Именно в этот раз - Джил Грегори

Мысль о том, что из Абилены нужно уехать как можно быстрее, лежала на душе у Джози тяжким грузом. Инстинкт подсказывал ей, что Змей и его приятели уже близко. При каждом взгляде в окно тело покрывалось мурашками, а шестое чувство никогда не подводило Джози. Змей скоро будет здесь. Если она не успеет удрать, он схватит ее, и тогда…

Тогда можно считать себя трупом. Когда дорогой муженек и его банда доберутся до нее, милосердия от них не жди. Доброты у них еще меньше, чем у жителей этого городка, собравшихся поглазеть, как будут вешать Расти Иннеса. Месяц назад Иннес ограбил банк, убив кассира и одного из клиентов, и теперь заплатит за это сполна.

«Если Змей и его ребята схватят меня, мне тоже придется расплачиваться за свой поступок, – думала Джози, ощущая во рту металлический привкус страха. – Да, ценой собственной жизни».

Но она нисколько не жалела о содеянном.

Казалось, все население Абилены высыпало сегодня на улицу: фермеры и ковбои, торговцы и игроки, золотоискатели и бродяги шли плотной стеной, локоть к локтю. Женщины переговаривались друг с другом, мужчины курили сигары, щурясь на солнце; лаяли собаки, лошади, привязанные к столбам, нетерпеливо рыли копытами землю.

Отличный денек для казни.

Ковбой держался подальше от бормочущей неугомонной толпы, словно бы не замечая атмосферы всеобщего нервозного ожидания. Раскаленное июльское солнце источало жар; женщины неистово обмахивались веерами, но на него, казалось, и духота не действовала.

Зато у Джози лоб уже был мокрым от пота. Она ловко прошмыгнула мимо фермера в клетчатой рубашке, двух мальчишек, дерущихся из-за лакричного леденца, и женщины, пытавшейся протиснуться поближе к виселице. А вот и сам худой усатый Джад Стикли – хозяин «Золотого пистолета». Он стоял на дощатом тротуаре, пристально глядя на свои золотые карманные часы. Лишь только он поднял голову, Джози, пригнувшись, нырнула в толпу.

Ей совсем не хотелось, чтобы Джад заметил ее. Ему и так не слишком понравилось, что она подружилась с Пенни – еще одной танцовщицей из «Золотого пистолета». А уж как он разъярился, когда Джози смело встала на ее защиту! Стикли изо всех сил старался затащить курносую Пенни к себе в постель, выбирая, словно стервятник, жертву послабее. А Пенни слишком боялась хозяина, чтобы дать ему отпор.

Джози было противно смотреть, как Стикли пытается прижать Пенни к ногтю, и сегодня рано утром она силком всучила девушке остатки собственных денег и посадила в дилижанс, отправляющийся в Миссури. Вот уж разозлится Стикли, узнав, что Пенни навсегда покинула город и его заведение!

Джози тоже надо сматывать удочки, да побыстрее. Что значит Стикли по сравнению со Змеем! Джози ненавидела красть, но сейчас иного выхода не было. Раздобыв наличные, придется исчезнуть отсюда, пока сам ад не погнался за ней следом.

Конечно, жаль, что денежки Змея и его банды уже кончились. Правда, в заначке остались еще ее собственные «сокровища», но их продавать нельзя. Ни в коем случае. Джози отвернулась, прошмыгнув мимо толстого лысого Элмера Миллса, владельца магазина, и желчной, сварливой Салли Клемп, державшей аптеку вместе со своим мужем Фредом. У самой Джози деньги всегда утекали меж пальцев, как песок. Больше одного-двух долларов у нее не водилось – вплоть до той ночи, когда она сбежала от Змея Баркера, избившего ее до потери сознания.

Джози очнулась тогда, лежа на полу, с разбитым, окровавленным лицом. Тело ныло так, словно она упала на скалы. С трудом приподнявшись, она увидела, что Змей валяется возле печки в обнимку с пустой бутылкой.

Ее разум помутился от боли и пережитого шока, но и тогда Джози ясно понимала: Змей едва не убил ее. Сначала он вынудил Джози выйти за него замуж, в пьяном угаре решив завести целый выводок детей и жену, которая будет стряпать, стирать и ублажать его в часы, свободные от грабежей банков и дилижансов. А пока, в предвкушении всего этого, едва не прикончил свою женушку. Не напейся он до бесчувствия, дело для нее, возможно, кончилось бы куда хуже.

Пошатываясь, Джози пересекла комнату, схватила седельные сумки Змея с добычей, доставшейся ему от последнего грабежа, оседлала самую быструю лошадь и умчалась на ней во весь опор куда глаза глядят.

Вот почему Змей и его ребята теперь выслеживали Джози не жалея сил.

Между тем толпа вокруг стала проявлять признаки нетерпения.

– Выводи его, шериф!

– Уже полдень. Давайте-ка повесим его побыстрее! Нас ждут дела!

Джози с жалостью посмотрела на мужчину с пепельно-серым лицом, которого шериф Миллс вел к виселице. Иннес, конечно, поступил дурно и заслуживал смерти, но смотреть на казнь у Джози не было никакого желания. Пусть толпа наслаждается тем, как вершится правосудие, а она тем временем запустит руку в карман этого верзилы и, если повезет, выудит оттуда деньги. А потом сядет на поезд, следующий куда-нибудь на восток.

Незнакомец стоял футах в десяти от Джози. Его шляпа была сдвинута на лоб, чтобы защитить глаза от ярких лучей солнца. Она бочком притиснулась к нему поближе. От волнения у нее засосало под ложечкой.

«Смотри не попадись, Джо», – предостерегала себя Джози. Еще не поздно было отказаться от опасной затеи, но выхода не было. Сейчас деньги были нужны ей куда больше, чем этому парню.

Джози выросла в сиротских приютах и семьях, бравших детей на воспитание, а потому рано поняла, что каждый должен заботиться о себе сам. Но несмотря па жестокие уроки, которые то и дело преподносила ей жизнь, Джози всегда волновали судьбы тех, кому приходилось хуже, чем ей. Судьба Пенни Галлахан, например, или детишек в приюте «Сестры Магнолии». Некоторых из них преследовали ночные кошмары, другие страдали от болей в желудке, а третьи никак не могли научиться читать и писать.

Старый Пит Томпсон и его седовласая, похожая на жердь жена пытались отучить Джози от привычки быть доброй. Они удочерили ее в возрасте двенадцати лет, но не потому, что хотели иметь ребенка, любить его и пестовать. Им просто нужна была лишняя пара рабочих рук, и Джози вкалывала как поденщица на канзасской ферме своих приемных родителей.

Каждый из них орал на девочку, которая украдкой кормила бездомных собак объедками со стола или притаскивала в амбар одеяло, чтобы спасти несчастных кошек от зимних холодов.

– Господь помогает тем, кто сам заботится о себе! – вопили приемные родители и били Джози по рукам, щипали или отсылали спать без ужина.

И все же Томпсоны никак не могли вдолбить эту мысль в голову Джози. Ей всегда казалось, что Пит и Эм имеют весьма странное представление о Боге. С утра до ночи они работали на своей маленькой убогой ферме, никогда не улыбались, за всю жизнь никому словечка доброго не сказали, а в церкви украдкой воровали деньги с блюда для пожертвований.

Так или иначе, себе Джози ничем помочь не могла. Зато приютские малыши, которым она штопала одежду и утирала слезы подолом своего ветхого платья, звали ее мамочкой. И это трогало Джози до глубины души, ибо ее собственная мать, вероятно, умерла вскоре после родов. Во всяком случае, о ней у Джози не осталось никаких воспоминаний.