Беда на высоких каблуках - Кристина Додд

– Она лучшая по гимнастике и балету из всех учениц ее класса!

– Этого стада костлявых пигалиц в пачках?

Брэнди заскрипела зубами. Она не была ни костлявой, ни пигалицей. У нее уже сформировалась фигура, и при росте в пять футов и десять дюймов она была на дюйм выше мамы и на четыре дюйма выше всех остальных девочек в классе. Но отец ее едва замечал и ни разу не удосужился прийти посмотреть на ее выступления в школе.

– Вот Кимберли занимается настоящим спортом, – сказал он. – Состязательным спортом!

– Если тебя интересует мое мнение, – сказала мама чопорным тоном, – Кимберли – лесбиянка.

Это была правда. Брэнди с тихим стоном ударилась лбом о стену. Конечно, это была правда. Ким сама ей рассказывала. Но отец был совершенно нетерпим к гомосексуалистам и, несомненно, знать не хотел о нетрадиционной ориентации старшей дочери, тяготевшей к спорту. И этим своим замечанием мама порядком все испортила.

– Ну ты, маленькая завистливая…

Мама издала тихий испуганный вскрик. Отец собирался ее ударить.

Брэнди вскочила с кровати и схватила своего любимого керамического дракона, приготовившись использовать его как оружие.

Вдруг она услышала звук разбившегося стекла, и у нее заколотилось сердце.

Брэнди выбежала в коридор с драконом в поднятой руке.

– Тиффани, ради Бога, – гортанным голосом сказал отец, – не будь глупой.

– Я не дура! – Мама топнула ногой. – Просто я придаю важное значение хорошим манерам и красивым вещам. Зачем ты разбил вазу? – Брэнди резко остановилась. – У меня ушли месяцы, – продолжала мама, – чтобы найти подходящую вазу к этому столу!

Брэнди медленно опустила дракона и, крадучись, попятилась назад. Если родители заметят, что она подслушивает, они запрут ее в комнате. Но она не смогла уйти, ей нужно было дождаться конца разговора.

– Тоже мне проблема, – сказал отец. – Тебя всегда больше волновали вазы и манеры, нежели образ мыслей, работа или… я.

– Это неправда! – возразила мама, точно скулящий щенок, которому дали пинка.

На самом деле это была правда. Но в детских глазах Брэнди это выглядело так, будто отец только этого и требовал от матери. Его нетерпимость и высокомерие резко возросли за последний год.

Тихие рыдания мамы, должно быть, доставляли ему неудобство, и он попытался ее успокоить.

– Послушай, Тифф, – сказал отец, – у тебя все будет хорошо. Посмотри на Джейн. Она спокойно обходится без меня и живет сейчас просто прекрасно.

– У Д-джейн было предварительное соглашение, – заикаясь, говорила мама. – Но т-ты же не захотел заключить брачный контракт с-со мной.

– Это была твоя ошибка.

Брэнди был знаком этот тон. Сознание неправоты кололо глаза, и отец, как всегда, постарался переложить свою вину на маму.

– Т-ты говорил… ты говорил, что будешь заботиться обо мне до конца жизни.

– Господи, Тиффани, ты перестанешь реветь?! Это отвратительно. – Отец захлопнул кейс. – Я распоряжусь, чтобы мой адвокат позвонил твоему адвокату.

– У меня нет адвоката!

– Так заведи. – Отец направился в коридор. Брэнди напряглась в ожидании. Может, он задержится, чтобы обнять ее, свою дочь, прежде чем уйдет из дома?

Но отец прошел мимо и даже не взглянул в ее сторону.

Брэнди проглотила разочарование. Она знала, как это делать. Ей годами приходилось справляться с обидами.

Мама тоже прошла мимо нее, следуя за отцом и отчаянно причитая:

– У меня нет работы. Как я буду содержать Брэнди? Мы умрем с голоду! – Она догнала отца, когда он открывал дверь, и схватила его за руку, пытаясь остановить.

Брэнди предвидела драматизм ситуации, достигшей своего апогея, и тихонько закрыла дверь комнаты. Она больше не желает этого слышать. Все кончено.

Брэнди рассеянно потерла ушибленный локоть и окинула взглядом спальню. Мама украсила ее белой мебелью с розовой обивкой, и когда Брэнди была маленьким ребенком, ей казалось, что она живет в сказочном домике Барби.

Раньше ей это нравилось, но теперь, когда она стала старше, ей захотелось все изменить. Чтобы не обижать маму, она внесла кое-какие изменения в интерьер комнаты – повесила синие витражи, очень похожие на любимую репродукцию из «Хоббита», и на стену парочку черно-белых постеров с любимой музыкальной группой из Англии.

Брэнди открыла окно и окинула взглядом деревья с распускающейся нежной зеленью. Весной Нашвилл был очень красив. Их огромный двор, как всегда, был ухожен и вызывал ощущение тепла и надежности. Только смотреть на него сегодня было очень грустно…

Внизу хлопнула входная дверь. Звук был такой силы, что затрясся дом.

У Брэнди саднило в горле от подступающих рыданий. Она сделала большой глоток свежего воздуха, чтобы подавить слезы. Нет, только не это. Она не заплачет!

Она что-нибудь сделает. Она все исправит!..

Брэнди прошла к секретеру и достала блокнот. Открыв его, она написала: «Освоить следующие вещи». Подвела черту и написала подзаголовок: «Как позаботиться о маме».

Затем пронумеровала три пункта:

«1. Научиться выписывать счета.

2. Выяснить, что такое коммунальные услуги.

3. Понять, как производится плата задом».

Вырвав из блокнота этот лист, Брэнди аккуратно положила его в сторонку, а на следующем листе написала:

«Как позаботиться о себе:

1. Научиться выписывать счета.

2. Получить стипендию, чтобы продолжить учебу.

3. Играть в бейсбол».

Написав третий пункт, Брэнди нахмурилась и пожевала кончик ручки. Нет, этого делать она не будет. В бейсбол она играет плохо. Когда мяч летит в ее направлении, она обычно ныряет в сторону от него, чем вызывает у Ким неизменное раздражение.

Брэнди зачеркнула третью строчку и заменила ее на «Стать адвокатом».

Она не знала точно, чем занимается адвокат. Девочка, посвяшающая каждую свободную минуту балету, гимнастике и группе поддержки, поразительно мало знала о реальном мире, тем более что ее отец никогда не разговаривал с ней о своей работе. Но Брэнди знала, что отец зарабатывает много денег. И еще он всегда требовал, чтобы мама выглядела красивой и чтобы Брэнди была приветливой, когда в дом приходили мистер Чарлз Макграт с женой. А мистер Макграт был влиятельным чикагским адвокатом.

Вот чего хотела Брэнди. Она хотела быть влиятельной. Хотела обладать властью, чтобы можно было заставить отца вести себя, как подобает порядочному человеку.

Чикаго

Четырнадцать лет спустя

Брэнди ни за что бы не взяла трубку, если б у нее работал автоответчик. Но его у нее не было, и Брэнди пришлось ответить на звонок.