Частный человек. Избранные места из переписки с врагами - Павел Чувиляев

У Павла Чувиляева цепкий взгляд и чутьё, но вот с духовностью русского народа наблюдается пробел. Если не владеешь материалом, так лучше не затрагивай тему, — говорил я сам себе. Может быть, и Павлу Александровичу эта догма когда-нибудь пригодится? Он человек увлекающийся и, если берётся за что-нибудь, то старается выполнить работу на отлично. Поэтому книгу его читать необходимо, ибо автор приводит столько криптографических материалов, что можно позавидовать его стремлению к созданию литературных опусов в наше «неправильное» время.

Собственно, почему неправильное? Русский народ сам для себя выбирал вождей сто лет назад, а теперь пытается вспомнить, что ещё до победы исторического материализма русский рубль был золотым. Этим не может похвастаться ни одна империя, кроме Кувейта. А вкусившая власть жидомасонская элита не хочет отпускать из лап такой лакомый кусочек, как целая страна. Чтобы всё подогнать под понятия кагала, 14 ноября 1918 года заменили Юлианский календарь на Григорианский, убрали из русского языка около десяти букв и среди них «ё». Любопытно, что когда автор узнал о своеобразном звучании текста при употреблении «ёшки», то клятвенно пообещал вернуться к незаслуженно забытым истокам. Стараний у него хватило лишь на две последующие страницы данной книги.

Но Бог с ними, с ошибками! Кто из нас не ошибался?! Гораздо страшнее, если его ученицы «мушкетёрки» поймут оговорку Сэнсэя как аксиому, и примутся сорить ошибками по всем закоулкам Великого Русского языка. К таким же ошибкам относится походя брошенная фраза, которыми автор благословенно делится с читателем: «Короче: «Люблю Отчизну я, но странную любовью». (Михаил Лермонтов, он же агент влияния под оперативным псевдонимом «Майошка»).

Представьте себе, этакий голубь, уронивший путнику под ноги пёрышко, либо оставивший метку на бронзовом лбу статуи Лермонтова. Теперь-то я понимаю памятники и сочувствую им, ибо они недолюбливают голубей именно из-за этой невинной голубиной привычки — оставлять отметины, которые и ливнями-то отмываются с трудом.

Между прочим, дуэли между Мартыновым и Лермонтовым не было. Было заказное убийство, потому что пуля вонзилась русскому поэту под левую лопатку, прошла под углом в 30 градусов и вылетела с правой стороны из-под нижнего ребра. О таком любопытном ранении автор почему-то умалчивает. Ему легче оставить метку на памяти великого русского поэта и дело с концом. А это уже попахивает заказными материалами от жидомасонского правительства. Видите, сколько журналисту приходится переносить?!

Думаю, я достаточно полно представил читателю автора и любой, прочитав её, согласится со мной, что время потрачено не зря. А это и требуется от нашего творчества.

Сотник казачьего полка им. Св. воина Евгения Родионова,

Член Правления МГО СП РФ

Александр Холин

Тимур Султанович Шаов: «Критик»

Эта книга родилась от борьбы лени с жадностью. Но не от сырости. Лень и жадность — маршевые двигатели прогресса, а сырость ведёт к застою и деградации.

Всё началось с того, что 1 апреля (что показательно) 2011 года я уволился из журнала «Деньги» ИД «Коммерсантъ», где ранее отработал пять лет. С октября того же года мне предложили должность обозревателя отдела экономики газеты «Московский комсомолец» (МК). Нагрузка на журналистов в ежедневной газете довольно большая; газета — не журнал[1]. Приходилось откладывать иные дела в долгий ящик. А у меня бизнес: крохотная, но своя компания по грузоперевозкам. Как известно, в бизнесе время — деньги. Отложил на день — потерял год, а то и больше. К тому же, писательством заниматься хотелось. К литературной деятельности я отношусь весьма серьёзно.

Работать, чтобы терять деньги показалось мне затеей романтичной, но довольно глупой. После долгой и упорной борьбы с самим собой, лень всё же одолела жадность: я решил, что без помощников не обойтись. Они были и раньше; даже получали заработанные дивиденды. Но по ряду причин они меня не устраивали. А кризис не позволял платить им так, чтобы требовать эффективной работы в обмен на одни лишь деньги. Нужно было найти кого-то ещё и на иных условиях. Понимаю, что я — прекрасный и замечательный. И давно удивляюсь несовершенству мира: люди — подумать только! — общаются со мной без десяти предварительных простираний ниц или хотя бы почтительных поясных поклонов. Кошмар! Тем не менее мне нужно было предложить будущим помощникам что-то кроме денег. Подумав, понял, что такой товар у меня есть: умение писать заметки. Так родилась Команда, она же «полк мушкетёрок». А также Фабрика текстов и женская масонская ложа[2] «Семи-цветье Востока» (последнее — великая и стра-а-а-ашная тайна).

Команда — это группа молодых журналисток, искренне ненавидящих старого толстого крокодила, то есть меня, но, тем не менее, иногда из простого женского любопытства прислушивающихся к его занудным речам.

В начале декабря 2011 года на альтернативном студенческом форуме факультета журналистики МГУ появилось моё объявление: «Работа для голодных студентов». В нём было сказано сразу и честно: «Я — частное лицо, у которого есть возможности, но категорически не хватает рук». Откликнулось 15 человек, в основном девушек. В Команде традиционная дискриминация в пользу женщин[3]. Ими легче управлять, да и информацию на себя и других они дают охотнее. Ещё это позволяет мне тешить старческий эротизм: будучи хромым гнилозубым Квазимодо в летах, я умудряюсь общаться с молодыми красавицами. В московской журналистской тусовке утвердился миф о «гареме[4] Чувиляева». Эта байка существует и процветает при моей поддержке.