Основной аргумент контрразведки - Игорь Григорьевич Атаманенко

…Молотов, выслушав Берию, посоветовал ему обратиться к личному переводчику Сталина — Валентину Бережкову, прекрасно осведомленному о вкусах и увлечениях американского посла.

…Бережков, он же агент «Михайлов» 3-го отдела Главного управления государственной безопасности НКГБ СССР, сообщил Берии, что последним увлечением американского посла являются изделия из дерева, поэтому вся его арбатская резиденция «Спассо-хаус» напичкана деревянными поделками, изготовленными старыми русскими мастерами из ценных и реликтовых пород деревьев. Даже фотографию своей жены, установленную на рабочем столе кабинета в посольстве, Гарриман обрамил богатым багетом из черного дерева, который приобрел в антикварном магазине.

На этом Берия прервал беседу. Он почувствовал, что судьба, наконец, смилостивилась над ним, и он сможет доложить вождю план действий по внедрению микрофона в кабинет посла ранее чем истекут назначенные ему три дня!

Следуя вдруг осенившему его озарению, Берия вызвал к себе директора Всесоюзного общества культурных связей с заграницей (ВОКС) Василия Кеменёва.

…Через час в приемную наркома были доставлены два десятка сувениров из дерева, кости и кожи. Особо выделялись щит скифского воина из черной ольхи, полутораметровые бивни мамонта, телефонный аппарат «Эрикссон» из слоновой кости, подаренный Николаю II шведским королем Густавом VI, а также метровой высоты корзина для бумаг, сделанная из предколенья слоновой ноги. Отлично выдубленная, она выглядела настолько натурально, что возникало желание поискать взглядом самого слона.

Осмотрев экспонаты, Берия вызвал для консультации академиков Акселя Берга и Абрама Иоффе, — кураторов работ по созданию подслушивающего устройства, а также создателя электронных музыкальных инструментов Льва Термена[3]. Именно под его руководством группа высочайшей квалификации технарей Оперативно-технического управления НКВД изготовила и провела испытание уникального микрофона под кодовым названием «Златоуст».

«Златоуст»

Мировая практика создания и использования аппаратов, «снимавших» чужие государственные секреты, ничего подобного не знала.

Это было пассивное подслушивающее устройство: ни элементов питания, ни тока — ровным счетом ничего, что могло быть обнаружено с помощью имевшихся на вооружении специалистов мира того времени технических средств.

Устройство, похожее на головастика с маленьким хвостом, приводилось в действие источником излучения микроволнового сигнала, который заставлял рецепторы головастика резонировать. Голос человека влиял на характер резонансных колебаний устройства, позволяя осуществлять перехват слов.

Прием, расшифровка и запись на магнитную ленту возвращающихся колебаний осуществлялся другим уникальным устройством, расположенным на одной линии с передающим генератором. Чтобы передающиеся и принимаемые импульсы не накладывались, вся геометрическая фигура должна была иметь форму равнобедренного треугольника.

Микрофон мог действовать сколь угодно долго. Микроволновые импульсы подавались головастику чрезвычайно энергоемким генератором с расстояния до 300 метров.

Генератор и аккумулятор микроволн были установлены на верхних этажах жилых зданий слева и справа напротив здания американской дипломатической миссии.

Жильцов, разумеется, выселили. Освободившиеся коммунальные квартиры заняли сотрудники Оперативно-технического управления, обслуживающие приемо-передающую аппаратуру. В целях зашифровки на балконах, выходящих на американское посольство, по-прежнему вывешивалось для просушки белье, и женщины (сержанты госбезопасности) по воскресеньям вытряхивали коврики и одеяла, в прямом смысле пуская пыль в глаза американцам, ответственным за безопасность дипломатической миссии США в Москве.

Следует отметить, что ни руководители-разработчики, ни изготовители микрофона не знали, против кого будет работать «Златоуст». Им было лишь известно, что работать он будет на государственную безопасность СССР.

Муки принятия решения

Вызванным специалистам предстояло дать заключение, возможно ли вставить «Златоуст» в один из находившихся в кабинете наркома экспонатов.

Через минуту все трое в один голос заявили, что вмонтировать их детище в выставленные сувениры невозможно, потому что конструктивные особенности микрофона требуют, чтобы сувенир был приспособлен к нему, а не наоборот. Предложили провести монтирование микрофона одновременно с изготовлением подарка. По их мнению, этот вариант исключал бы наличие микроскопических следов на поверхности сувенира-камуфляжа и, как следствие, обнаружение микрофона.

Напоследок Термен добавил, что «Златоуст» будет функционировать эффективно при двух условиях: если его оболочку выполнить из дерева, а сама конструкция либо будет свисать с потолка, либо будет прикреплена к стене.

…Встреча с научными мужами для Берии проблему не закрыла. Он по-прежнему терзался мыслью, чем же одарить Гарримана, что не только было бы принято им как подарок, но и впоследствии осталось бы в его кабинете.

Нарком неотрывно смотрел на щит скифского воина. Его форма и размер ему что-то напоминали. Но что именно?! Вдруг его осенило. Ну, конечно же! Подарок по форме и размеру будет таким же, а досок из реликтовых и ценных пород деревьев в мастерской ВОКС — хоть отбавляй!

Не в силах сдержать восторг от сделанного открытия, Берия закружил по кабинету, танцуя лезгинку. А-с-с-а!

«Щит, бивни, слоновья нога-корзина будут вручены Гарриману в качестве прикормки, чтобы приучить его к получению подарков. Подарков-пустышек. А когда это войдет для него в привычку, мы вручим ему подарок с “гарпуном”!»

На радостях Берия кулаком врезал по кнопке вызова дежурного офицера.

На финишной прямой

4–11 февраля 1945 года в Ялте проходила Крымская конференция Большой Тройки — Сталина, Рузвельта и Черчилля, — на которой принимались судьбоносные для послевоенной Европы решения. Тогда же решалась и судьба Берии, — быть ли ему маршалом. Такова была воля вождя. Маршальский жезл уже натер мозоль меж лопаток наркома, но Сталин был непреклонен:

«Микрофон — в кабинете посла, маршальские эполеты — на твоих плечах, Лаврентий!»

…Акт вручения «Златоуста» американскому послу требовалось обставить соответствующими декорациями. Для этого на 9 февраля назначили открытие пионерской здравницы Артек, празднование двадцатилетия его основания, и вручение лагерю ордена Трудового Красного Знамени.

Накануне, 8 февраля, нарком иностранных дел Молотов в присутствии председателя Совнаркома Сталина вручил Франклину Рузвельту и Уинстону Черчиллю приглашение от прибывших в Артек детей посетить их в день открытия лагеря. Желание пионеров видеть на своем празднике премьера и президента стран-союзниц было выражением их глубокой благодарности за помощь, оказанную детям СССР в годы войны.

Расчет Малой Тройки — Сталина, Молотова, Берии — строился на том, что ни Рузвельт, ни Черчилль при всём их возможном желании не смогут взять развлекательный тайм-аут во время и без того затянувшейся Крымской конференции. И хотя Ялту и Артек разделяли всего 18 километров, в годы войны требовалось около двух (!) часов, чтобы преодолеть это расстояние по разбомбленному шоссе.

Знали крючкотворцы из Малой Тройки также и то, что ни сэр Энтони Иден, ни Эдвард Стеттиниус — министры иностранных дел Великобритании и США — также не смогут оставить своих шефов хотя бы на время поездки в Артек.

Следующими по рангу кандидатами на поездку к детворе могли быть только посол США в Москве Аверелл Гарриман и его коллега