Долгая дорога домой. Дитя света - Станислава Вертинская

сохли по нему и не упускали случая пококетничать. И что скрывать — занятия по правоведению среди женской половины студенчества были самыми популярными с тех пор, как он появился здесь. Меня же он несколько пугал. Насмешливый взгляд, гордый профиль, хищная осанка — он казался зверем, притаившимся до времени, наблюдающим за тобой, словно за жертвой. Самодовольная улыбка, порой появлявшаяся на его лице, только раздражала. Негромкий голос, которым он читал лекции, выводил из себя — неужели нельзя говорить громче и четче?

— Кристина Андреевна попросила вместо нее проводить водителя автобуса, у нее ведь пара, — голос предательски дрогнул — встреча оказалась не самой приятной, и я поежилась под заинтересованным взглядом. Меня все больше раздражало присутствие этого мужчины. Взгляд преподавателя на мгновение переместился к папке, что я прижимала к груди обеими руками. Инстинктивно крепче сжала руки, словно он мог выхватить её.

— И правда. Что ж, я думаю, она не будет против, если ты выполнишь и для меня одно поручение. Пойдем.

— Но мне надо торопиться… — пробормотала я.

— Это недолго, — прервал меня Филипп Юрьевич и стал спускаться вниз по лестнице. Мне ничего не оставалось делать, как идти за ним. Меня ужасно нервировала случившаяся по вине молодого преподавателя заминка. Ведь мне надо спешить, зачем он позвал меня? Мужчина махнул рукой, приглашая меня первой пройти в темный коридор. — Сюда, — он указал направление и пошел рядом со мной. Мы остановились возле преподавательской, из открытой двери которой лился яркий электрический свет. Он снова по-джентельменски пригласил меня первой войти в помещение, вошел сам и закрыл дверь.

В небольшой комнате стояли несколько шкафов и три стола, за одним из которых сидел черноволосый пухлый мужчина в клетчатом пиджаке. Его часто видели его вместе с Филиппом Юрьевичем, он не был преподавателем, и его присутствие было непонятно. Хотя мало, кто вообще обращал на него внимание.

За окном медленно сгущались тени, последние лучи солнца скрывались за домами, и мне снова стало жутко при мысли, что придется идти по темноте.

— Присаживайся, — Филипп Юрьевич указал на стул возле стола и сел напротив. Я присела на краешек предложенного стула и уставилась на него, ожидая его просьбы или поручения.

И он заговорил. Но слов я не слышала. В ушах зазвенело. Звон становился все громче. Перед глазами плыло. Я несколько раз моргнула, пытаясь отогнать наваждение. Мысли путались. Казалось, что они исчезли вообще. Разум в панике пытался выловить хоть что-то, но мысли тонкими змейками выскальзывали из его ослабевших рук. В носу защекотало, и я неприлично громко чихнула. В месте с чихом пришла единственная мысль:

«Нигде не задерживайся, ни с кем не говори» — мелькнули на краю сознания слова Кристины Андреевны. Я тряхнула головой.

— Мне надо идти, — собственный голос показался далеким и нереальным. Я встала и сделала неуверенный шаг по направлению к двери. Взгляд прояснялся. Краем глаза я заметила, что Филипп Юрьевич тоже встал со стула и тяжело рухнул на него вновь. Я обернулась, чтобы посмотреть на него, и он показался мне очень побледневшим, хотя утверждать это я бы не стала — перед глазами все еще плавали туманные круги, искажающие реальность. Еще я заметила того мужчину в клетчатом пиджаке. Теперь он стоял рядом со столом Филиппа Юрьевича. Он как-то ощетинился, улыбка превратилась в оскал. Его облик стал напоминать облик крупного черного кота.

— Извините… — испуганно пробормотала я и выбежала прочь из кабинета. Кот выбежал за мной. Подбежал к выходу и Филипп Юрьевич.

— Стой! Не надо! — крикнул он вслед. Мне? Или коту?

Поворачивая на лестницу, я обернулась. Мой преподаватель осел на пол возле кабинета. А огромный кот уже почти догнал меня. Я толкнула его ногой со всей силы, когда он приблизился, и что есть мочи рванула вниз по пустой лестнице. Не сбавляя темпа, я выбежала на улицу и побежала к парку, где остановился экскурсионный автобус. Нырнув в густую тень деревьев, я собрала последние силы и ускорила бег, наступая в невидимые в темноте лужи.

Через несколько минут я остановилась у автобуса. Внутри было темно. Облокотившись о закрытую дверь, я пыталась отдышаться. Звон в ушах утих, и я слышала лишь бешеный стук собственного сердца. Я напряженно вглядывалась в темноту, ожидая появления страшного черного кота. Но вокруг было тихо.

— Привет, — раздалось над ухом.

От неожиданности я подскочила и закричала.

— Тише, тише. Это я, — ответил голос. Через мгновение дверь в автобус открылась, над входом зажглась лампочка и осветила лицо молодого мужчины, по-видимому — водителя автобуса. Я облегченно вздохнула. — Проходи, — водитель пригласил меня в салон.

Он вошел за мной следом и включил свет. Я проследила за тем, как он закрыл дверь и немного расслабилась. Затем без слов протянула переданную Кристиной Андреевной папку и села на крайнее сиденье, все еще тяжело дыша. Мужчина присел на противоположной стороне прохода и раскрыл полученный материал.

Внутри в канцелярских пакетах находились многочисленные листы, заполненные рукописным и печатным текстом. Некоторые из них были пожелтевшими, в сальных пятнах, другие наоборот — чистыми и аккуратными. Мужчина листал страницы, не обращая внимания на их содержимое, пока не наткнулся на пустой пакет. Затем быстро пролистал дальше и закричал:

— Где оно?!

— Что? — я испуганно пискнула и вжалась в сидение, понимая, что это не риторический вопрос.

— ИТУ!

— Чего?

— Идеальное техническое устройство.

— Чего?!

— Она должна была передать ИТУ… Ты никому ничего не отдавала?

— Нет.

— Никуда не заходила, нигде не оставляла папку?

— Н-нет… То есть заходила. Но папка была у меня.

— Куда ты заходила? — отчеканил водитель.

— Я встретила преподавателя — Филиппа Юрьевича, — виновато оправдывалась я, хотя в чем виновата, не особенно то понимала.

— О, нет… — удрученно прошептал он. А я продолжила.

— Он попросил чем-то помочь. Я пошла с ним в преподавательскую. А потом… — я вздохнула, понимая, что сказанное покажется моему собеседнику полнейшим бредом, и он вряд ли поверит сказанному. И будет прав. — Потом я не помню… Он что-то говорил, а я не слышала. Не понимаю, что со мной произошло…

— Гипноз, — хмыкнул водитель.

— …А потом я вдруг вспомнила, что мне надо быстро идти. И ушла…

— Ушла? — мужчина вдруг заинтересованно посмотрел меня. — Как?

— Встала, извинилась и пошла, — не понимая восторга мужчины, пояснила я. И зачем-то добавила: — И еще чихнула.

— Вот это да! Сломать чары Филиса! Да ты не так проста! А что потом?

Я непонимающе смотрела на мужчину. Но решила разобраться с его словами потом, когда буду разбираться с происхождением кота — хотя сейчас он уже казался иллюзией.