного успокаивало, что и другим участникам съемочного процесса тоже досталось.

Удручённый неудачей, Федя поплёлся на исходную позицию.

– Да не расстраивайтесь так! Ну, бывает, – с неожиданной теплотой в голосе стала успокаивать незадачливого актера Юлия. – Ну, вспомните, приходилось ли Вам общаться с полицией, представьте себе, что это не Огородников вышел из машины, а настоящее хамло, и Вы, находясь в состоянии аффекта, харкнули в рожу… в лицо капитану. И пару слов соответствующих добавили. Ну же, входите в образ!

– А что ему сказать-то надо, капитану этому? Что он мент поганый? Или сразу матом?

– Нет, только не матом! – решительно ответила брюнетка. – И про мента поганого забудьте. У нас фильм категории 6+, так что его могут смотреть дети, сами понимаете, нельзя при них такое! Ну, что-нибудь раздраженно скажите, но исключительно в рамках приличия.

Федя покорно слушал, судорожно пытаясь при этом вспомнить, когда и чем конкретно его обижали менты. И вдруг вспомнил! Ну да, аккурат в прошлом году его чуть было не забрали в ментовку прямо с детской площадки, где он с