Кубинское каприччио - Чингиз Абдуллаев

– Учитывая, что я лысоват, это неосторожное заявление, –притворно нахмурился Дронго, – но будем считать, что это ваш первый прокол.Давайте дальше…

– Большую часть своего состояния он вкладывал в алмазы, –пояснил Борис, – несколько мелких камней он даже возил с собой в Израиль.Разумеется, об этом никто не знал.

– В это верится с трудом, – сразу возразил Дронго, –насколько я слышал, ваш дядя был очень осторожным и предусмотрительнымчеловеком. Я думаю, что он заранее договаривался с кем-то из таможенников,чтобы ему позволили беспрепятственно провезти свои камни в Израиль. Из Бакулетают самолеты в Тель-Авив.

– Возможно, – сразу согласился Борис, – но я его об этомникогда не спрашивал. В общем, там не было ничего особенного. Камни стоимостьюот пяти до двадцати тысяч долларов.

«Ничего особенного», – подумал Дронго, но никак непрокомментировал эти слова Измайлова.

– Однако большую часть своего состояния он вложил в алмаз«Шах Аббас». Вы, наверно, слышали его историю?

– Никогда не слышал. И вообще впервые слышу, что есть такойдрагоценный камень.

– Это очень интересная история. Дело в том, что в периодправления Надир-шаха существовали три самых крупных алмаза, два из которыхстали настоящей легендой. Первый был назван в честь Надир-шаха. Второйназывался «Кохинором», а третий, о котором почти не было никаких сведений, былв три раза меньше, и его назвали в честь Аббаса Третьего, который был правителемИрана, когда Надир-шах был регентом государства. Как вы, наверно, знаете, онправил Ираном больше десяти лет.

– Почти семнадцать, – поправил своего собеседника Дронго, –из них одиннадцать был шахом Ирана.

– Что? – несколько удивился Борис. – Вы так хорошо знаетеисторию?

– Азербайджан тогда входил в состав государства Сефевидов, –напомнил Дронго, – а затем, после отражения афганского и турецкого нашествий,большая часть вошла в состав державы Надир-шаха. Знать историю своегогосударства, по-моему, нормально.

– Да, правильно. Но сейчас не все так интересуются историей.В общем, он правил много лет. И эти три драгоценных камня были в сокровищницеНадир-шаха. О них есть упоминание в воспоминаниях французского посла,посетившего Надир-шаха в тысяча семьсот сороковом году. Как раз за два года доэтого Надир-шах вторгся в Индию и взял столицу Великих Моголов – Дели. А ещечерез семь лет против великого правителя Надир-шаха устроили заговор и егоубили, – продолжал Борис. – И после убийства Надир-шаха в Иране началисьстолкновения, феодальные раздоры между двумя кланами – Зендами и тюркскойдинастией каджарских ханов, которые в конечном итоге захватили власть в Иранепочти на сто пятьдесят лет…

– У меня есть даже друзья в Баку, которые являются прямыми потомкамиКаджарской династии, – подтвердил Дронго, – например, ректор нашей музыкальнойакадемии, народный артист СССР Фархад Бадалбейли. Все это очень интересно, нокакое отношение имеет к нашей встрече?

– Когда Надир-шах взял Дели, он овладел сокровищницейВеликих Моголов. Общеизвестно, что среди ценностей, которые он вывез из Дели,был и знаменитый алмаз, названный в честь Надир-шаха. Спустя почти сто лет этимдрагоценным камнем правитель Ирана Фетх-Али-шах расплатился за убийстворусского посла Грибоедова. Этот известный камень сейчас находится в Алмазномфонде.

– Познавательно, – вежливо заметил Дронго, – по-моему, ячитал об этом у Тынянова. И видел алмаз «Шах» в Алмазном фонде в Москве. Но причем тут другие алмазы?

– Их было три великих камня. Первый – крупный и самыйбольшой, который назвали в честь Надир-шаха. Второй «Кохинор», история котороготоже очень любопытна. А третий камень был более чем в три раза меньше, и его,словно в насмешку, назвали по имени Аббаса Третьего, который был сыном Тахмасибаи при котором Надир-шах был регентом. Называть оба алмаза «шахами» былоневозможно, поэтому их различали.

– Теперь ясно. Что случилось с этим алмазом?

– Он оставался у Каджаров до тысяча девятьсот двадцатьпятого года, пока к власти в Иране не пришла династия Пехлеви. И тогдаплемянник Ахмед-шаха Фаид-хан бежал с этим камнем в Париж. Где он и пребывал досорок шестого года, пока его не выкупил известный армянский ювелир АшотМанукян, который и привез его обратно в Иран, точнее в Тебриз, где в это времябыла революция. Есть сведения, что у Манукяна этот алмаз отобрали. Возможно,реквизировали. О нем вспоминал известный азербайджанский писатель Мирза Ибрагимов,который в это время был руководителем «чрезвычайной тройки», посланной в ЮжныйАзербайджан по предложению самого Сталина. Во время революции в Иране каменьпропал, но его, очевидно, вывезли в Северный Азербайджан, когда большая частьреволюционеров переехала обратно в Баку из Тебриза, после того как революциябыла подавлена. Говорят, что американцы пригрозили атомной бомбой, еслиСоветский Союз не выведет свои войска из Южного Азербайджана. А Сталин хотелсоединить обе части Азербайджана в единое целое.

– Не знаю, как Сталин, но, по-моему, это было быестественно, – заметил Дронго, – немцам разрешили объединиться, о корейцах всевремя говорят, а азербайджанцам, разделенным на две страны, не разрешают дажедумать об этом. При том, что в Иране живет в два с лишним раза большеазербайджанцев, чем в Северном Азербайджане. И у них нет ни одной школы народном языке.

– Я знаю, – сказал Борис Измайлов, – у нас традиционно былихорошие связи с ювелирами из Тебриза. Таким образом алмаз «Шах Аббас» оказалсяв Баку, где и находился до конца восьмидесятых. Затем начались известныесобытия, когда распался Советский Союз и в Азербайджане в течение пяти летсменились семь руководителей…

Дронго мрачно кивнул. Он хорошо помнил эти времена.

– Мой дядя был самым известным ювелиром в Баку, – продолжалБорис. – Собственно, из известных стариков на тот момент остались только двое –Расул Расул-заде и Семен Измайлов. Первому предложили этот бриллиант, но онсразу отказался. Цена была слишком большой. Мой дядя согласился. К тому временион уже открыл свои филиалы в Санкт-Петербурге и Киеве, собирался открытьмагазин в Москве. В общем, он нашел деньги. Большие деньги. И сумел выкупитьэтот алмаз.

– Подождите, – прервал его Дронго, – значит, магазины вСанкт-Петербурге и Киеве открывал ваш дядя, а не вы с братом?

– Нет, конечно. Открывал именно он. Вернее, открывали мы, нона его деньги. Он считал, что наша семья должна налаживать такие связи. Ипослал меня с братом в эти два города. А в Москву собирался сам переехать. Нопосле того как купил этот алмаз, он решил не торопиться с переездом. Тогда какраз в Баку пришел к власти Народный фронт и многие отсюда уезжали.

– Но он не переехал?

– Тогда многие отсюда уезжали, – повторил Борис, – но мойдядя остался. Дела у нас пошли неплохо, мы высылали ему половину доходов. Вначале девяностых было, с одной стороны, очень трудно, так как не существоваловообще никаких правил и законов, а с другой – очень легко, цены были простосмешные. В общем, потом мы выкупили эти магазины. Сначала я, а через некотороевремя и мой старший брат. Но через несколько лет наш дядя серьезно заболел. Иначал выезжать в Израиль на лечение.