Эльфийские глупости - Полина Краншевская

Амайя поискала взглядом вождя, обычно выходившего из леса уже после игрищ со стрелами, но вместо него вперед прошел тот самый эльф со шрамом и сказал:

– Приветствуем вас, горные сестры. Мир и благоденствие вашей земле. Я, Тириэль, сын вождя племени лесных эльфов, готов к переговорам.

У Амайи впервые в жизни закружилась голова. Вести переговоры с этим наглецом? Немыслимо!

***

Тириэль много лет жил в людских землях и представлял лесной народ в совете государств мира. Эту обязанность возложил на него отец, едва Тириэль разменял первую сотню лет и вошел в пору эльфийского совершеннолетия.

Жизнь в городе вдали от леса преподала старшему сыну вождя неплохой урок. Однажды он чуть не поплатился жизнью за наивность и доброту, чудом избежал гибели и с тех пор никому не доверял. Тириэль научился различать малейшие движения чужой души, поскольку только так мог оградить себя от коварства мелочных и жадных людишек.

Недавно он получил послание от отца с просьбой вернуться домой и с радостью покинул опостылевшие людские земли. Ему на смену отправился младший сын вождя, а Тириэль с легким сердцем погрузился в обыденную жизнь племени. Но полученные горький опыт и новые знания не позволили вести себя беспечно. Тириэль теперь видел то, чего раньше не замечал или попросту не мог заметить.

Великолепные лесные девы сплошь смотрели на него, как на возможность получить более высокое положение в племени. Ведь даже временная наложница старшего сына вождя имела право на отдельное от ее рода жилище и приличное содержание. Тириэль с тоской понимал, что никому до него самого нет дела, и наотрез отказался выбирать жену или наложницу.

Вождь впал в отчаяние и решил отправить сына на переговоры с горными шиалами в надежде, что Тириэль немного развеется и посмотрит иначе на кротких невест племени, так разительно отличавшихся от воинственных и похотливых горных дев.

Тириэль не видел особого смысла в своем присутствии на переговорах, о которых много слышал еще в пору любопытной юности, но согласился при условии, что отец больше не будет ему никого сватать. Будущую жену, если таковая вообще когда-нибудь появится, Тириэль предпочитал выбирать сам.

Пока готовили ритуальную поляну для встречи горных шиал, Тириэль посмеивался над соплеменниками, мечтательно улыбавшимися своим фантазиям, но стоило ему увидеть ЕЕ, как все связные мысли вылетели из головы. Узкая талия, полная грудь, едва прикрытая кожаными доспехами, сильные ноги в сапогах до середины бедра, темные волосы, выбившиеся из косы, и черные, как сама тьма, глаза. А сколько затаенной грусти было в них! У Тириэля защемило в груди. Он впервые увидел, настолько чистую душой девушку, и понял, что не успокоится, пока не покорит ее сердце.

Тириэль слышал от отца, что предводительница отряда никогда не участвует в общем веселье. Он заранее установил в отдалении шатер для переговоров, рассчитывая провести там сделку и получить драгоценные травы. Но теперь, когда Амайя предстала перед ним во всей красе, Тириэль не собирался вести ее туда так скоро. Сначала он заставит эту настороженную дикую кошку вкусить сладость эльфийских развлечений. Пора навсегда изгнать печаль из ее жизни.

– Прошу, разделите с нами трапезу, – пригласил Тириэль гостий к расселенной в центре поляны скатерти.

Шиалы смотрели выжидающе на свою предводительницу, а та медлила. Казалось, она не хочет идти вместе с эльфами.

– Или вам не хватает смелости отведать наше угощение? – с усмешкой подначил ее Тириэль.

Амайя вспыхнула. В черных глазах загорелся пожар злости, от которого сына вождя бросило в сладкую дрожь. Как она умела смотреть! Этот взгляд мог взбудоражить кого угодно.

– Благодарим за приглашение, – прозвенел ее чарующий напряженный голос. – Мы с радостью его принимаем.

Воительницы издали боевой клич и поспешили вместе с теми, кого выбрали на эту ночь, к скатерти. Эльфы вели своих гостий за руки и рассказывали о том, какие кушанья для них приготовили.

Тириэль приблизился к Амайе, но трогать ее не спешил. Чувствовал, что девушка этого не потерпит.

– Прошу за мной, – улыбнулся ей сын вождя.

Предводительница метнула в него хмурый взгляд, вскинула подбородок и зашагала вперед, стараясь держаться на расстоянии. Тириэль лишь кивнул своим мыслям. Он подвел Амайю к скатерти, указал на отведенное ей место и сел рядом. Началось пиршество.

Солнце скрылось за верхушками деревьев, потянуло прохладой, сгустились сумерки. Эльфы наполняли чарки легким пряным вином и угощали гостий редкими фруктами, особыми кореньями, сладчайшим медом, тающей во рту эльфийской выпечкой. Тириэль никому не позволял ухаживать за Амайей, сам подкладывал на ее лист для яств разные вкусности, не слушая никаких возражений. Предводительница кушала с аппетитом, хоть и протестовала против каждого нового кусочка, выбранного для нее сыном вождя, вино же старалась вообще не пить.

– Кажется, вам не по нраву наш лучший напиток, – заметил Тириэль. – Одно ваше слово, и я прикажу немедленно все вылить. Лесные эльфы не будут угощать гостей тем, что им неприятно.

Шиалы смотрели на Амайю с плохо скрываемой мольбой в преданных взглядах, и та не выдержала.

– Вам только кажется, – обронила она и залпом осушила свой кубок.

Тириэль тут же вновь его наполнил.

– Рад это слышать. Предлагаю выпить за дружбу между нашими народами. Да осветят боги все предстоящие нам сделки.

Амайе пришлось опрокинуть в себя и этот кубок. За укрепление союза надлежало пить только до дна.

На поляне окончательно стемнело, и эльфы начали насвистывать протяжную мелодию. Со всех сторон к скатерти потянулись светлячки, и скоро пирующие сидели в отблесках их приглушенного мерцания.

– Хочу посвятить нашим прекрасным гостьям песню, – объявил Тириэль.

Голоса стихли, и все взгляды обратились к сыну вождя. Он прикрыл глаза и запел. Проникновенный баритон разнесся над поляной и рассказал о былых похождениях молодого эльфа, о горечи разочарования, о боли утраты, о далеких землях и жизни на чужбине, о родной лесной чаще и о пленительной красавице со смоляными волосами, что встретилась случайно и осталась рядом навсегда.

Эльфы и шиалы сидели в обнимку, покачивались в такт мелодии и нежно касались ладоней друг друга, не смея нарушить волшебство песни более откровенными ласками.

Когда Тириэль умолк, в глазах Амайи стояли слезы. Но едва он хотел ей сказать о своих чувствах, девушка отвернулась и сделала вид, что вынимает соринку. Сын вождя вздохнул и поклялся себе растопить лед, сковавший душу предводительницы отряда.

Он вскочил на ноги