Гильдия убийц - Личия Троиси

Мел обошел дом. Он растрачивал свою жизнь на бесконечный обход бесполезной виллы, выстроенной Амантой. Теперь хозяин был весь в долгах из-за этих развалин, лишь напоминавших о прежнем прекрасном времени, когда он был еще благородным, состоятельным человеком. Потом он постепенно обнищал.

Мел остановился и снова громко зевнул. Тут это и случилось: точный удар по голове. Потом — темнота.

Кто-то схватил стражника, потом этот кто-то огляделся и тенью скользнул к дому, его осторожные шаги даже не помяли траву. Он открыл окно и прошмыгнул внутрь.

Этим вечером Лу устала. Хозяйка весь день жаловалась, а теперь еще дала ей это дурацкое поручение, из-за которого Лу пришлось не спать посреди ночи. Она чистила старое серебро… А потом-то что?

Видите ли, на тот случай, если к ней кто-нибудь заглянет, к этой дуре уродливой!

А кто заглянет? Хозяин теперь впал в немилость, и друзья не замедлили покинуть его дом. Все до сих пор отлично помнили, что случилось с аристократами Земли Солнца, которые попытались восстать против Дохора, устроив против него заговор почти двадцать лет назад. Вступив в брак с королевой Суланой, он стал законным королем, но его не очень любили. Слишком большую власть он сосредоточил в своих руках и слишком был тщеславен. Оттого-то и пытались его низложить, но… Аманте чудом удалось вывернуться. Он подчинился воле своего государя, опустился до того, что лизал ему ноги.

Лу покачала головой. Мысли бесполезные, пустые. Лучше и не думать.

Шорох.

Едва слышный.

Тихий.

Девушка обернулась. Дом был большой, нелепо большой, полный зловещих звуков.

— Кто тут? — боязливо спросила она.

В темноте показалась тень.

— Выходите! — произнесла Лу.

Никакого ответа. Тень дышала тихо, спокойно.

Лу побежала наверх, к Сариссе. Она часто так делала, когда на весь вечер оставалась одна, потому что боялась темноты, а Сарисса ей нравился. Он был чуть постарше Лу и всегда ободряюще улыбался ей.

Тень неслышно последовала за Лу.

Сарисса стоял на своем месте, дремал, лениво опершись на копье. Он охранял комнату хозяйки.

— Сарисса…

Молодой человек встряхнулся.

— Лу…

Она не ответила.

— Эй, Лу, какого черта… что еще?

— Теперь мне не страшно, — ответила она. — Там кто-то был…

Сарисса раздраженно зевнул.

— Спустись только на минутку, и обратно, — настаивала Лу. — Прошу тебя…

Сарисса нехотя пошевелился.

— Ну же, быстрее.

Тень дождалась, когда спина стражника скрылась за поворотом лестницы, и двинулась вперед. Комната была не заперта. Тень просочилась внутрь. В центре комнаты, освещенной слабым светом луны, стояла кровать, с которой доносился громкий храп, время от времени прерываемый чем-то вроде глухого хрипа и стонов. Может быть, Аманте снились его кредиторы или такая вот тень, пришедшая отобрать у него единственное, что осталось: его драгоценные реликвии. Тень ничуть не была поражена. Все шло, как задумано: госпожа спала в отдельной от мужа спальне. Дверь, интересовавшая тень, находилась тут.

Тень прошла в другую комнату, похожую на предыдущую. На этот раз из кровати не слышалось ни единого вздоха: настоящая дама, эта жена Аманты.

Тень, а это был человек, бесшумно скользнула в нужное место, точным движением открыла ящик: там лежали предметы, завернутые в бархат. Не разворачивая их, потому что злоумышленник отлично знал, что внутри, он взял свертки и положил их в дорожный мешок, висевший у него через плечо, в последний раз взглянул на женщину, лежащую на кровати, завернулся в плащ, открыл окно и исчез.

Макрат, столица Земли Солнца, — город-спрут, и еще больше походил на спрута ночью, когда его контуры обозначались только светом из домов и дворцов. В центре — огромные дома богатых горожан, квадратные, величественные. На окраинах — маленькие домики, бараки.

Человеческая фигура двигалась, сливаясь со стенами домов. Капюшон закрывал лицо человека. Он шел тихо и незаметно по пустым улицам города.

Он добрался до окраины города, до самой отдаленной гостиницы. Все эти дни она была его убежищем. Оставалось переночевать здесь в последний раз — и все. Затем он должен будет переходить с места на место, двигаться, запутывать следы. И так будет всегда.

Он тихо вошел в свою комнату, в которой всего-то и было что спартанское ложе и комод темного дерева. В окно лился холодный свет луны.

Он бросил мешок на кровать, потом снял плащ. Каскад блестящих каштановых волос, стянутых в хвост, упал на спину. При слабом свете свечи обозначилось уставшее, изможденное, почти детское лицо.

Это была девушка не старше семнадцати лет, бледная, темноглазая, с серьезным выражением лица.

Ее звали Дубэ.

Девушка стала снимать свое оружие: кинжалы, ножи, духовое ружье, колчан и стрелы. Вору они ни к чему, просто Дубэ никогда не расставалась с ними.

Она сняла жилет и осталась в одной рубашке и брюках, бросилась на кровать и стала разглядывать пятна сырости на потолке, в свете луны они выглядели еще мрачнее.

Дубэ устала. О чем она думала? О ночной работе, об этом вечном бродяжничестве, об одиночестве? Сон унес все ее мысли.

Новость не замедлила распространиться. На следующий день весь Макрат знал. Дом Аманты, бывшего первого придворного, бывшего советника Суланы, ограблен.

Нет ничего нового под солнцем: с богатыми часто такое случается, а в последнее время особенно часто в окрестностях города.

Как обычно, поиски ни к чему не привели, и тень осталась только тенью, как уже много раз случалось за эти последние два года.

Дубэ покинула свое пристанище на следующий день. Расплатилась деньгами, которые остались от предыдущей работы. Деньги почти кончились, и этот заказ был просто счастьем. Обычно она не бралась за крупные дела, довольствуясь мелочами, так было безопаснее. Но сейчас ее действительно взяли за горло.

Она отправилась в окрестности Макрата. Город все еще бодрствовал. Это было самое беспокойное место во всем Всплывшем Мире: богатые дворцы на центральных улицах соперничали друг с другом, а на площадях стояли бедняцкие лачуги. На городских окраинах теснились бараки, заселенные побежденными во время войны, беглецами из восьми Земель Всплывшего Мира, которые потеряли все за годы правления Дохора. Здесь были представители всех рас, среди них много фамминов. Они пострадали больше всех: лишенные земли, преследуемые повсюду, изолированные от себе подобных, невинные и ничего не понимающие, как дети. Времена изменились: во время ужасного царствования Тиранно они были героями и существовали только для того, чтобы быть орудиями войны. Тиранно создал фамминов своим волшебством, и их происхождение сразу было видно: несчастные, покрытые рыжеватой шерстью, с непропорционально длинными руками и острыми клыками, торчавшими изо рта. В прежние времена они внушали безумный страх, с ними сражалась Ниал, чья огромная статуя возвышалась посреди площади, — героиня того смутного времени. Так пели менестрели на улицах. Теперь фаммины вызывали только чувство жалости.