Или все, или… - Хелен Брукс

– Готов спорить, что соответствую большинству эпитетов, которыми вы сейчас мысленно награждаете меня, – процедил он насмешливо, – но, к несчастью, именно там им и предстоит оставаться – в вашей голове. Итак, на чем мы остановились? Ах да, я пытался не дать вам выглядеть посмешищем…

Она прошипела что-то бессвязное и чуть не задохнулась, но невольно признала про себя, что не осмеливается провоцировать его. Он наблюдал за этим новым приступом негодования, чуть приподняв черные брови, но, не дождавшись словесного его выражения, продолжил с неприятной улыбкой:

– Чарльз пол-Европы засыпал посланиями для вас. Дома вас ждет письмо, где во всех подробностях освещено объединение с «Маллен Букс» – кстати, полностью воспроизведенное на вашем автоответчике. Но по вашей довольно вульгарной вспышке я заключаю, что вы ничего не получали…

Джоанна не ответила, но он и не ждал ответа.

– Предлагаю вам вернуться домой, прочесть письмо, повидаться с Чарльзом, проделать все, что требуется женщинам, чтобы остыть, а после этого мы поговорим.

– Значит, вы увольняете меня? – спросила она с ледяной надменностью.

– Вы когда-нибудь слушаете, что вам говорят?

Ей все-таки удалось вывести его из себя, несмотря на все его самообладание, отметила Джоанна со скрытым удовольствием, наблюдая, как он сделал глубокий вдох, а затем медленно покачал головой.

– Вы – умная женщина, мисс Кроуфорд. Это я узнал из вашего личного дела и из того, что мне поведал о вас Чарльз. Я познакомился с некоторыми вашими проектами – они впечатляют, весьма впечатляют. Так что же случилось с вами за время путешествия по Европе? Вы в самом деле готовы отказаться от места – и, соответственно, приличного жалованья, – повинуясь капризу, в припадке дурного настроения, оттого только, что все случилось без вашего ведома. Я знаю, Чарльз уважает вас как работника и личность, но ему пришлось срочно принять решение, и он не мог обсудить его с вами, поскольку вас просто не оказалось рядом. Вам ясно?

– Мистер Маллен, мне все равно, даже если вы станете проглатывать ежедневно, кроме нашей, еще по сотне других фирм, – проговорила она гневно. – Суть вовсе не в этом.

– В самом деле? – Его улыбка была похожа на что угодно, но только не на улыбку.

– В самом деле! – Никогда еще ей так страстно не хотелось согнать улыбку с лица собеседника. – Единственно, что мне небезразлично, – это способ, которым вы избавились от Чарльза. Эта фирма – смысл его жизни, и не говорите, что не понимаете, о чем идет речь, – раздраженно предупредила она, когда он открыл рот, чтобы возразить. – Я знаю, что для Чарльза – кстати, я самого его знаю гораздо лучше, чем вы, – уйти из фирмы означает то же, что покинуть собственного ребенка. Он создал издательство «Консайз» из ничего, посвятил ему всю жизнь, но вот вторгаетесь вы и выбрасываете его прочь, словно он – пустое место!

– Вы все неправильно понимаете…

– Ах, бросьте!

Он явно не привык, чтобы с ним так разговаривали, это было видно по тому, как сощурились его яркие синие глаза и осуждающе сжались губы. Вполне чувственные губы… Джоанна отметила эту мгновенно промелькнувшую мысль, и она потрясла девушку до глубины души своей неуместностью и заставила заговорить с преувеличенной резкостью:

– Вы отделались от Чарльза, и я ни минуты не сомневаюсь, что он не последний. Я облегчу вам задачу, мистер Мадлен: я слагаю с себя обязанности теперь же.

Последние слова она произнесла с той же интонацией, с какой он сам произнес их несколько минут назад, и этим выразила свое отвращение.

– Я не могу поверить в реальность нашего разговора! – Джоанна сделала движение, собираясь встать, но он толкнул ее назад в кресло несколько сильнее, чем было необходимо. – И сидите спокойно, черт возьми! – прорычал он свирепо. – Я еще не все сказал.

– Нам не о чем говорить.

Этот тип – холодный, высокомерный деспот. Она успела навидаться таких с тех пор, как восемь лет назад приехала из Манчестера в Лондон после окончания университета, и не переставала благодарить своего ангела-хранителя, который привел ее в «Консайз Пабликейшенз» и к Бригморам. Лучшего шефа она не могла пожелать, а Клер сделалась для нее больше чем другом – почти матерью…

– Как может такая субтильная особа быть настолько невыносимой? – спросил он невозмутимо. – Встречал я в жизни невозможных девиц, но вы побили все рекорды.

Когда она поднялась, он также выпрямился, и теперь она впервые в полной мере смогла оценить его внушительный рост, ширину плеч и массивный торс. Рядом с ним она почувствовала себя малявкой. Она отметила и кое-что еще… нечто неуловимое, магнетическое, исходившее от сильного мужского тела. Это заставило Джоанну круто развернуться на каблуках и двинуться к двери, не говоря больше ни слова.

– Вы и правда уходите?

Джоанна оглянулась. В других обстоятельствах подобное выражение крайнего изумления на лице другого мужчины заставило бы ее улыбнуться, сейчас же она в течение нескольких мгновений только вызывающе глядела на него.

– Продолжать разговор нет смысла, не так ли?

– Вы в самом деле намерены сложить оружие, поскольку решили, что с Чарльзом обошлись несправедливо? – Он цинично оглядел ее и поджал губы. – Какого же рода отношения связывали вас с бывшим шефом? – добавил он вкрадчиво. Намек был очевиден.

– Вас это не касается, – ледяным тоном произнесла она и величественно вышла из кабинета. Хок Маллен проводил ее внимательным взглядом.

Ему понравилась ее манера держаться. Он смотрел, как она пересекает канцелярию и скрывается в дверях, не оборачиваясь и не замедляя шага. Но как бы то ни было, сладить с ней оказалось непросто.

Оказавшись в коридоре, Джоанна заученно улыбнулась и, не глядя по сторонам, направилась к лифту.

Оказавшись внутри своего маленького красного автомобильчика, Джоанна минуту сидела, глубоко вдыхая воздух, прежде чем заставила себя взяться дрожащими руками за ключ зажигания. Вся ее жизнь, увлекательная насыщенная жизнь, которой она с таким трудом добилась, только что перевернулась вверх тормашками, и от стремительности встряски в голове мучительно шумело. Ей следовало еще вчера позвонить Чарльзу и Клер, как она и собиралась сделать, но вылет из Франции задержали, и когда Мелани предложила ей переночевать у нее, вместо того чтобы ехать домой через весь Лондон в час пик, Джоанна с благодарностью согласилась.

– Черт, черт, черт! – Она повернулась и посмотрела на огромный рюкзак, лежавший на заднем сиденье в окружении пакетов с винными бутылками и коробками с бельгийским шоколадом, которые она привезла с собой в качестве сувениров, затем стащила с себя жакет, который одолжила ей Мелани, бросила его на соседнее сиденье и запустила мотор. Поздно сокрушаться, она буквально побывала в пасти льва и вышла оттуда сильно помятой. Сейчас главное – связаться с Чарльзом и узнать, как он себя чувствует. И как назло, все это случилось во время ее первого за много лет настоящего отпуска, жалобно думала Джоанна, выводя машину со стоянки на оживленную улицу.