Связующая нить - Евгения Кибе

медики, то я увидела, кто на носилках. Схватила наши вещи и вот…

— Марин, а парень как там?

Подруга удивлённо подняла брови.

— Какой парень? С тобой там парень был в сортире? Он что-то сделал? — стала она тараторить.

— Шшшшш….Не трындычи, — сказала ей. — Голова раскалывается.

— Ой, — Марина рукой прикрыла рот, — извини. Ты, видимо, головой ударилась, когда падала. Врач сказал, что у тебя давление очень низкое было при поступлении. Побудешь пару дней в больничке, а потом домой.

— Ты маме моей не говори, что я тут, ладно? — попросила я.

Мы живём вместе с мамой в двушке в Веселом Поселке. Это часть Питера, в которой лучше ночами не отсвечивать мобилой. Отец умер, когда мне было 4 года. Он был военным и служил на Севере. После его гибели мама собрала наши вещи и мы перебрались в другой конец России. Так что, будучи единственным ребёнком в семье, подвергалась иногда гиперопеке.

— Да не вопрос! Скажи, что мы на дачу ко мне уехали. А щётку зубную и всё прочее я тебе привезу завтра. Договорились? — Марина заерзала на моей кровати. — Ну я тогда поеду, а то уже поздно. Завтра буду у тебя.

Она меня обняла, поцеловала в щеку и потихоньку вышла из палаты, что бы не разбудить соседок.

Я лежала на больничной койке и думала, может быть это мне всё привиделось? Ну а что? Зашла в туалет, потеряла сознание от духоты и привиделся этот бред. Возможно же такое?

Так, надо маме написать. Я взяла телефон в руки. Времени уже было около 23 часов. На экране телефона высветилось около 40 пропущенных вызовов от мамы. Волнуется. И это понятно. Я написала, что, как мы и договорились с Мариной, мы у нее на даче и буду через пару дней.

" Люблю тебя, заюшка!" прочитала я в ответном сообщении. Ненавижу врать маме и не занимаюсь этим в принципе. Но тут случай особенный.

Созерцая ночное небо, я всё думала о том, что произошло. Пережёвывая в голове сцену, разыгравшуюся передо мной, не заметила как уснула.

Утром начался обход.

Врач мой оказался молодой и слащавый.

— Когда вы меня домой выпишете? — спросила с мольбой в голосе.

— Вы куда-то торопитесь? — спросил с улыбкой врач. — Мы с вами даже ещё толком и не познакомились. Меня зовут Вадим Дмитриевич, но, можете называть меня Вадимом, когда никто из врачей и пациентов не слышит, — сказал он с, как ему точно показалось, очаровательной улыбкой.

"Какой странный врач" пронеслось у меня в голове. " Войти ещё не успел, а уже клеиться начал".

— Итак, вчера толком собрать информацию нам не удалось в виду объективных причин. Восполним пробел сейчас.

И пошло поехало. Где живу, чем занимаюсь, какие болезни были в детстве, операции. Узнал всё, вплоть до того, когда мама меня перестала кормить грудью.

— У вас такое имя необычное.

Да, многих удивляет моё имя, хотя, сейчас труднее встретить Аню или Машу. Одни сплошные Арианы, Мии и так далее.

— Мама немка, — буркнула ему в ответ.

Врач улыбнулся и продолжил опрос.

— Тэкла, вы помните, что было перед тем, как вы потеряли сознание? — спросил Вадим Дмитриевич взяв меня за запястье и посмотрел пристально в глаза.

Вот этого вопроса я боялась больше всего. Здесь же нет отделения психиатрии, я надеюсь? Ну как я ему скажу, что вчера на меня напал какой-то бугай с голубыми светящимися глазами, а второй такой же бугай его заколол. Но тела нет, да и остались от злодея только зола и пепел.

— Нет. Не помню, — соврала я.

— Ну что ж. Вы поправляйтесь. Я к вам ещё зайду, — сказал Вадим, но по его лицу было видно, что ответ его не удовлетворил.

Когда он наконец-то закончил опрос-допрос, то пошла звонить маме в коридор.

Глава 3. Вадим.

" Вот же зараза! Говорил ему, что надо стереть память, если человек ещё жив! Что теперь с этой девицей делать-то? Она всё видела и всё помнит."

Я шёл по коридору в ординаторскую и матерился про себя. Как теперь выходить из ситуации?

Ну ладно. Я могу под видом обычного успокоительного вколоть ей " стиратель". (название конечно у препара официально в нашей организации другое, но для простоты и краткости используем это), но кто знает, чем это всё закончится? Память — вещь специфическая. "Стиратель" удаляет информацию из памяти за предшествующий час максимум. Так что, даже если увеличить дозировку, всё равно дело швах. Ну и что делать-то теперь?

Надо звонить Зданимиру. Пусть полковник голову ломает, что делать.

Я зашёл в ординаторскую и достал сотовый. Покрутил в руках, но набрал совершенно другой номер.

— Атей, — голос был у меня очень раздражительным и нервным, — скажи мне пожалуйста, какое отделение вчера дежурило у Лиговки?

Атей ответил вопросом на вопрос:

— В чем проблема?

— Да вот у вас тут косяк вышел. Причём приличный. Кто из твоих орлов девице память не стёр? Вчера часов в 10 вечера на нее демон напал в клубе.

Атей обычно всегда по военному отвечает на вопросы. Ничего лишнего, ничего дополнительного. А тут молчание.

— Сейчас буду, — ответил он секунд через 10.

И гудки.

Не. Ну нормально? Теперь он снова придёт на отделение и будет тут всех стращать своим видом. Было уже, что пару раз чуть не довёл моих медсестричек до инфарктов. Огромный, рыжий, вечно небритый детина. В нашей спецовке выглядит со стороны выглядит как гот недоделанный.

Ладно. Всё равно деваться некуда.

Я предупредил на посту, что отлучусь на пару минут и спустился вниз ждать своего боевого товарища.

Именно боевого.

В нашем мире не всё так просто, как кажется. Вы не видите и половины из того, что происходит. Люди живут и не ведают, а вокруг них оборотни, ведьмы, вампиры, маги, демоны и иже с ними. Только на них это не написано. Они скрывают свои истинные личины. Пара заклинаний и очаровательная демоница может идти и преподавать детям физкультуру или географию в школе, леший разносить пиццу, а оборотни чистить загоны в зоопарках. Их не отличить от обычного хомо сапиенса.

Но, кроме этой нечисти, есть ещё и мы — ратники. Дневные и ночные. Дневных не так много, так как помимо нас работают и полиция, и МЧС. А вот ночью активность среди нежити выше.

Мы не несколько человек любителей острых ощущений. Нас целая армия, которая разбросана по всей России. Заграницей тоже есть похожие организации, но мы с ними никак не сообщаемся.

В Питере, где мы сейчас и