Ведьма и закон. Рождение легенды - Евгения Чепенко

– На тебя совсем ничьи чары не действуют?

– Не-ет, – протянула Маруся.

– Иными словами, ученик аптекаря, я тебе не нравлюсь. Так?

– Да нет. – Руся не помнила, когда последний раз была растеряна настолько. Лик выглядел искренне расстроенным.

– Да нет, не нравишься? Или да нет, нравишься?

– Нра-нравишься.

 Его странная откровенная настойчивость совсем выбила Козлову из колеи.

– Как мужчина или как друг?

– Что?..

– Нравлюсь, как мужчина или как друг?

– Й…и…а, – на первом этапе это было все, что она вспомнила. Потом речь вернулась вместе с сообразительностью:

– А почему спрашиваете?

– Опять крайне вежливый тон? – недовольно пробормотал Лик. – Спрашиваю, ученик аптекаря, потому что хочу тебя.

 Вот тут способность мыслить вернулась к Марусе окончательно. Она наконец вспомнила, с кем говорит, и что о подобных созданиях учила когда-то.

 Лик бог. Братия в плане романтических уз крайне странная. Во-первых, когда бог желает кого-то, он этого кого-то получает. Часто получает любой ценой. Во-вторых, боги не слишком разборчивы в объектах желания. А этот бог еще и хитер. Использует магию аптекарей, чтоб вести диалог наедине, без чужих ушей.

– Как же нимфа? – напомнила Руся.

– Обычное для богов помешательство, – равнодушно пожал плечами Лик. – Ты – другое. Подряд инстинкты не накрывают. Должен быть длительный перерыв. Я свой цикл знаю. Перерыва не было, так что не опасайся. У меня это насовсем.

 Руся тихо икнула и снова на пару минут утратила способность ясно мыслить. Насовсем у богов – это действительно насовсем. То есть до самой смерти.

– Рыжик, я тебе два дня дал на раздумья. И дождался нерабочего времени. Видишь? – Он указал на часы в конце зала. – Так что? Ты позволяешь себя целовать мужчинам, которые тебе безразличны?

– Нет, не позволяю, – пришлось признать. А казалось, что не заметил.

– Хорошо, – улыбнулся донельзя довольный бог и подергал Марусю за рыжую прядь. – Вот и договорились.

– Договорились? – вмешался Иму. – До чего вы там договорились?

– Аптекарь, – откликнулся Эйдолон, вынудив аниото забыть об услышанном.

 Руся тоже не очень поняла, до чего они договорились, и собралась было поинтересоваться, да не успела. Лик наклонился и поцеловал ее. Нежно, очень бережно. Не поцелуй даже – легкое прикосновение к губам. Но сколько эмоций это всколыхнуло в Русе! Она сама от себя не ожидала. Лик засмеялся, глядя на ее смятение.

– Ты так и не сказала "нет", поэтому договорились. Поняла?

 Ведьма неуверенно кивнула.

– Рыжик, – нежно прошептал он и коснулся указательным пальцем кончика веснушчатого носа.

 Она выглядела такой потрясенной, словно и не было между ними ничего, словно Лик ей в любви без причины признался.

– Не нравитсссся, – злорадно прошипел ему в ухо Шут и тут же умолк, задушенный волей бога.

 Руся прерывисто вздохнула. Она все еще завороженно смотрела ему в глаза и не могла собраться с мыслями. Лик улыбнулся, глядя на приоткрытые губы и вьющиеся медные пряди, спадающие на плечи. Она не сказала "нет". Конечно, этого было мало, но для начала Лику хватило. Никогда еще он не нравился женщине сам по себе, без влияния маниту в его крови. Ни с какой другой женщиной он не чувствовал себя так, как с Марусей. И, тем более, ему еще ни разу не приходилось добиваться женщину. С Рыжиком все было незнакомо и впервые.

 Она решила, будто его поступок импульсивен и напрямую связан с его божественной сущностью. Это легко читалось по ее мимике. Рассеянность Руси, ее невнимательность иного могли бы и расстроить. Лик снова наклонился и поцеловал все еще приоткрытые губы, только на этот раз он просил ответ, и она ответила. Неуверенно, больше подчиняясь его воле, нежели проявляя свое собственное стремление. Но и этого было достаточно, чтобы заставить Лика балансировать на грани потери самоконтроля. Медленно, осторожно он прервал поцелуй, поднялся и протянул руку Марусе.

– Что? – не поняла она.

– Пойдем. Наш коридор открыли.

 Руся с удивлением оглянулась и обнаружила, что остальные члены группы уже покинули зал ожидания.

 Ярослав стоял на балконе среди пышной зелени и наблюдал, как уходящий желтый карлик окрашивает город в многочисленные оттенки рыжего. Великолепная, завораживающая картина, она всегда успокаивала Атума. Покой – это именно то, что ему сейчас было так необходимо. Собраться с мыслями, еще раз все просчитать и обдумать.

 "4А5" больше не существовало. Он сам созвал руководство МУП и попросил о расформировании группы, а затем представил новый проект. То самое детище, к которому он стремился все эти годы, о котором знала только Женя. Ярослав не собирался переходить к реализации так рано, мера была вынужденная. Маруся, Костя, конфликт с Ехидной и мертвый ангел спровоцировали повышенный интерес к Атуму и его подопечным не только внутри самой организации, но и вне нее. Пришлось приспосабливаться к обстоятельствам и идти на риск, принимая опасные условия сделки.

– Пап, – Женя приблизилась едва слышно, – не переживай. Они справятся с заданием.

 Ярослав тяжело вздохнул:

– Я не чувствую ничего на этот счет. Откуда у тебя такая уверенность?

– Ты полагаешься на энергию Вселенной, а она своенравна. Я полагаюсь на конкретные сущности и свои знания о них. Они справятся.

– Как Зверобой?

– Ворчит на врачей, что здоров.

– Держи его пока подальше от Козловой. Или опять скажешь, что я права не имею вершить судьбы?

– Не скажу, – улыбнулась Женя и оперлась виском о плечо отца. – Она Эйдолона любит. Зверобой импульсивен, может помешать расследованию. Так что все разумно.

– Опять эта твоя уверенность.

 Ярослав повернулся и поцеловал дочь в макушку. Только вчера, кажется, была крошечной малышкой, а сегодня уже взрослая девушка. Ее время текло слишком быстро – это угнетало. Человеческая жизнь – мгновение. И великий могущественный Атум не знал, как это мгновение продлить. Пока не знал. У его девочки слишком светлый разум и слишком светлая душа, чтобы позволить ей исчезнуть, покинуть его так скоро. Ярослав прикрыл глаза, стараясь удержать подступившие слезы.

– Ты опять расстраиваешься?

– Нет. – А еще она была весьма проницательна.

– Я же знаю.

– Всезнайка, – беззлобно прошептал Ярослав. – Ты, всезнайка, лучше скажи, каким таким образом уговорила старую ведьму Козлову тебе помочь? Она ж меня в гроб загнать мечтает.

 Женя погладила отца по руке.

– Если я скажу, ты кричать начнешь и погоду в городе испортишь.