Война чародеев - Майкл Моллой

К примеру, дядя Бен организовал городской ансамбль. Миссис Гельярд, молочница, открыла библиотеку. А субботними вечерами все жители собирались на танцы в здании муниципалитета.

Муниципалитет был, пожалуй, самым большим и замечательным строением в Спеллере. Он представлял собой сложенное из красного кирпича и украшенное белым камнем здание с небольшой парадной лестницей, ведущей к колоннам-близнецам, которые возвышались по обеим сторонам дубовых дверей.

Школы в Спеллере не было. Вернее, после того как городские жители лишились своих детей, ее превратили в амбар. А поскольку школа была единственной в округе, Эбби со Спайком учились дома.

Тетя Люси, миловидная женщина со вздернутым, покрытым россыпью веснушек носом, обладала копной золотистых, точно солнечные лучи, волос. Стройная и крепкая, она вместе с мужем хлопотала в магазине, прекрасно управляясь с тяжелыми бочонками, коробками и прочим товаром.

Судя по семейным фотографиям, тетя Люси с мамой Эбби были невероятно похожи. Отличали их разве что очки, сидевшие на кончике носа тети Люси.

Дядя Бен отличался крупным сложением — широкоплечий, с мужественными чертами лица. У него были карие глаза и большой рот, который, по его собственным уверениям, стал особенно широким из-за игры на валторне. Под внушительным носом красовались пышные, лихо подкрученные усы, которые придавали дяде довольно строгий и даже несколько свирепый вид. Когда Эбби была поменьше, дядя разрешал хвататься за свои усы, как за велосипедный руль, и поднимал ее в воздух.

Спайк был примерно одного возраста с Эбби. Однако на этом их сходство заканчивалось.

У девочки было продолговатое личико, чуть раскосые глаза, зеленые, точно листья лавра, слегка курносый, как у мамы, носик и каштановые волосы. Обычно она заплетала их в две косички, оставляя красоваться пышную челку. Кожа ее всегда отливала темно-золотистым загаром, а на щеках играл яркий, как спелое яблоко, румянец. Вид у Эбби всегда был чрезвычайно серьезный. Но стоило девочке улыбнуться, как напускная важность слетала с нее в один миг, так что никто не мог сдержать ответной улыбки.

Спайк и Эбби были неразлучны. Их дружбе могли бы позавидовать иные брат с сестрой. Большую часть времени они проводили на свежем воздухе — рыбачили в гавани, плавали в ближней бухточке, резвились в лесу на скалах. Начиная игру, дети никогда не могли предугадать, кто выйдет победителем.

Если сегодня один из них первым прибегал по мощеной улочке к вершине утеса или быстрее другого взбирался на дерево, это еще ничего не значило, потому что назавтра результат мог оказаться совершенно иным. Их силы были равны практически во всем — кроме одного. Эбби неплохо плавала, но Спайк чувствовал себя в море, точно в родной стихии. И не важно, что подчас вода становилась совсем ледяная — мальчик переносил холод не хуже тюленя и, ко всему прочему, умел невероятно долго задерживать дыхание.

Внешне Спайк представлял собой довольно необычное зрелище: белоснежная кожа, шапка густых волос такого же цвета и прозрачно-голубые, почти как лед, глаза. У него были резко очерченные скулы и привычка высоко задирать подбородок, словно кто-то специально научил его всегда ходить с гордо поднятой головой. Хотя Спайк и Эбби были одного роста, мальчик иногда казался повыше — очевидно, благодаря своей неизменно прямой осанке.

Если Эбби была непоседой, такой шустрой и любознательной, что не могла подолгу оставаться на одном месте, Спайк в своем спокойствии составлял ее полную противоположность. Подчас, задумавшись, он больше походил на статую, чем на живого ребенка.

Эбби совершенно не интересовалась платьями, и тетя Люси давно забросила попытки привить ей вкус к нарядам. Девочка, почти не снимая, носила шорты из парусины и темно-красную рыбацкую толстовку. Спайк же предпочитал одеваться в синее, причем никогда не носил куртку, как бы холодно и ветрено ни было на улице.

Хотя Эбби и Спайку приходилось играть исключительно друг с другом, ссорились они редко. Если им и случалось поспорить, Спайк всегда мог вовремя остановить размолвку, попросту рассмешив Эбби.

Надо сказать, что шутил Спайк не так уж часто. Но стоило ему с серьезным выражением лица бросить какое-нибудь немногословное замечание, как начинали хохотать даже взрослые.

«Этот парень рассмешит и черепаху», — говаривал дядя Бен.

Эбби почему-то было приятно это слышать. Будто всякую похвалу в адрес Спайка она воспринимала и на свой счет. По правде говоря, она чувствовала себя одиноко, пока Спайк не появился в Спеллере. Девочка и представить себе не могла, каково бы ей жилось без друга.

Спайк, в свою очередь, рьяно соперничал с Эбби в бесконечных играх. Он ни разу не делал ей поблажек как девчонке — кроме тех случаев, когда они плавали в море. Здесь, несмотря на свой равнодушный вид, мальчик всегда заботливо следил, не угрожает ли Эбби опасность.

Примерно год назад, после сильного шторма, Спайка нашел на берегу дядя Бен. Он вышел утром на пляж и увидел мальчика, без чувств распластавшегося на гальке. На ребенке не было ничего, кроме плавательного костюма из какого-то странного скользкого материала. Ни дядя Бен, ни тетя Люси никогда не видели такой ткани.

Мальчик сжимал в кулаке некий предмет, весьма напоминающий морской спайк — такелажную свайку, которой моряки соединяют концы тросов. Этот стержень из какого-то твердого дерева больше всего походил на короткую, словно обрубленную, кочережку.

Завернув мальчика в штормовку, дядя Бен принес его в магазин, где тот беспробудно проспал целых два дня. Сначала никто не знал, что с ним делать, но потом тетя Люси решила, что лучше всего будет оставить найденыша у себя.

Пока мальчик спал, с его языка порой срывались странные, напоминавшие щелканье и свист звуки — будто слова какого-то неизвестного языка. И все это время он мертвой хваткой сжимал в кулаке тот самый деревянный спайк. Дядя Бен пытался забрать его у мальчика, но не тут-то было. «Поэтому мы и назвали его Спайком», — любил повторять дядя Бен всякий раз, пересказывая эту историю.

Когда же Спайк наконец проснулся, он начисто позабыл и язык, на котором бормотал во сне, и все, что с ним происходило до появления в Спеллере.

Тетя Люси находила его очень умненьким и способным. Особую страсть мальчик питал к плаванию. Не проходило и дня, чтобы они с Эбби не купались в море, и даже непогода не была им помехой.

Они каждый раз отправлялись в бухту меж высоких утесов, на одном из которых стоял маяк — тот самый, где некогда жила Эбби. С недавних пор девочка начала замечать, что поселившийся там незнакомец наблюдает за ними с балкона.

Эбби ни разу не доводилось встретить этого человека в городе, и она все время собиралась расспросить о нем тетю Люси. Но почему-то постоянно забывала.

Однажды ненастным ноябрьским днем, искупавшись в море, Эбби и Спайк поднимались по тропинке в гору. Погода в Спеллере, как правило, радовала его обитателей, но в то утро небо хмурилось. Не успели дети взобраться на утес, как разразилась гроза. Засмотревшись на разрезавшие мрачный небосвод вспышки молний, Эбби поскользнулась и подвернула лодыжку.