Мистер Рипли под водой - Патриция Хайсмит

— Понимаю, — сказал Том, стараясь, чтобы его голос звучал любезно. Он был уже за дверью.

— Я позвоню вам. Мою жену зовут Джанис.

Том кивнул и заставил себя улыбнуться.

— Да, прекрасно. Позвоните. Доброй ночи.

— Здесь не так много американцев! — крикнул ему вслед решительный Дэвид Притчард.

Мистеру Дэвиду Притчарду придется постараться, чтобы найти его телефон, подумал Том, потому что они с Элоизой позаботились о том, чтобы тот не фигурировал в телефонном справочнике. Этот выглядевший так заурядно Дэвид Притчард — почти такой же высокий, как и Том, — казался взволнованным. Том размышлял об этом, когда шел по направлению к дому. Может быть, он офицер полиции, раскопавший старые отчеты? Частный детектив, работающий... — интересно, на кого? Том не мог вспомнить, чтобы у него были какие-нибудь потенциальные враги. «Мошенник» — вот слово, которое подходит Дэвиду Притчарду: жуликоватая улыбка, притворная доброжелательность, возможно, выдуманная история об обучении в ЕИБА[5]. Этот институт в Фонтенбло мог быть прикрытием, впрочем, Том подумал, что, возможно, Притчард действительно там что-то изучает. Или, может быть, они не муж и жена, а агенты ЦРУ. Хотелось бы знать, подумал Том, что могло понадобиться от него американской разведке. Подоходный налог он платит исправно. Мёрчисон? Нет, с этим все улажено. Дело закрыто. Мёрчисон исчез, его труп не нашли. Дикки Гринлиф? Вряд ли. Совсем недавно, например, Кристофер Гринлиф, кузен Дикки, написал Тому и в прошлом году прислал почтовую открытку из Элис-Спрингс. Кристофер теперь инженер-строитель, женат и, насколько помнится Тому, работает в Рочестере, штат Нью-Йорк. Том даже поддерживает хорошие отношения с отцом Дикки Гербертом. Во всяком случае, они обмениваются рождественскими открытками.

Поравнявшись с большим деревом, растущим напротив Бель-Омбр, ветви которого нависали над дорогой, Том приободрился. Было бы о чем беспокоиться! Он толкнул одну створку ворот ровно настолько, чтобы проскользнуть за нее, затем, осторожно, без стука, прикрыв, повесил висячий замок и задвинул длинный шкворень.

Ривз Мино. Том так резко остановился, что его ботинки заскользили по гравию. Наклевывалась еще одна работенка для Ривза по сбыту краденого. Ривз звонил несколько дней назад. Том часто давал себе зарок не заниматься такими делами, но затем соглашался. Не потому ли, что он любил знакомиться с новыми людьми? Том коротко, но довольно громко рассмеялся и направился к входной двери, слегка приминая гравий на дорожке.

Когда он уходил сорок пять минут назад, свет в гостиной горел и входная дверь оставалась незапертой. Том зашел в дом и запер ее на замок. Элоиза сидела на диване, сосредоточенно читая журнал — наверное, какую-нибудь статью о Северной Африке, подумал Том.

— Привет, cheri, Ривз звонил, — сказала Элоиза, посмотрев на него снизу вверх. При этом она, слегка качнув головой, отбросила со лба светлую прядь. — Том, а ты...

— Да. Держи! — Улыбаясь, Том протянул ей сначала одну красно-белую пачку, затем вторую, которую она положила в карман голубой блузки. — Что-нибудь срочное у Ривза? Repassant — ironing — bugeln[6]?..

— О, Том, прекрати! — сказала Элоиза и зажгла зажигалку. Ей нравятся его каламбуры, подумал Том, но она никогда не показывает виду, только позволяет себе чуть улыбнуться. — Он позвонит снова, но, может быть, не сегодня вечером.

— Кто-нибудь... ну... — Том остановился, потому что Ривз никогда не вдавался в детали, когда разговаривал с Элоизой, и Элоиза не скрывала, что ей неинтересны, даже скучны их дела. Так было безопаснее: чем меньше знаешь, тем лучше. Том предполагал, что именно так думала Элоиза. И в самом деле, разве это не так?

— Том, давай завтра поедем и купим билеты в Марокко. Хорошо? — Она подняла голые ноги на диван, обтянутый желтым шелком, и грациозно подогнула их под себя, как устраивающийся поудобнее котенок. Взгляд ее глаз цвета лаванды был совершенно спокоен.

— Д-да. Хорошо. — Он ведь обещал, напомнил себе Том. — Мы полетим сначала в Танжер.

— Да, милый, а оттуда — в Касабланку.

— Конечно, — отозвался Том. — Отлично, дорогая, мы купим билеты завтра, в Фонтенбло.

Они всегда там заходили в одно и то же агентство, где хорошо знали персонал. Том поколебался, но затем все же решил сказать:

— Дорогая, ты помнишь ту пару — они еще смахивали на американцев. Мы их однажды видели на улице в Фонтенбло? Они шли впереди, и я сказал потом, что мне показалось, будто тот мужчина, темноволосый, в очках, смотрел на нас.

— Вроде бы. А что?

Тому показалось, что она вспомнила.

— Дело в том, что мы только что разговаривали с ним в баре. — Том расстегнул пиджак и засунул руки в карманы брюк. Он не стал садиться. — Мне он совсем неинтересен.

— Я вспомнила женщину, что была с ним, со светлыми волосами. Они американцы, да?

— Во всяком случае, он — да. Видишь ли, они снимают дом здесь, в Вильперсе. Помнишь дом, где...

— В самом деле? В Вильперсе?

— Да, дорогая. Дом, где мы видели блики на потолке — в гостиной, кажется? От воды в пруду.

— Да, я вспомнила этот дом. Двухэтажный, белый, с довольно большим камином. Неподалеку от Грэ, да? Кто-то из наших знакомых подумывал о том, чтобы его купить.

— Да, верно.

Один американец, знакомый их приятелей, присматривая загородный дом недалеко от Парижа, попросил Тома и Элоизу составить ему компанию, когда осматривал пару домов поблизости. Он ничего не купил, по крайней мере возле Вильперса. Это было больше года назад.

— Да, кстати, этот человек в очках намеревается установить с нами соседские отношения, просто лишь потому, что мы говорим по-английски, ты представляешь! А мне бы этого не хотелось. Кажется, он учится в ЕИБА — это большая бизнес-школа возле Фонтенбло.

Том добавил:

— Интересно, как он узнал мое имя и почему мной заинтересовался?

Чтобы не выглядеть слишком обеспокоенным, он уселся на стуле. Теперь он сидел лицом к Элоизе, между ними стоял кофейный столик.

— Их зовут Дэвид и Джанис Притчард. Если они позвонят, нужно вежливо ответить, что мы заняты. Хорошо, дорогая?

— Конечно, Том.

— А если у них хватит нахальства прийти к нам и позвонить в дверной звонок, то их не стоит сюда впускать. Я предупрежу мадам Аннет.

Выражение лица Элоизы, обычно такое безмятежное, стало озабоченным.

— Что-то случилось?