Земные дороги - Юрий Корнеев

Так я и просидел, наверное, еще с час, пока не пошли доклады. Сначала доложился Никитич. Слава богу, с моими все было в порядке. Отец и мама проживали все там же. Оба были уже на пенсии. Брат жил с ними. Во всяком случае, прописан был там же. Работал на заводе мастером. Надо же, уже успел институт закончить. Так, придется сначала вылавливать брата и выяснять о здоровье родителей. А то заявлюсь — и два инфаркта. Умереть, конечно, не дам, но зачем мне этот экстрим? Конец лета, родители должны быть на даче, так что брат дома один, но надо будет все-таки проверить.

Потом Никитич показал данные дроида разведчика. Ну надо же, домик наркоторговцев как стоял, так и стоит. Мало того, вокруг него вырос небольшой поселок. На картинке было хорошо видно, как к одному дому постоянно подходят какие-то неряшливо одетые личности и потом спокойно уходят. Ни фига себе! Вообще ничего не боятся. Хоть бы продавали наркоту в каком-нибудь переулке, а то прямо дома торгуют. Да, ничто не изменилось. Придется нанести им визит. Самое обидное, что спалить весь этот змеиный рассадник я не мог — практически во всех дворах бегали дети. Я, конечно, понимаю, что из этих детишек вырастут такие же мерзавцы, как и их родители, но сделать все равно ничего не смогу. На детей рука не поднимется. Хреново. Ладно, буду себя успокаивать тем, что хотя бы кто-нибудь из этих детей станет нормальным человеком. А может быть, вообще знаменитым певцом, как Николай Сличенко. А может, и артистом каким. Всякое бывает.

Время было обеденное, и я прошел в кают-компанию. Девчонки ожидали меня сидя на диване. Даже не болтали. Просто сидели и смотрели. И чего уставились?

— Девочки, садимся обедать.

— А когда ты полетишь на планету?

— Вот сейчас пообедаем — и полечу. Сразу предупреждаю: без вас. Обещаю, что как будет возможность — вас тоже возьму. Не волнуйтесь, я лечу на пару дней. Да и с Ингой я всегда могу связаться. Ну а вы если захотите со мной пообщаться, то через Ингу или Никитича. — Я посмотрел на Кини с Бертой. — Только по пустякам меня не беспокойте.

— Обещаешь?

— Обещаю, обещаю. И еще, девочки. Сразу хочу вас предупредить: родители у меня патриархальные и наших отношений могут не понять. Вернее, точно не поймут. Поэтому, пока они на корабле, наши совместные ночные развлечения придется прекратить. Будете приходить ко мне по одной, по очереди. Или я к вам. С очередью сами разберетесь. И не обижайтесь. Просто я не хочу расстраивать родителей. Думаю, вы поймете. Вы ведь девочки умные и не злые.

— Конечно, Ник, мы все понимаем. — Это уже Инга. А у самой глазки горят. Наверняка задумала что-то. Понятно — будет наседать на меня со стороны родителей. И ведь у нее может выгореть. Уж я-то своих родителей знаю.

— Так, девчонки, а лучше всего будет, если вы в капсулы ляжете. А дня через два-три я вас подниму. Так и мне спокойней будет, и вы будете меньше нервничать. И не спорьте. Так что марш в медсектор.

Сразу после обеда я направился на летную палубу. Чего ждать-то? Лучше понаблюдаю за наркоторговцами. Может, они порядочные граждане, а то, что к ним постоянно ныряют какие-то подозрительные личности, — так мало ли чем там могут торговать. Может, самогон на розлив продают? Помню, в нашем же доме, но в соседнем подъезде мужик самогонкой торговал — и в бутылках и на розлив. Но с этим пускай налоговики борются. А самогонка у того мужика была, кстати, получше всякой водки. Так что посмотреть надо внимательно, послушать.

Подлетев к дому, что служил торговой точкой, сбросил своего микродроида-разведчика. Устроился поудобней в кресле и приготовился к ожиданию. Но ждать долго не пришлось. На первом этаже дома в одной из комнат дроид обнаружил группу людей. Трое сидели у стены и были явно в отключке, а четвертый как раз вводил шприцем себе что-то в вену. Потом он подошел к той троице, сел рядом и закрыл глаза. Теперь в ряд сидели четыре дебила с блаженством на мордах. Тьфу. Поубивал бы. А, ладно, сами передохнут, такие долго не живут.

В соседней комнате, по-видимому кухне, толстая цыганка возилась с кастрюлями. Раздался дверной звонок, и тетка пошла открывать. Вошел паренек. Мимо него просочилась кучка цыганят и умчалась на второй этаж дома. Тетка отдала парню небольшой пакет, а тот ей пачку купюр, перетянутую резинкой. Потом паренек развернулся и ушел. И все это молча. А нет, парень выругался, когда один из пацанят его задел. Да, серьезно тут все поставлено. Только эти четверо тут как-то не к месту. Хотя, судя по хорошей одежде и обилию цацек, — это детишки каких-то городских шишек. Так что соседняя комната тут, видно, считается ВИП-номером для самых уважаемых гостей. А то, что мебели никакой нет, так оно и лучше. Зачем обдолбанному мебель? Еще поранится, свалившись с кровати. Так, с этим домом все ясно. Обыкновенная торговая лавка, только торгуют тут не хлебом и даже не водкой. Понаблюдаю еще. Через некоторое время из дома вышел пацаненок с обыкновенным целлофановым пакетом в руке, прошел через двор и пролез через дыру в заборе на соседний двор. Спокойно вошел в дом и через полчаса вышел с тем же пакетом. Пролез в ту же дыру в заборе и вернулся в дом-лавку. Ага, а ходил он, значит, на склад за товаром. Ну и выручку заодно сдал. Значит, мне сюда и надо. Что там у нас? Два человека, на втором этаже. Подождать ночи или сейчас сходить? Лучше сейчас. Торчать здесь до ночи неохота. Да и курьер только ушел, так что никто мне не помешает. Опустил бот к самой крыше. Снял свой комбинезон и активировал комбинезон разведчика. Перевел его в режим невидимости, открыл люк и спрыгнул на крышу дома. Потом через слуховое окно залез на чердак. Нашел люк, открыл его и спрыгнул на пол второго этажа дома. Шума я не боялся, так как хозяева дома уже крепко спали. Прошел в комнату с людьми. Два пожилых цыгана. Один спит в кресле у стола, второй прямо за столом. На столе разложены кучки купюр. В комнате два шкафа. Открыл один — забит деньгами. В основном рубли, но есть и иностранная валюта. В другом шкафу было золото. На двух полках. Какие-то колечки, кулоны, браслеты, цепочки. Все аккуратно разложено по пакетикам и подписано. На других полках лежали груды наручных часов, различных серебряных украшений. Я пошел в соседнюю комнату. Так, комнатка без окон, типа кладовки. На полках лежала пара пакетов с белым порошком. Килограмма на два каждый. Ну ни хрена себе. Это сколько же людей угробить можно? Рядом лежали здоровые пакеты с молодой травой. Этих пакетов было очень много. Я даже считать не стал. Тут же стояли пластиковые контейнеры с упаковками таблеток. Да. И что делать? Связаться с милицией? Так эти все отсюда даже увозить не станут. А то менты не знают об этой точке. Все они прекрасно знают. Менты в России никогда дураками не были. Жуликами — через одного, а вот дураками нет, не были. Так что если эта точка до сих пор существует, значит, это кому-то надо. И этот кто-то занимает достаточно высокий пост, чтобы суметь эту мерзость прикрыть. Вывозить все? А оно мне на что? Придется жечь. Сейчас не ночь, так что жертв не должно быть. Кроме этих двоих, конечно. Их я уже приговорил. Будут спать до самого своего конца. Я вышел из кладовки и спустился на первый этаж. Тут было три комнаты, и все они забиты различным барахлом. Разная электроника, бытовая техника, ковры, посуда. Все не новое. То ли украли, то ли наркоманы натаскали за дозу. Жалко, конечно, сжигать, но до хозяев ведь все равно ничего не дойдет, даже если ментов сюда навести. Нет, придется жечь. Выбрал в одном из шкафов новые джинсы и футболку, а вот новой куртки не нашел. В другом шкафу нашел неплохую ветровку, не новую, но вычищенную и отглаженную. Забрал и ее. Поднялся наверх, достал свою сумку и набросал туда денег. Брал только пачки с крупными купюрами и валюту. Но даже и так получилось очень много и довольно тяжело. Поэтому вытряхнул все из сумки, нашел в доме здоровенный баул и уже его решил набить деньгами. Но почему-то стало так противно, аж до тошноты. Бросил баул на пол. От злости пнул ногой того, что сидел в кресле. Подошел к шкафу, взял оттуда две монетки — николаевский червонец и сеятеля, тот же червонец, но советский. Из денег взял только пачку тысячерублевок и пачку долларов. Потом открыл окна. К одному окну вызвал бот. Потом навалил кучей разные газеты, журналы, тряпки, прямо посреди комнаты. И поджег. Подождал, пока разгорится, нырнул в люк бота и поднялся метров на сто. Минут десять я думал, что ничего из моей затеи с пожаром не получится. Дым из окон, конечно, шел, но какой-то блеклый, несерьезный. Но потом вдруг полыхнуло. Сразу из всех окон второго этажа вырвались языки пламени, и дом заполыхал. Вокруг забегали люди. Кто-то бежал с ведрами, кто-то с баграми и шестами. Остальные просто стояли и смотрели. Да, все нажитое непосильным трудом превращается в пепел. Всегда бы так. Пожарная машина приехала, уже когда дом догорал. О том, что спалил этих упырей, ничуть не жалел. Но вот то, что повел я себя как размазня, — это беспокоило. Нет, без денег я не останусь — Никитич мне червонцев наделает по образцу тех, что я прихватил, сколько угодно. Но ведь их еще продавать придется, а это лишняя возня. Да и лишний раз обращать на себя внимание придется, а это не есть хорошо. Да, воздух родной планеты на меня как-то нехорошо подействовал. В Содружестве я бы не заморачивался, прихватил бы деньги не раздумывая, а тут почему-то не смог. И главное, сам не пойму почему. Ладно, некогда раскисать, пора отсюда убираться. Смотреть больше не на что.