(не) Его Малыш(ка) - Нана Фокс

Сделанный пару секунд назад глоток все еще горячего напитка застревает в горле, и я, поперхнувшись, пытаюсь откашляться, да так, чтобы не забрызгать расстроенную малышку коричневой жидкостью. Прикрываю ладонью рот и складываюсь почти пополам. На глаза наворачиваются слезы.

БЛИН! Картина маслом!

Еще и полотенце норовит сползти, открыв мужские достоинства перед гостьей, чтобы показать меня, так сказать, во всей красе. Чертыхаясь, прижимаюсь задницей к стене, пытаясь удержать единственный предмет моего утреннего гардероба и не дать ему окончательно сползти с моих бедер. С грохотом водружаю чашку на высокую тумбу в прихожей, расплескав по ней кофе, и хватаюсь освободившейся рукой за край махрового одеяния.

— Стасик разве вам про меня не рассказывал? — добивает меня кроха своим вопросом, машинально похлопывая меня по оголенной спине.

С горем пополам выпрямляюсь, мимолетно стерев предательскую влагу с глаз, и мои вздернутые в немом вопросе брови вызывают у нее искреннее недоумение. А меня вся эта ситуация вводит в легкий ступор. Быстро проматываю в голове всех знакомых, даже тех, с кем судьба сводила довольно давно и на короткий срок, но Стасиков среди них точно нет. Даже Станиславов, за исключением моего отца, но эта малышка навряд ли обзывала бы его «Стасиком». Он — бывалый военный, и позволяет именовать себя только Станиславом Михайловичем, в редких случаях, и то только для очень близких людей, разрешается сокращение до имя до Стаса.

Отца решительно отметаю, а других Стасиков я не знаю.

— Вы…

— Агния, — подсказывает меня девчонка, — и можно на «ты». — Шмыгнув носом и обхватив себя за плечи, она топчется на месте, отчего на белом ламинате остаются мокрые следы.

— Агния, — киваю и, придерживая ее одной рукой, помогаю присесть на пуф, — ты, видимо, ошиблась адресом. Я не знаю никакого Стаса…

— Ну как же? — взволнованно восклицает она, хватаясь ладошками за свой круглый живот.

Вот только этого мне не хватало!

— Станислав Степанович Рейн, — заикаясь, почти по слогам проговаривает эта наивная крошка, — ваш сын, мой парень и будущий отец моей дочки.

— У меня нет сына, — обрываю я ее объяснение, гася искорки надежды, мерцающие в зелени ее бездонных глаз. — У меня в принципе нет ни жены, ни детей.

За полгода до этого…

*Агния*

Почему, когда день не задается с самого утра, то это проклятие снимается только с боем часов в темную полночь? А порой получается так, что начавшаяся черная полоса кажется просто бесконечной, затягивающей в трясину уныния и безысходности.

В университет я проспала. Пока в панике собираюсь на учебу, умудряюсь обжечься чаем, подавиться бутербродом и удариться ногой о попавшийся под ноги чемодан.

Опрометью выскакиваю из квартиры и, лишь сев в маршрутку, вспоминаю, что не прихватила с собой подготовленный для сегодняшнего коллоквиума реферат. Как итог — незачет, и вместо «автомата» по данному предмету мне светят отработка и обязательный экзамен.

Весь день все валится из рук, необъяснимое чувство тревоги клубится в душе черной тучей. А когда в перерыве между парами и встречей с куратором курсовой работы мы с девчонками заходим в ближайшее кафе, я даже кусок любимой пиццы не могу проглотить.

— Синцова, — обращается ко мне, прищурив свои зеленые глазищи, рыжеволосая одногруппница и подруга Катька Иванова, — ты, часом, не беременна?

— Что? — Я давлюсь глотком имбирного чая. — Нет! — решительно качаю головой, откашливаясь.

— Точно? — вступает в разговор Лиза Краева — еще одна моя сокурсница, истинная брюнетка с красивыми кошачьими глазами цвета янтаря, точеной фигуркой и правильными аристократическими чертами лица.

Задумываюсь на мгновение, подсчитываю в голове даты, вспоминая свой женский календарик, и подтверждаю свой отрицательный ответ.

— Странно! Ты такая взвинченная в последнее время, — пожимает плечами Катя. — Вон, от любимой пиццы нос воротишь.

— Просто не хочется. — Я отодвигаю тарелку. — Расстроилась из-за испорченного теста, и вообще, сессия на носу, и нервы ни к черту.

— Вы же со Стасом уже почти год вместе, — констатирует факты моей личной жизни Лиза. — Все может быть.

— Так. — Я хлопаю по столу ладонями. — Стоп! Я не беременна! У меня все в полном порядке с настроением! Да и вообще, с чего вы все это напридумывали? — Немного повысив голос, пытаюсь притормозить их бурные фантазии, но получается громче, чем я планировала, и на нас косится немногочисленный народ, сидящий за соседними столами.

Откидываюсь на спинку дивана и скрещиваю руки на груди, выдавая всем своим видом недовольство и обиду.

— Да ладно ты, — наклоняясь вперед, тянет ко мне руку Катя в попытке усмирить мой гнев. — Не заводись. Мы же переживаем. Ты, правда, с неделю уже сама не своя.

Я огорчённо вздыхаю и пусть и неохотно, но все же соглашаюсь с подругами. Я, и правда, уже несколько дней чувствую себя какой-то потерянной. Устала, наверно? Скоро новогодние каникулы, и Стас обещал устроить нам шикарные выходные. Снять домик за городом и отдохнуть от городской суеты. Только мы вдвоем.

Мечтательная улыбка расплывается на моем лице. Да, надо думать об этом, и тогда все мелкие текущие неприятности будут восприниматься не так болезненно.

— Ну вот, — подытоживает Лиза, — что я и говорю! С тобой, как на качелях, Синцова. Ты то готова разреветься, то спустя пару секунд уже довольно улыбаешься. Вот точно гормоны шалят! Проверься, — заботливо советует она.

— Обязательно, — соглашаюсь я, лишь бы закрыть эту тему.

После кафе я почти до вечера торчу в универе: вначале с преподавателем разбираем недочеты в моей курсовой работе, затем я штудирую литературу в местной библиотеке.

Возвращаюсь домой, когда уже вовсю хозяйничают вечерние сумерки, затягивая улицы беспросветной мглой, а стражники света — фонари — спешат раскрасить все мрачные дворики лучами электрического солнца. По дороге от остановки общественного транспорта до многоэтажки, в которой мы снимаем квартиру, заглядываю в супермаркет, мысленно составляя меню на сегодняшний ужин и завтрашний день, а, стоя на кассе, задумчиво поглядываю на ленту, по которой медленно ползут мои покупки, и мысленно молюсь, чтобы лифт не решил сломаться именно в этот вечер. Взгляд цепляется за упаковку теста на беременность, и я решаю успокоить разволновавшихся подруг, предоставив им завтра его отрицательный результат.

— Стас! — громко кричу я, переступив порог квартиры. — Забери пакеты!

— Кис, — недовольно бубнит он, выходя в прихожую, — чего ты опять накупила? — Он сердито прячет телефон в карман своих домашних серых штанов, забирает у меня покупки, целуя мимоходом, и уносит пакеты на кухню.

— Сейчас переоденусь и на ужин пасту сделаю, еще в мультиварку закину мясо с овощами на завтра, — скидывая угги и снимая синий пуховик модного сейчас фасона оверсайз, тараторю ему меню.