Империя смерти - Тимур Туров

Троица в темных плащах вернулась к кремлю и вновь провела там некоторое время. Повторив собственный маршрут в обратном направлении, очутилась в конце концов на Московском вокзале и покинула столицу Верхнего Поволжья на ближайшем транзитном поезде.

В этот раз трое мужчин в темных плащах не попались на глаза сержанту Кадаеву, и никто не обратил на них внимания.

Седьмое февраля, как и любой понедельник, выдался для Олега суматошным.

На работу приехал ровно в девять и как нырнул в пучину дел, так и не выныривал до самого обеда. Неотложные звонки, бумаги, которые необходимо подписать, счета на коммуналку и отчеты по продажам за прошлую неделю, заказы поставщикам на март и новый договор аренды…

Три магазина, торгующих компьютерами и всем, что с ними связано – бизнес не особенно большой, но хлопотный.

Не успел даже кофе попить.

Только глянув на часы и обнаружив, что время подходит к двум, Олег сказал себе: «Стоп!» После чего закрыл все «окна» на рабочем столе компьютера и потянулся так, что захрустели суставы.

– Любочка! – позвал он.

В кабинет заглянула секретарша – голубоглазая и изящная, словно Барби, в сером брючном костюме:

– Да, Олег Андреевич?

– Я схожу пообедаю. – Олег поднялся из кресла. – Буду через полчасика.

– Хорошо, Олег Андреевич. – Любочка на мгновение замялась: – Вам звонили из администрации Бугровского кладбища. Вы были заняты, и я соединять не стала…

– Ну и?

– Вчера же метель была… Они сказали, что несколько старых деревьев повалило. Повредило ограды и памятники у ряда захоронений, в том числе и у ваших…

На Бугровском кладбище были похоронены родители Олега.

Они сошли в могилу почти одновременно, с разницей в несколько месяцев, и случилось это четыре года назад, в девяносто шестом.

– Ерш твою меть… – сказал он. – Тогда обед подождет, сначала я на кладбище, и вернусь, соответственно, через час.

– Я поняла, Олег Андреевич, – и Любочка, представлявшая собой безупречный офисный механизм в облике красивой девушки, вышла из кабинета.

А Олег выругался повторно, на этот раз про себя, и открыл дверцу шкафа, на внутренней стороне которой висело зеркало. Из зеркала глянул темноглазый мужчина с правильными чертами лица, еле заметной проседью в русой шевелюре и вертикальной складкой между бровей.

Проведя пару раз расческой по волосам, Олег переобулся и накинул теплую кожаную куртку. Засунул сотовый телефон в барсетку и через приемную вышел на крутую и узкую лестницу.

Два марша вниз, и он на улице.

Офис фирмы «Комплайф», основателем и единоличным владельцем которой являлся Олег Андреевич Турнов, располагался в самом центре Нижнего Новгорода, на Черном пруду. Никакого пруда тут к настоящему моменту не было, его место занимали скверик со старыми деревьями, трамвайное кольцо и множество древних купеческих домов.

Вдохнув холодного воздуха с гнилостным сладковатым привкусом, Олег перебежал через трамвайные пути. Пиликнула сигнализация серебристой «Ауди-100», и он забрался в салон.

Через пять минут машина вывернула от обочины, а еще через двадцать Олег затормозил на улице Пушкина, рядом с главным входом на Бугровское кладбище.

Около ворот, заключенных в арку из красноватого камня, торговали букетиками и еще какой-то требухой всепогодные и морозостойкие бабушки. Над оградой торчали старые могучие липы и клены, и меж ветвей поднимались купола довольно большой церкви.

Олег купил два букета, прошел под аркой и с площадки перед церковью свернул налево, в паутину дорожек между захоронениями. Ощутил тот же гнилостный сладкий привкус в воздухе, что и на Черном пруду. Под подошвами хоть и теплых, но не особенно высоких ботинок захрустел снег.

– Вот ерунда, – пробормотал Олег, когда холодное крошево попало за голенище. – Надо было валенки захватить.

Вчера на Нижний обрушился настоящий буран, и справиться с его последствиями на кладбище еще не успели. Кое-какие дорожки поближе к главному входу расчистили, но до остальных у местных работников не дошли руки.

Но упавших деревьев или хотя бы сломанных ветвей пока видно не было…

Олег миновал могилу, украшенную настоящей глыбой черного камня, на котором золотом горело имя покойного. Свернул в узкий проход между захоронениями, чтобы срезать дорогу, и тут уловил донесшийся из-под земли раскатистый пронзительный скрип.

От него мороз пошел по коже, и неприятный холод возник в желудке.

Ветер не обрушился на кроны, ни единая снежинка не сдвинулась с места, но росшие на кладбище деревья закачались, затрясли ветвями, над могилами затанцевали, заходили туда-сюда темные вихри. У Олега закружилась голова, доносившийся из-за ограды городской шум отдалился, стал еле слышным, а сердце будто сжала ледяная лапа.

Рядом творили магию, причем магию сильную и недобрую.

Почти всю сознательную жизнь Олег прожил убежденным материалистом, в полной уверенности, что заклинания, летающие тарелки и прочая ересь – выдумки психически нездоровых людей. Но в прошлом июне он оказался в такой ситуации, что все эти убеждения разом рухнули, и Турнов вынужден был признать, что колдовство не только существует, а существует рядом с обычными людьми, на улицах современных мегаполисов.

Тогда он узнал, что мир населяют не только люди, но и представители еще одиннадцати рас, появившихся на Земле после катастрофы, которая двенадцать тысяч лет назад уничтожила их родные миры. Выяснил, что увидеть истинный облик чужаков людям мешает Пелена, научился смотреть сквозь нее и пользоваться собственными колдовскими способностями. Но при этом едва не погиб, чуть не сел в тюрьму по обвинению в двойном убийстве и потерял одного из лучших друзей.

Боль от потери не прошла до сих пор…

Тогда для самого Олега все закончилось благополучно. Враг, угрожавший не только ему, а целому городу, оказался повержен, синяки, ожоги и порезы поджили, а Турнов стал членом магического ордена «Золотая роза», одного из сильнейших в Нижнем Новгороде. Сделался частью того мира, что существует рядом с обыденным, но так же недоступен взглядам обычных людей, как дно океана.

– Что тут творится? – пробормотал Олег, включая магическое зрение.

Кладбище преобразилось.

Он увидел полупрозрачные, слабо мерцавшие коконы вокруг стволов – ауры погруженных в зимнюю спячку деревьев. Разглядел, что ближайший темный вихрь более похож на воронку, острием воткнутую в одну из могил, и что он пульсирует, то увеличиваясь, то уменьшаясь, и при этом постепенно наливается багрянцем.

Но понять, что это означает, Олег не успел.

Вихрь стал красным и большим, точно брюхо насытившегося комара, и стоявший на могиле крест с табличкой зашатался. Покосился набок, зашевелилось нечто под снегом, возникла ямка, и из нее высунулась рука – желтоватые, с темными лохмотьями гнилой плоти фаланги пальцев, длинные, черные от набившейся под них земли ногти.