Куплю свое счастье - Элен Блио

ней спутался?

- Ну… то есть… Это уж, скорее, она с ним спуталась. Девочка положительная, с высшим образованием.

- Какой у нее срок сейчас?

- Да уж, наверное, месяца четыре.

- В смысле? Как? – понимаю, что фото беременной на третьем месяце отправлено давно.

- В смысле родила она уже.

- Когда?

- Точную дату пока устанавливаем. Но… это сообщение она прислала в январе, а сейчас уж начало ноября на дворе.

- Сообщение одно было?

- Нет. Возможно более ранние от удалил. А может и поздние тоже. Пока ищем, разбираемся.

Я мысленно подсчитываю. Тринадцать недель - три месяца. Плюс еще шесть.

- Получается родила в июле? Подарок Феликсу на день рождения?

- Ага...

Действительно, сюрприз! Подарок судьбы!

Ребенок Феликса!

Он мне нужен. Я пойду на что угодно лишь бы забрать этого малыша у непутевой мамаши.

- Так. Готовь самолет, вылетаем в ближайшее время. Всю информацию по этой Романовой собрать. Что, где, когда, как? Я должен знать все! С кем живет, с кем спит, чем дышит!

Ребенок.

Ни черта не представляю, что делать. Как убедить его мамашу отдать сына?

Но я обязан привести этого наследника в нашу семью.

Это единственный шанс помочь отцу и его жене пережить вероятную смерть любимого сына.

АСЯ.

- Моя сладуля, золотуля, красотуля! Кто у нас такая красивая девочка? И кто у нас такой хороший сейчас пойдет гулять?

Смотрю на малышку и у меня сердце заходится от нежности и любви к ней!

Моя Алёнушка! Родная!

Такая славная! Спокойная, тихая! Как ангелочек!

Она с первых недель жизни почти всю ночь не просыпается. Кормлю ее в двенадцать, а потом только в семь утра.

И днем она тоже много спит, и совсем не капризничает!

Мне иногда даже жалко, что она только спит, хочется с ней поиграть, понаблюдать за ней, поболтать с ней, поагукать – хотя она еще совсем крошка, и только-только учится произносить первые звуки.

Серьезная девчонка.

Иногда мне кажется, что она знает. Знает, что оказалась в этом мире совсем случайно. И что самому важному человеку в жизни она не нужна…

Тому, который уверял в вечной любви.

Добился своего и свалил в закат. Урод моральный.

Я вздохнула, глядя на крошку, которая с важным видом лежала в скромной коляске.

- Бедная ты моя, бедная…

Интересно, если бы он ее увидел? Что бы сказал?

Конечно, в мечтах каждая женщина представляет, что любимый мужчина растаял бы, увидев детские глазенки.

Но я, наверное, реалист. По крайней мере в этом вопросе.

Я все понимаю. Наверняка отец моей крошки просто сделал бы вид, что ничего не знает.

И вообще. Он тут не при чем. Так. Мимо проходил.

Может вообще начал бы выступать, что это не его дочь! Конечно, у таких мачо ведь только парни рождаются!

И ведь сам же знал прекрасно, что тут без вариантов!

Да, достаточно взглянуть на мою красавицу!

Ведь копия этот подлец! Ничего от мамочки!

Темные волосики, смуглая кожа, и глаза… пока не очень понятно какого цвета они будут, но разрез точно не в Романовскою породу.

Ладно, пора собираться. Мы обязательно гуляем днем часа по два.

Надеваю кроссовки, на улице ноябрь, но снега нет, и на термометре пока плюс.

Это хорошо, потому что зимней обуви для длительных прогулок с малышкой у меня нет. В сапогах на танкетке особенно не погуляешь.

Да и пуховик. Так, до машины добежать.

А осенняя куртка, которая когда-то была очень красивой, производит впечатление видавшей виды…

Мне надо серьезно озаботиться моим гардеробом.

Эх, если бы я два года назад решилась и купила ту норковую шубку со скидкой! Да и угги можно было взять на распродаже!

А сейчас…

Сейчас у меня денег нет, ни на шубу, ни на угги.

Ипотека. Кредит за машину. Дочка старшая, Маруська, которой нужно занятия с преподавателем по рисунку оплачивать, да еще и «театралка», и вообще – на ней все горит! Ботинки новые, кожаные, в школе «увели», на куртке, которую в прошлом году купили молния разъехалась.

В общем, все к одному.

Но я все равно стараюсь не унывать. Прорвемся!

Ну и что, что мне приходится подрабатывать, занимаясь переводами ночью? Хорошо, что подруга подкинула этот проект. Переводить тексты мультфильмов – веселое занятие, платят, правда, мало. Очень.

Зато работа есть всегда.

 А днем я занимаюсь онлайн с учениками, русский и английский язык. Правда, учеников не так много – все-таки с малышом не просто.

И как же мне повезло, что я прилично знаю языки! И родной, и иностранный. Когда-то я хотела поступать на лингвистику, но поняла, что не потяну. Выбрала туризм. Думала, поеду работать в жаркие страны!

Конечно…

Ладно, что поделать, в итоге все сложилось довольно не плохо. И было не плохо, пока я не потеряла самого близкого человека…

Да, сейчас нам с девчонками тяжело, но я постоянно повторяю, что мы справимся. И все у нас будет!

Смотрю на дочурку – она лежит с открытыми глазенками, не моргает.

- Ну что, Алёнушка, поехали?

Переводит взгляд на меня и… уголки ее ротика дергаются, открывая беззубую улыбку!

Она мне радуется!

А у меня слезы на глазах.

День какой-то сегодня, с самого утра они у меня на мокром месте.

Господи, почему все так несправедливо вышло?

И… будет ли когда-нибудь по-другому в моей жизни?

Выкатываю коляску к лифту. Спускаемся. Консьержка, Майя Евгеньевна помогает открыть дверь.

Выезжаем из подъезда, и я вижу, что прямо напротив съезда с тротуара на дорогу припаркован огромный белый внедорожник.

Нет, ну это же надо? Неужели люди не видят ничего дальше собственного носа? Почему обязательно надо перегородить дорогу?

Я бы не обратила внимания, не трепала нервы, но просто этот съезд самый удобный! Я съезжаю на дорогу, перехожу её и тут же попадаю в сквер!

И не надо стаскивать коляску с высокого бордюра, который ограждает тротуар! У соседних подъездов съезды не удобные, мне там с коляской не развернуться...

Вижу, что у машины стоит бородатый мужчина в черном пальто. Он оглядывает окна нашего дома. Я ни разу не видела тут раньше ни машину, ни мужчину.

И может не стоило мне к нему обращаться, но…

- Молодой человек, вы не могли бы машину убрать? Вы перегораживаете съезд!

Он резко поворачивает голову, окидывает меня взглядом, и…отворачивается?

Серьезно?

- Молодой человек, я, по-моему, к вам обратилась! Не делайте вид, что не слышали меня!

Он поворачивается,