Уроки правильной ориентации - Александра Ермакова

Двадцатилетие — это юбилей.

Юбилей — это серьёзно.

— Тоха, Бро, согласись, мы видали всякое… — обняв за плечи Антона, давит широкую улыбку Тёма и толпа ему согласно гулит, ещё и смешками похабными поддакивая. — Но сейчас самое время признать, что мы — лучшее, что с нами случилось, да? — многозначительно играет бровями, глядя нарочито влюблённо на приятеля.

— Фу-у-у! По-гейски! — тотчас вопит кто-то из толпы.

— Заткнись и не осуждай чужой выбор, нетолерантный придурок! — тут же парирует Тёма, перестав быть милым парнем иной ориентации. Если о ком-то он и станет шутить на подобные темы, так это точно будет Антон. Неприкосновенность. Так они это называют.

Ника негодующе закатывает глаза и сверлит Артёма взглядом, в котором чётко читается недовольство. Она с недавних пор стала обижаться на гейские шуточки и ударилась в защитники ЛГБТ.

— Задолбал, — шипит, в защитном жесте, сложив на груди руки.

— Забей, — толкаю её плечом, и выразительно киваю на сцену, — они оба “никакие”. Ты ничего не докажешь!

Ника и Тёма встречаются с первого курса и в общем-то это единственная причина, по которой мы с Роней тут. Тусовки в доме Антона — не входят в наш виш-лист на неделю. Всё-таки отрываются тут преимущественно парни, а девочки, как селёдки скользят из кухни в гостиную и морщат носы от пива, мечтая о вине.

— Дружище. Сегодня тебе двадцать. — масленно тянет слова и сладко улыбается Артём, по-прежнему обнимая весьма подвыпившего друга.

— Ура-а-а-а! — толпа с чего-то решает, что нужно за это выпить и прерывает речь зычным воплем.

Музыку под шумок делают погромче, и я тону в шуме и телах, как в самом отвратительном на свете море, без шанса на спасение.

Комната в тридцать квадратов, переполнена до отказа и даже не видно мебели, потому что на ней сидят, стоят, лежат. Просто душное помещение из которого хочется или смыться, или скорее упиться и забыться.

— Заткнитесь! — ревёт в микрофон Тёма, тоже потеряв терпение. — Итак! — продолжаей уже спокойнее, размеренно, как только толпа затихает, — тебе двадцать, чувак! И я решил исполнить твою мечту-у-у-у-у-у!

— Только не гейские шуточки. Только не гейские шуточки! — как мантру твердит Ника

и пристально смотрит на друзей.

— Мечтай, — хмыкаю я.

Парни стоят на возвышении, вроде сцены или подиума, на котором раньше совершенно точно был чайный столик и уютные креселки.

Да, мама Антона тут, наверняка, читает Остин по утрам за чашечкой кофе… А теперь сын превращает помещение в цитадель разврата.

— Встречайте! — восторг из Артёма бьёт ключом. Он на таком позитиве, словно подарок-мечты ему уготован.

Все смотрят туда, куда указывает Тёма — глаза парней… округляются, девочки возмущённо пищат:

— Не-е-ет.

Я, Ника, Роня переглядываемся в полном восторге, улыбки расползаются по нашим ошарашенным лицам.

Я никогда не видела стриптиз, подруги — тоже. И вот ОНО! Случилось!

Уж не знаю, как другие, а нам это очень даже нравится!

Вот это уже точно было в нашем виш-листе, потому что до жути интересно. Жаль, что далековато, хотя до появления “стрипухи”, зал казался тесным и узким для такого собрания толпы.

— Да-а-а-а-а! — подвывает Антон. Дружба дружбой, но он, как и Ника, явно боится, что сейчас будет что-то непристойное и связанное с нетрадиционной ориентацией.

Мы жадно следим за тем как вначале на верхней ступеньке лестницы появляются туфли на высоченной шпильке. Медленно, в такт музыки. “стрипуха” спускается со второго этажа. Из-за длинного халата полностью ног не видно, но парни свистят и орут в нетерпении.

Мы с подругами, затаив дыхание, тоже ждём шоу.

Розовый пеньюар… белоснежные кудрявые волосы больше похожие на парик. Толком лица не успеваю рассмотреть, красотка разворачивается к толпе спиной, остановившись на очередной ступеньке. Мы все, как зачарованные, смотрим на неё снизу-вверх, готовые в любой момент начать аплодировать, но вместо этого… начинаем в недоумении переглядываться.

Первую музыку сменяет. да, старая добрая “Sweet Dreams”. Это конечно стрип-классика, но что-то сомнения терзают, что кто-то под это ещё танцует.

— Ох, не нравится мне всё это, — зло вздыхает Ника.

— Да ладно тебе, — Роня мотает головой и косится на меня.

Я, как самый спокойный человек в компании, сдержанно киваю:

— Мне тоже не нравится. Что-то слишком плечи у дамы широки. Руки мускулисты и бёдра узки…

— Ну так она может эта. пилонщица, — шепчет с сомнением Роня. — Бодибилдерша?

— а это уж совсем нелепо.

Мы глухо посмеиваемся. Сомнения колеблются, когда “стрипуха” резко поднимает руки, изящно выгибая кисти. Если это и переодетый мужик, то скорее пионист или вроде того, потому что жест супер-красивый, пластичный, отточенный. “Стрипуха” его выполняет так легко и просто, что мы с девчонками тут же пытаемся повторить и покатываемся со смеху. Дама виляет бедром вправо, влево.

Парни под лестницей беснуются: сходят с ума в дружном, коллективном истерическом припадке. Ровно до того момента. когда стрипуха поворачивается к нам лицом.

— Твою ма-а-ать! — дружно воют: Ника рядом со мной, а на сцене и громче всех Антон.

И если Ника закрывает лицо руками и отступает, словно мечтает сбежать, чтобы

“развидеть ЭТО”, то Антон начинает скакать козлом по “сцене” и даже достаёт бумажник.

Между подбадривающими криками точно можно расслышать, что — то отдалённо напоминающее имя, но в общем поднявшемся шуме его сложно разобрать.

Зато ясно одно — Тоха и “стрипуха” знакомы.

У красотки вполне себе приличная бородка, почти в тон белокурым волосам, тёмные глаза, оттенённые накладными ресницами и совершенно точно мужской подтянутый торс под распахнутым пеньюаром. Блондинистая версия Кончиты Вурст. Хотя… “стрипуха” не накрашена в отличие от экстравагантного певца, а ресницы явно держатся на соплях и одна уже обвисла до щёки.

Блондинистая Вурст, недолго думая, изящным движением убирает обе.

Да! Стрипуха что надо.

Эффектна! Позитивна! Танцевать умеет. Кто не знает, что такое вог в наше время “Танцев на ТНТ”?

Паренёк знает толк в том, что делает. Его руки порхают над головой, а уследить за ногами просто не успеваем. Под бодрые хлопанья и улюлюканье толпы, он скидывает пеньюар, вызвав очередной восторженный вопль гостей, а Антон разочарованно требует скинуть и штаны…

У парня и правда тело что надо.

По крайней мере, верхняя часть, нижнюю, увы, в подробностях не рассмотреть, так как он схитрил — был в спортивных штанах. Следом за пеньюаром в полёт отправляется парик, открывая на обозрение чуть волнистые светло-медовые волосы. Парень почти незаметно, вуалируя жест танцем, мотает головой, смахивая их с лица.