Тринадцать - Джош Аллен

–Я говорю не о рептилиях,– откликнулся мистер Фернсби.– Я говорю о существах. О реальных монстрах. О Них! У них нет другого имени. Наверное, когда-то оно у них было, но они невероятно старые. Древние. Говорят, что даже они сами позабыли, как их когда-то звали.

Шея Хейзел налилась жаром. Рядом с ней Ава поджала губы. В классе снова начались перешёптывания.

–Обожаю Хэллоуин,– говорила Шерил Джонс с заднего ряда.

–Что это за учитель?– вопрошал Тарек Хаддад.

–Вы думаете, мисс Джейкобсон об этом знает?– интересовался Мигель Родригес.

Хейзел посмотрела на Аву.

–Монстров не бывает,– уверила она.

Эта фраза предназначалась только Аве, но мистер Фернсби, должно быть, услышал её, потому что внезапно пристально посмотрел на девочку. Он сделал несколько шагов в её сторону.

Все затихли.

Мистер Фернсби вздёрнул брови.

–Монстров не бывает?– переспросил мужчина.– Вы… уверены?– Он вернулся в начало класса, разгладил свой костюм и галстук, и ещё раз прочесал пальцами бороду.

Казалось, что класс окатило холодной волной.

–Лучший урок на свете,– не сдерживался Мигель Родригес.– Это уже лучший урок.

Рядом с Хейзел Ава разжала губы.

–Пожалуйста, просто расскажите нам о клетках,– снова взмолилась подруга.

Но ответ последовал от Тарека Хаддада.

–Да забудь о клетках,– отмахнулся он.– Я хочу услышать больше об этих монстрах. Чего они хотят?

Другие ученики закивали.

Хейзел посмотрела на Аву. «Всё в порядке»,– беззвучно произнесла она.

–Они,– прозвучал голос мистера Фернсби,– хотят того же, что и все существа на Земле,– оставаться в живых. Очень-очень долго. Что Им удаётся. Они живут тысячи лет.

Хейзел не могла поверить тому, что слышала. В классе естествознания.

–Как?– заинтересовался Ной Хейт.– Как им удаётся выживать так долго?

Мистер Фернсби кивнул.

–Они касаются вас.– Он поднял указательный палец.– И всё. Они касаются вас, и когда они это делают, они высасывают жизнь, которая есть в вас.– Он снова начал ходить взад и вперёд перед классом.– Скажем, например, что вы собираетесь прожить ещё пятьдесят лет. Когда один из Них смотрит на вас, он знает это. Он видит это. А если это… нечто… касается вас, оно может украсть у вас несколько лет. Может, десять. Может, двадцать. Может быть, больше. Для Них это всё равно, что пить. Они проглатывают ваши годы, а потом используют их для себя. Ваша жизнь становится короче, а их становится длиннее. Вот почему они… почему Они… такие древние.– Мистер Фернсби оглянулся на Ноя Хейта.– Они забирали очень много лет у очень многих людей и очень долго.

Хейзел снова повернулась к Аве. Глаза Авы были закрыты, как будто это была страшная сцена в фильме. Хейзел чуть ли не слышала её голос: «Скажи, когда всё закончится».

С заднего ряда прозвучал вопрос Шерил Джонс: «А как Они выглядят?»

Мистер Фернсби поднял палец.

–Отличный вопрос,– сказал учитель.– Он сделал пару шагов по ряду Шерил Джонс.– Они выглядят совсем как мы с вами, юная леди. Это одна из причин, по которой они так загадочны. Мы не можем Их выследить. Мы не можем Их изучить. Они идеально смешиваются с толпой. Они выглядят как мужчины, женщины и дети. Прямо сейчас в этом классе может быть один из Них.– Он широко развёл руки.– И вы об этом не узнаете.

Все заёрзали и стали оглядываться, словно высматривая подозрительных учеников среди рядов парт.

Но Хейзел не сводила глаз с мистера Фернсби.

–В основном я слышал, что Им нравятся места, где собираются молодые люди,– продолжал учитель.– Места, где ещё много жизни. Я слышал, что Они проводят время в парках… или на детских площадках… или в школах.

«Школах»,– пронеслось в голове у Хейзел.

–Теперь вы можете рассказать нам о клетках?– тихонько спросила Ава, ещё раз пытаясь сменить тему. Она открыла глаза, но говорила едва слышно.– У нас впереди контрольная.

Прежде чем мистер Фернсби успел ответить, заговорил Тарек Хаддад.

–Расскажите ещё,– жадно попросил он.– Расскажите нам о том, как Они пьют годы и используют их для себя.

–А,– с готовностью отозвался мистер Фернсби.– Вам нужен пример.

Он ходил вверх и вниз по проходам. Его начищенные туфли легонько цокали по кафельному полу. Хейзел чувствовала жар, словно от печи, и гадала, что мистер Фернсби предпримет дальше.

Затем учитель остановился – Хейзел не могла в это поверить – прямо возле стола Авы. Он указал на неё.

–Сколько вам лет, юная леди?– спросил учитель.

–Одиннадцать,– голос Авы прозвучал едва громче шёпота.

–Одиннадцать,– повторил мистер Фернсби.– Такая молодая.

Мистер Фернсби издевался над Авой. Хейзел это видела. «Возможно,– рассуждала она,– он остановился у парты Авы, потому что она постоянно спрашивала о клетках. Или, может,– поняла Хейзел,– он выбрал Аву, потому что видел, как та постукивала карандашом и поджимала плечи, и знал, что сможет добиться от неё нужной реакции».

–Давайте представим, что вы собираетесь жить до…– мистер Фернсби изучал Аву с секунду,– девяносто одного года.– Он кивнул.– У вас осталось восемьдесят лет жизни, юная леди.

Ава не поднимала на него глаз.

–Извините,– обратилась к нему Хейзел.– У меня тоже есть вопрос о клетках.

Учитель проигнорировал её.

–Когда один из Них смотрит на вас,– сказал он, наклоняясь к Аве,– Он знает, что у вас есть эти восемьдесят лет. Он может их видеть. И чтобы забрать их, всё, что Ему нужно сделать, это прикоснуться к вам. Возможно, Он предложит пожать вам руку.– Он протянул руку, и она зависла над партой Авы.

Ава сдвинулась на другую половину стула.

Тарек Хаддад и Шерил Джонс на заднем ряду захихикали.

Хейзел бросила на них яростный взгляд.

–Вы пожмёте эту руку,– мистер Фернсби держал руку над Авой,– и это всё, что потребуется. Вы замираете, а потом это нечто, похожее на вас или на меня – самая большая загадка во всей науке о жизни,– выпивает часть ваших восьмидесяти лет.

–И ты сморщиваешься, как изюм,– вставил Мигель Родригес и рассмеялся.

–Нет,– обернулся мистер Фернсби.– Когда один из Них кончает с тобой, ты выглядишь так же, как обычно. Только у тебя остаётся меньше лет. Ты становишься ближе к… концу.

Хейзел начала пинать одну из ножек своей парты.

–Погодите-ка,– перебил Ной Хейт.– Вы сказали, что они выпивают сколько-то твоих лет. Они забирают не всё?