Свободная ведьма - Наталья Щерба

— Возможно, для начала нам всем стоит успокоиться, — осторожно начал свою речь этот хитрый польский колдун. — И не делать преждевременных, скоропалительных выводов. После чего хорошо обдумать создавшееся положение… Возможно, стоит провести повторные переговоры чуть позже?

Чародольский Князь скривился, явно не одобряя попытку мага Виртуса завершить встречу на дружественной ноте.

— Нет, свое решение я менять не намерен, — отчеканил он. — Сотрудничества не будет.

— И все-таки… — не унимался польский маг.

Но Чародольский Князь его перебил:

— При инциденте на горе Кровуше, столь печальном для всех нас… юный Карпатский Князь доказал, что ему доверять не стоит. — В голосе полудуха прорезался металл. — Из-за его поспешности, горячности, глупости и прочих неконтролируемых чувств произошла очень неприятная вещь. Был похищен Золотой Ключ. Вряд ли такой человек, как этот мальчишка, сможет управлять не то чтобы княжеством… он не способен сдержать даже собственные эмоции.

Словно бы в подтверждение его слов Алексей Вордак вскочил и в один прыжок оказался перед Чародольцем.

— Ну и пошел бы ты, полудух! — выпалил он. — Со своим сотр-р-рудничеством! Пошел бы прямо в… — и добавил конкретное указание.

Маги замерли в едином охе. Карпатский Князь только что перешел тонкую грань — оскорбил самого правителя Чародола, да еще официально, при свидетелях!

Но полудух, несомненно, был доволен — даже заулыбался и вновь прищурил серые глаза. Кажется, именно этого он и добивался — вывести юного князя из себя. Маг Виртус вздохнул, осуждающе цокнул языком и покачал белой головой.

Между тем Карпатский Князь сделал шаг вперед, подойдя к полудуху чуть ли не вплотную, и вперился в того гневным взглядом. Чародольский Князь не отступил, наоборот, с интересом ожидал его дальнейших действий.

Присутствующие заметно волновались — назревал большой междумирный конфликт.

— Так ты мстишь мне за Ключ? — неожиданно тихо спросил Вордак. — Или же за нее?

Полудух тут же перестал улыбаться. Не произнеся больше ни слова, он коротко и непринужденно поклонился, после чего исчез вместе со своей свитой в дымке серебристого тумана ультраперехода.

Некоторое время среди присутствующих царило молчание. Только слышались тяжкие вздохи и неодобрительные покашливания, чувствовалась всеобщая угнетенность.

— Теперь нам хана, — прошептал Шелл на ухо магу Виртусу. Но в наступившей тишине его услышали все, кто был в зале.

Словно бы ставя точку в деле неудавшихся переговоров, пространство перед князем Вордаком прорезала яркая огненная вспышка — в левый подлокотник его кресла вонзилась грубая железная стрела с оперением из совиных перьев. Если бы Карпатский Князь не убрал в этот момент руку, ему раздробило бы ее вчистую, как золотую лепнину, в мгновение разлетевшуюся на мелкие крошки.

Этот инцидент даже неугомонный Шелл не взялся прокомментировать и лишь протяжно, с присвистом, вздохнул.

— Вот же сволочь, — пробормотал почти про себя поляк.

Где-то выли — тоскливо и пронзительно.

Звук тянулся и тянулся, похожий на тяжкий, безысходный плач, и проникал в самое сердце, теребя и терзая нервные струны, словно обезумевший от страха музыкант. Хотелось спрятаться или, наоборот, тоже завыть — разделить чужое уныние, выплеснуть собственное отчаяние.

Но вот вторая луна вышла из-за облаков и присоединилась к первой — свет обоих светил мгновенно пробился сквозь тесные ветви деревьев. И чернота леса распалась на тысячи уродливых нитей; зрение без труда выхватывало мелкие детали — то листик, то неровный сучок, то чуткую, скользящую тень мелкого животного.

Сидеть на толстой ветке было неудобно, зато безопасно. Прошло несколько часов с того момента, как Каве взобралась сюда, опасаясь хищников, подстерегающих души, заблудшие в ночном лесу. Вот уже три ночи подряд за ней повсюду следовали серые тени неизвестных зверей, смахивающих по очертаниям на крупных волков. Но девушка несколько раз швырнула в них камнем и приближаться хищники больше не решались — она лишь слышала издалека их неотступное, глухое рычание. И все же ведьму не покидала мысль, что этот жуткий, плачущий вой — их глоток дело, ее преследователей. Сможет ли она сегодня поспать? Хотя бы несколько часов, пробуя отстранить сознание от шумного и таинственного лесного многоголосья, забыться хоть на часик в беспечном сне…

Да, этот ночной чародольский лес был страшен, и все же — не страшнее обычного карпатского леска. Куда более пугающей казалась неизвестность — она представлялась туманной дорогой, полной преград и неожиданных поворотов, — исчезающая где-то там, в далеком и неопределенном будущем.

Если Великий Мольфар не появится до следующего утра, решила для себя Каве, она просто пойдет дальше — наобум, куда глаза глядят. В конце концов, ни один лес не тянется кольцом, огибая земной шар, поэтому когда-нибудь обязательно закончится.

Правда, этот лес не заканчивался уже несколько суток. Ее желудок сводило при воспоминании о горьком вкусе сыроежек. Иногда удавалось найти белый гриб или «оленьи рожки»; тогда она, заставляя вспыхнуть несколько веток, быстро поджаривала грибы на небольшом огне и спешно ела, одновременно гася костерок и развеивая дым. После чего путешественница незамедлительно устремлялась дальше, опасаясь возможной погони. Да, если бы не три мохнатые тени, появлявшиеся поблизости с наступлением темноты и преследовавшие до самого рассвета, Каве могла бы поздравить себя с довольно успешным выживанием в лесу этого нового, волшебного мира.

К сожалению, прибытие в Чародол серьезно отразилось на ее магических навыках: сейчас Каве могла зажечь только слабый огонек. Не удавалось ни одно заклинание выманивания, с помощью которого так просто добыть любую вещь, любую еду! Все попытки девушки воссоздать хотя бы маленькую, несложную иллюзию, вызвать клубок или градовой нож из личного астрального хранилища, имеющегося у каждого мага, — всё безрезультатно.

Что же это за чародейный мир, где нельзя колдовать?! Лишь сухая ветка вспыхивала крохотным лепестком пламени, повинуясь сердитому взгляду Каве. Благодаря этому несчастная ведьма могла хотя бы жарить грибы. Конечно, ее очень радовало, что атмосфера другого мира позволяла дышать полной грудью, деревья были похожи на деревья, да и грибы оказались теми же привычными грибами, а ягоды ранней земляники — ягодами ранней земляники. И если бы не две луны, выползавшие в сумерках на небо (обычный, сияюще-желтый диск, и возле него — в два раза больший кругляш, и потому имеющий менее яркое свечение), Каве бы сочла прародину карпатских колдунов вполне нормальной для жизни. Потому что, кроме второй луны, ничего особо волшебного ей пока не встретилось. Наоборот — все чародейные способности словно бы выветрились из головы, как утренние сны! Неужели все-таки под действием чистого (но губительного?) чародольского воздуха? Едва оказавшись в лесу, ведьма сразу предположила, что Дверь в Скале вывела ее из Карпатских гор куда-то в лесную глухомань Чародола — дикое место, дремучий лес. Ни малейшей надежды увидеть поблизости какие-либо признаки человеческого жилья. Деревья росли высоко и густо; иногда попадались сваленные бурей стволы, но среди них не было спиленных или срубленных — видать, редко захаживали в эти чащи дровосеки. Девушке часто приходилось взбираться на холмы, а на узких, заросших диким кустарником и терном тропках, лишь слегка промятых лапами лесных зверей, встречались камни и куски слоистой породы, из чего девушка сделала вывод, что где-то поблизости могут быть невысокие горы.