Лондон. Полная история города - Джейми Салливан

class="p1">В Лондоне проходят XXX Летние Олимпийские игры.

2015 год

Население Лондона вновь достигает уровня 1939 года в 8,6 миллиона человек.

Именитые жители Лондона

Байрон, Джордж Гордон (1788–1824) — один из наиболее выдающихся английских поэтов-романтиков, известный во всем мире.

Боуи, Дэвид (1947–2016) — выдающийся рок-музыкант, предпочитавший в творчестве новаторские пути.

Бэкхем, Дэвид (1975) — знаменитый футболист, полузащитник.

Дефо, Даниель (1660–1731) — выдающийся писатель и публицист, один из основоположников английского романа, автор «Робинзона Крузо».

Камбербэтч, Бенедикт (1976) — выдающийся британский актер, известный по роли Шерлока Холмса в сериале BBC «Шерлок» и журналиста Джулиана Ассанжа в биографическом триллере «Пятая власть».

Китс, Джон (1795–1821) — выдающийся английский поэт-романтик, звезда Викторианской эпохи.

Пипс, Сэмюэл (1633–1703) — член парламента, президент Королевского научного общества (1684–1686), автор известного дневника, дающего подробное представление о повседневной жизни лондонцев во второй половине XVII века.

Фарадей, Майкл (1791–1867) — один из самых известных ученых-физиков в истории человечества, основоположник учения об электромагнитном поле, создатель первой модели электродвигателя.

Чейз, Джеймс Хедли (Рене Брабазон Реймонд; 1906–1985) — один из наиболее известных в мире авторов детективов, написавший около сотни романов.

Эттли, Клемент Ричард (1883–1967) — известный политик, лидер Лейбористской партии (1935–1955), премьер-министр Великобритании (1945–1946), выдающийся реформатор, многое сделавший для реализации концепции «государства всеобщего благосостояния».

Глава первая

Лон-дон, динь-дон, лон-дон!

Dear, damn’d distracting town, farewell!

Thy fools no more I’ll tease:

This year in peace, ye critics, dwell,

Ye harlots, sleep at ease!

Alexander Pope. Farewell to London[1]

Легенда о Дике Уиттингтоне

У нашего древнего города нет легенды, рассказывающей о его происхождении. С этим Лондону не повезло. Легенды стали появляться позже, и самой трогательной из них, пожалуй, является предание о бедном сиротке Дике Уиттингтоне, жившем в правление короля Эдуарда III (1327–1377).

Кстати говоря, Эдуард III был первым английским правителем, который включил порядковый номер в свой официальный титул. До этого короли как-то обходились без номеров, что создавало некоторую путаницу в хрониках.

Жизнь у Дика была та еще — ни дома, ни семьи, ни денег, ни перспектив. В поисках лучшей доли Дик ушел из родной деревни в Лондон, где ему посчастливилось найти работу на кухне богатого торговца Фитцуоррена. И все было бы хорошо, если бы не злая кухарка, которая невзлюбила Дика и всячески тиранила его, в том числе и колотила всем, что попадалось под руку. Была и другая напасть — на чердаке, где по обычаю той поры селили низшую прислугу, было очень много крыс и мышей, которые не давали спокойно спать по ночам.

Писец и кот. Миниатюра. Фрагмент. XV век

Дик работал за еду и кров, денег ему не платили, поэтому для того, чтобы купить кошку…

«Купить кошку?! — удивятся сейчас наиболее внимательные читатели. — Разве нельзя было подобрать на улице? Уж этого добра во все времена хватало!».

Что можно на это ответить? Во-первых, мы не знаем всех подробностей повседневной жизни лондонцев при Эдуарде III, правившем целых пятьдесят лет. Возможно, голодные бродяги вылавливали всех беспризорных кошек, или же Дику была нужна особо крупная кошка, с развитыми охотничьими навыками. Да и вообще к старинным преданиям следует относиться почтительно, без ехидных придирок и прочего умничанья. Умничание приводит к появлению альтернативных версий, и потомкам приходится ломать голову над тем, как оно было на самом деле. Стояла на камне наковальня или нет? Или же Артуру вообще не пришлось напрягаться с вытягиванием меча, потому что Экскалибур преподнесла ему Владычица Озера?[2] Так что мы не будем придираться к наследию, которое досталось нам от предков, а станем принимать все, как есть.

Церковь Сент-Мэри-ле-Боу. Гравюра. 1887

Итак, Дику нужна была кошка. Он купил ее на пенни, заработанный чисткой обуви, поселил в своей каморке и с тех пор наслаждался покоем по ночам. Но тут судьба приготовила ему искушение. Фитцуоррен снарядил в заморские края очередной корабль и предложил своим слугам попытать счастья, дав капитану что-нибудь для продажи. Затея была рискованной — выгорит дело или нет? — да и с кораблем всякое могло случиться, но все слуги откликнулись на предложение. Даже Дик соблазнился и отдал капитану свою кошку, поскольку больше никакого движимого имущества у него не было. Отдал — и вскоре пожалел, потому что мелкая чердачная живность снова стала ему досаждать. Да и кухарка вконец озверела — редкое приказание отдавалось без колотушек. Доведенный до отчаяния мальчик решил уйти из Лондона, в котором окончательно разочаровался. Решил — и сделал. Сбежал от хозяина еще до рассвета (а дело было в День Всех Святых[3], благоприятный для любых начинаний), дошел до Холлоуэя, который тогда был городской окраиной, присел на камень и задумался о том, в какую сторону лучше бы пойти. И тут зазвонили колокола Сент-Мэри-ле-Боу…

Вернись в Лон-дон,

Дин-дон! Дин-дон!

Вернись Уит-тинг-тон,

Трижды лорд-мэр Лондона!

Вернись в Лон-дон!

Дик послушался призыва и вернулся к Фитцуоррену прежде, чем его там хватились. Тем временем корабль, на борту которого пребывала кошка Дика, доплыл до некоей восточной страны, страдавшей от засилья мышей. Кошек в этой стране не было (и не спрашивайте, что это за страна такая, ведь мы договорились строго следовать канве повествования). Капитан за баснословные деньги продал кошку правителю этой страны и благополучно вернулся обратно в Англию. Так Дик приобрел состояние. Впоследствии он женился на дочери Фитцуоррена, а с деньгами да связями и мэром стать недолго.

Тем, кто рискнет усомниться в правдивости этой истории во время дегустации напитков в лондонском пабе, придется туго. Прежде всего, ему напомнят, что девичья фамилия супруги реально существовавшего Ричарда Уиттингтона, трижды бывшего лорд-мэром Лондона, именно Фитцуоррен. А если дерзкий нечестивец отмахнется от столь веского доказательства, то