Русская наследница - Алина Знаменская

— И хоть бы расписались, а то… бегает к тебе, когда ему вздумается, а ты дожидаешься! Вот теперь где он ошивается? Деньги просадит и прибежит, а ты дожидайся!

— Мама! — Тон Кати становится грозным. Надежда Семеновна поняла, что переборщила, и постаралась смягчить невольно вырвавшиеся слова:

— Это я к тому, что с Юниным ты была бы — жена, а с этим ты…

— С Юниным я бы сейчас была вдовой! — перебила ее Катя, с грохотом ставя сковороду на плиту. — Ты это хотела сказать?

— Типун тебе на язык! — подскочила мать. — Может, он жив-здоров, а этот звонок — чья-то дурацкая шутка…

— Что и требовалось доказать, — удовлетворенно произнесла Катя, наливая на сковороду новую порцию теста. — Дарья, иди жарь! Я — в ванную.

Закрывшись в ванной, Катя включила холодную воду и умылась. Глянула на себя в зеркало. Она никогда не могла понять, с чего Юнин так запал на нее. Она не похожа ни на мать, ни на сестру. И та и другая — в теле, да и черты лица поярче. Катя же в отца — сухопарая и блеклая какая-то.

«Ты не такая, как все, — говорил Юнин. — У тебя все внутри». Что уж там внутри мог разглядеть Славка, осталось для Кати секретом. Что же касается того, что снаружи, она годам к двадцати научилась слегка приукрашивать. Пыль окружающим в глаза пускать. Необходимо, как оказалось, два-три штриха косметики, чтобы ее лицо заиграло всеми красками. Раз-два, и перед вами новая Катя. Только кому все это нужно?

Катя посильнее открыла кран, чтобы не слышать ворчания матери.

— Она даже не была его любовницей! — Сьюзи Уэлдон оторвалась от компьютера и многозначительно взглянула на приятельницу. Кэролл только что принесла почту для управляющего, и у девушек возник отличный повод поболтать.

— Но может быть, она его кузина? Или что-то в этом роде? Дальняя родня?

— Как бы не так! Даниел утверждает, что они всего лишь учились в одном классе! Как тебе это нравится? Первая любовь, причем безответная. Можешь себе такое представить?

— То, что любовь бывает безответной, — могу. Но чтобы завещать ей все свое состояние… Эти русские просто шизанутые. Неужели у него нет настоящих родственников?

Кэролл пожала плечами и села за секретарский стол Сьюзи. Если случайно заглянет Филипп или кто-нибудь из отдела маркетинга — она сортирует почту. Тут полно газет и рекламных проспектов.

— Разве он русский? — с интересом продолжила она эту тему. — Я думала, что Станислав — польское имя. Он не поляк?

— Он русский. Он приехал из России лет семь назад.

Да, лет семь или около того. Без гроша в кармане.

Все, что у него было, — это его умная голова.

— Семь лет? Слишком короткий срок, чтобы сколотить капитал, встать во главе компании и преуспеть в бизнесе. Тебе не кажется?

Сьюзи включила кондиционер и достала из холодильника ледяной тоник. Жара.

— И все же он сделал это, — подтвердила она. — Бедняга не собирался умирать в расцвете сил. Он работал как проклятый. Возможно, он надеялся когда-нибудь покорить ее или хотя бы привязать к себе этим наследством? Последние три года он ни разу не брал отпуск.

— Подумать только!

Дверь открылась, и в приемную вошел управляющий. Кэролл поднялась, захватив кипу рекламных проспектов.

Филипп Смит, похоже, был серьезно озабочен. Его высокую, легко узнаваемую фигуру сегодня особенно портила сутулость. Меж бровей пролегла глубокая складка. Управляющий словно взял на себя чей-то груз. Впрочем, прическа, как обычно, была безукоризненна — копна жестких темно-каштановых волос тщательно разглажена гелем. Сьюзи знала, что, если их не разглаживать, они будут кудрявиться. Однажды она попала в общую с Филиппом компанию на уик-энд и подметила эту деталь. Кажется, кроме нее, в фирме этого никто не знал. Филипп обычно строго придерживался избранного имиджа.

Он мельком взглянул на бумаги в руках Кэролл и сказал:

— Я попрошу вас, Сьюзи, напомнить всем приглашенным, что совещание начнется через пять минут.

Он стремительно пересек приемную и скрылся в кабинете.

Сьюзи и Кэролл переглянулись. Они поняли друг друга без слов. За последние две недели Филипп разучился улыбаться. Жаль, ведь его так украшает улыбка. Похоже, внезапная смерть босса по-настоящему потрясла его. Кажется, они даже были друзьями. Друзьями не для совместных уик-эндов, а в том смысле… Говорят, когда у Филиппа начались проблемы с Деборой и он от отчаяния не знал куда себя деть, ходил мрачнее тучи, Станислав пригласил его к себе в гости. Вроде бы они там пили водку и говорили о жизни. Босс сам предложил Филиппу свою жилетку для слез, и тот, надо сказать, после нередко прибегал к этому способу облегчить душу. Он мог заявиться к Станиславу среди ночи, что называется, в состоянии аффекта и уйти на другой день с совершенно светлым взглядом на жизнь. Сьюзи приходилось общаться с женой Филиппа, Деборой. Та еще фурия. Дебора умела кого угодно довести до белого каления, с ней все ясно, но вот Станислав… С какой стати он брал на себя роль психотерапевта и чем таким особенным он мог утешить интересного респектабельного Филиппа, потерпевшего фиаско в семейной жизни? Неясность порождала сплетни и занимала умы таких служащих концерна «Юнико», как Сьюзи и Кэрролл.

Помощник Филиппа, Даниел, появился в приемной минуту спустя, и вскоре все, кого пригласили, собрались в просторном кабинете управляющего. Сьюзи на правах секретаря последовала за приглашенными, а Кэролл осталась в приемной изнывать от любопытства.

Сегодня Филипп Смит был слишком официален. Сьюзи сделала вывод, что разговор не будет изобиловать подробностями. Она подавила вздох и положила перед собой блокнот.

— Я собрал вас всех, чтобы объявить о содержании завещания господина Юнина и тем самым поставить все точки над i.

Сьюзи посмотрела на Даниела. Он как-то обмолвился, что, возможно, Юнин и Смит — голубые. Чушь. Сьюзи ни на секунду не поверила. От Филиппа всегда исходило что-то чисто мужское. Когда он проходил мимо стола Сьюзи, у нее обычно щекотало в животе и мурашки пробегали по шее. Просто Филиппу не повезло с женой. Теперь той нужны его акции. Бракоразводный процесс длился второй год, и супруги до сих пор не пришли к компромиссу. Бедняга Филипп! Что же касается покойного Юнина… Непрошеные мысли Сьюзи разогнал уверенный голос Филиппа:

— Все свое движимое и недвижимое имущество, а именно: акции компании, квартиру в Нью-Йорке и квартиру в Калифорнии, банковские счета — господин Юнин завешал госпоже Щебетиной, которая проживает в России.

Филипп сделал паузу, предвидя вопросы, но никто не посчитал нужным ее нарушить. Даниел прятал свои смешинки под ресницами, остальные были бесстрастны. Сьюзи открыла было рот, но поняла, что вопрос о родстве Юнина с женщиной из России прозвучит неуместно, и промолчала. Филипп поднялся со своего стула и прошелся по кабинету.