Монохром - Сергей Палий

— Ты знаешь, на каком ты районе? — поинтересовался вышедший из культурного ступора лидер.

— Без понятия, — честно признался я.

— Ты на нашем районе. Гроши гони. Не понял, что ль?

Стало совсем грустно. До этого момента я полагал, что мы, сталкеры, дескать, закупорились в Зоне и понятия не имеем о благах цивилизации, которые родятся и множатся за контрольно-следовыми полосами. И сегодня утром мне действительно почудилось, что все чуточку поменялось: деревья стали зеленее, улицы светлее, люди добрее. Как бы не так, все то же самое. Разве что деревья не жгутся «ржавыми волосами», улицы не вспороты смертельными «разломами» и не усыпаны «жарками», а люди жрут свежие котлеты из бумаги и красителей вместо просроченной тушенки с военных складов. В остальном — один хрен.

За восемь лет не изменилось абсолютно ничего.

Я перестал облокачиваться на столб и встал прямо, не переставая медленно крутить колючий цветок в пальцах. Шпана напряглась. Двое зашли с флангов, лидер и щербатый чуть отодвинулись, доставая ножички.

Интересно, они реально меня собрались вот этими открывалками пырять? Смертники какие-то, ей-богу.

— Тебе… — Договорить отрок в камуфляжных шароварах не успел.

Я нанес ему легкий упреждающий удар в нос. Не кулаком, конечно, а раскрытой ладонью — что я изверг какой, людей калечить. Голова подростка мотнулась назад, из ноздри потекла кровь. Он машинально взмахнул перед собой лезвием и чуть не полоснул щербатого. Тот отшатнулся и, споткнувшись о бордюр, шлепнулся задом на мостовую. Раздался визг тормозов, и водила разразился из окошка своей машины немудреными ругательствами.

Демоны Зоны! И эти горе-гопники прохожих в подворотнях грабят? Вот уж впрямь — цивилизации грозит упадок. С таким уровнем боевой подготовки их любой отмычка-желторотик играючи положит голыми руками.

Меж тем двое оставшихся в строю шакалят не струхнули. Они попытались атаковать с флангов. Если бы я сражался с серьезными противниками — сталкерами или мутантами, — то назвал бы этот маневр «клещи». Но окрестить таким термином беспомощное брыкание малолеток язык не поворачивался.

Отступив на полшажка назад, я помог правому подростку вписаться лбом в столб, а левого уронил в траву легкой подсечкой. Стон и мат слились в единый тягучий звук, застывший в прозрачном воздухе спального квартала.

М-да. Разбойнички доморощенные.

— Пиндец тебе, дядя, — смело пообещал щербатый.

Он яростно набежал спереди, а вожак, утирая кровавые сопли, бросился сбоку: взмахнул ножом длинно и наискось, рассчитывая, видимо, зацепить меня хоть как-то. Провалить атаку обоих у меня не получилось, поэтому «нырнул» только щербатый, а второго пришлось встретить захватом и ударом коленом под дых.

Роза полетела в пыль.

Настырные.

Пока я укладывал авангард моськой в газон, очухались прикрывающие. Они с проклятиями принялись отрабатывать на мне боксерские навыки, тщетно ловя кулаками воздух — уклоняться от их тягучих тычков не составляло большого труда. Проблема была в другом: на нас стали обращать внимание прохожие, из магазина вышла продавщица, охранник набрал по мобильному короткий номер и, кажется, вызвал ментов.

Вот только усердных «гимнастерок» мне не хватало для полного счастья.

Дабы избавить себя от крайне нежелательной встречи с представителями власти, пришлось ускорить процесс воспитания борзой молодежи. Я осторожно вырубил лидера косым ударом по шее и довольно жестко уронил щербатого спиной о землю, чтобы не возникло, чего доброго, охоты вставать. При виде поверженных вожаков у горе-боксеров наконец сработал инстинкт самосохранения, и они отбежали к подъезду высотки. С безопасного расстояния один крикнул:

— Не суйся больше на наш район, падла! Прибьем!

Я понимающе кивнул и нагнулся, чтобы поднять розу. К сожалению, цветок в суматохе был втоптан каблуком в газон и теперь представлял ценность исключительно как экспонат гербария. Всегда так: захочешь сделать женщине подарок — обязательно найдется хам, который испоганит благой порыв. Объяснишь честно — Лата поржет, а потом еще месяц издеваться будет и прилюдно подкалывать. Другой бы на моем месте, может, и поведал всю правду об утерянных в потасовке лепестках, но только не вольный сталкер Минор. Я лучше промолчу.

Маршрутка и милицейский «ЗАЗ-25» вывернули из-за угла одновременно. На тротуаре к этому времени уже собралась приличная кучка зевак, уважительно поглядывающих в мою сторону и подтрунивающих над поверженными гопарями. Вернулись на исходные позиции голуби.

Маршрутка, к счастью, подкатила первой. Я скинул рюкзак и ловко запрыгнул внутрь дребезжащего микроавтобуса с табличкой «Вышгород — Рудня. По городу 2 грн.». Захлопнул за собой дверь, отдал деньги и протиснулся в глубь салона. Возле окна скучал давешний толстый мальчуган. Увидев меня, он оживился и заерзал на сиденье.

— Загребут и отпустят, — прокомментировал мальчуган, наблюдая через щель в шторках, как менты деловито упаковывают очухавшихся подонков. — Теперь эти козлы еще злее станут.

Я промолчал. Никакого дела до местных разборок мне не было. Главное, чтобы «гимнастерки» не заинтересовались беспаспортным телом бродяги Минора.

Маршрутка крякнула трансмиссией и тронулась.

За окном потянулась набережная с торговыми палатками, но уже скоро дорога вильнула, и мы забрали западнее. С правой стороны мелькнула синяя прореха воды, с левой — застыл пустынный перекресток с мигающим желтым светофором. Город остался позади.

Водитель вырулил на трассу и набрал скорость, не обращая внимания на то, что под днищем громыхает, а в урчании двигателя слышны чихающие нотки. Он несколько раз глянул на меня в зеркало, убавил шипящее помехами радио и бросил через плечо:

— Твои хлопцы утром уехали. Опоздал, чи шо?

Я нахмурился. Уточнил:

— Какие хлопцы?

— Рулевики, какие ж еще. Ездят каждой весной аж до самого Чернобыля, палатки ставят, стулкерами прикидываются и вроде как играют по каким-то правилам. Як только рога еще не поотрастали от рудиации.

Вот он о чем. Да, эту тему мы ведаем — в баре «№92» много анекдотов травят про киевскую молодежь, наслушавшуюся обрывочных легенд про Зону и изображающую из себя сталкеров. У них, говорят, даже целые фестивали случаются: соберут сотню школьников, оденут в списанную химзу и давай войны кланов инсценировать. Власти глаза закрывают на подростковые забавы. Правильно, пиджакам такой расклад на руку: пусть детишки лучше краской пуляют и ловушки-маркеры ставят, чем за Периметр суются.

Водила, так и не дождавшись от меня ответа, закурил и уставился на дорогу.

Пассажиров в салоне было мало. Две суровые бабки с мотыгами и саженцами, парень с девахой, сосущиеся на заднем сиденье так яростно, будто задались целью сделать друг дружку губошлепами, унылый поддатый мужик да толстенький любитель покормить голубей.