Судить буду сам - Кирилл Казанцев

– Джентльмены, впереди замечен быдлоид на «жиге», – огласил «лощеный», сидевший рядом с хозяином «Лексуса», мчавшегося впереди этой компании. – Есть предложение сделать ставки.

– На что? – откликнулся хозяин «Форда», ехавший следом.

– Ставлю штуку баксов на то, что если отправим его в кювет, он будет в морге.

– А-а-а… Ну, я тогда сегодня буду гуманистом, – глумливо хохотнул хозяин «Форда». – Будет в гипсе – ставка та же.

– Сгорит! – объявил мордастый, сидевший за рулем «БМВ», идущего в хвосте. – Ставка – три штуки.

Тут же свои ставки сделали и остальные. При этом за немедленную гибель ехавших в «Жигулях» высказались четверо, а трое за то, что ничего не подозревавшие в этот момент люди станут калеками.

– Джентльмены, ставки сделаны! – объявил «лощеный». – Идем на сближение!

Резко прибавив ходу, «трио» иномарок, идущих строго одна за другой, скоро настигло старенькую «пятерку», в которой ехали двое пожилых людей, скорее всего, супружеская чета. Идя параллельно «Жигулям», иномарки сравняли с обреченной машиной скорость.

– Джентльмены, готовность номер один – начинаю обратный отсчет! – объявил «лощеный». – Три! Два! Один! Ноль!..

Неожиданно раздавшийся сзади грохот заставил ехавших в «Лексусе» и «Форде» недоуменно оглянуться. Увиденное напоминало знакомые кадры из фильма, но от осознания того, что все происходит наяву, холодок пробирал по спине. На месте «бэхи», по совершенно непонятной причине вспученной мощным взрывом, образовался огромный огненный шар. Продолжая по инерции мчаться по дороге, клубок огня вильнул к обочине и покатился вниз, оставляя дымный след и обрывки пламени по всему пути падения…

Послеобеденной порой возле утопающего в зелени цветущих яблонь, пышно разросшихся в палисаднике дома Романцовых, появилась небольшая делегация – человек примерно из восьми. Услышав появление чужаков, во дворе истошно зашелся лаем кудлатый черный, как сажа, «дворник» Атас, прыгающий на длинной цепи у своей будки невдалеке от ворот. Возглавлявший делегацию рослый мужчина средних лет с ярким большим пакетом в руке с расстановкой, почти торжественно постучал в калитку. Хозяева дома, по случаю визита гостей принаряженного и прибранного, как видно, их ждали и вышли к калитке, сияя счастливыми улыбками.

Ответив на приветствие, хозяин дома, плотный коренастый крепыш лет пятидесяти, сдерживая улыбку, с наигранным недоумением поинтересовался у гостей:

– С чем пожаловали, люди добрые? Мы вроде и не ждали никого… А тут – ты глянь-ка, какие знатные гости пожаловали!

– Да и мы никого беспокоить не собирались… – соблюдая отзвуки старых традиций и ритуалов, тоже с трудом удерживая себя от того, чтобы не расплыться в улыбке, с некоторым даже недоумением развел руками глава делегации. – А вот шли по улице, глянули – ну, дом-то какой стоит красивый! Вот и надумали – а не зайти ли, не проведать ли хозяев? Люди-то не иначе тут живут хорошие, приветливые… Авось, не откажут подать воды напиться?

– Ну, добрым гостям мы всегда рады! – Хозяин дома наконец-то позволил себе улыбнуться. – Проходите, гости дорогие, милости просим! Что уж там воду хлебать? У нас для добрых людей найдется кое-что и повкуснее, и покрепче.

– Благодарствуем, хозяева! И мы не с пустыми руками. День-то сегодня какой хороший выдался… К добру – не иначе! – проходя во двор, заметил один из гостей.

Среди пришедших с ним были две чем-то очень похожие меж собой женщины, судя по всему – сестры, статный парень послеармейского возраста, две женщины пенсионных лет, худой дедок в кепке, с седой бородкой, при палочке и орденах на пиджаке.

Поднявшись на крыльцо, гости прошли в дом, где уже был накрыт стол, а в воздухе витали все мыслимые ароматы праздника. Со стороны хозяев присутствовало около десятка человек – членов семьи и пришедших на торжество ближайших родственников. Поговорив, как и полагается, о погоде, чрезвычайно знойном лете и урожае, хозяева и гости наконец расселись за столом. При этом парень оказался напротив дочери хозяев – круглолицей, с несколько полноватой фигурой, но, вместе с тем, пригожей и обаятельной девушкой.

Молодые, едва сдерживая смех, обменялись взглядами, в которых читалось: «И что они чудят, эти предки? Мы ведь давно уже все решили сами. Да ладно уж, пусть потешатся, раз так положено!..»

Тем временем и хозяева, и гости, опрокинув по первой рюмке за благополучие этого дома, а следом и по второй – за здоровье гостей, заговорили о главном.

– Ну, что, хозяева, – глава гостей торжественно поднялся за столом, – видим мы, что люди вы и впрямь приветливые, во всем достойные… А еще видим, что у вас дочка-красавица выросла – и скромная, и умница. А у нас тут как раз сын, Виктор, в женихи вышел. Вот и подумали мы: а отдадите ли вы свою Веру за нашего Витька? Как говорили встарь: у вас – товар, у нас – купец, у вас – красна девица, у нас – молодец… Что скажешь, Федор Алексеевич?

– Ну что тут сказать, Андрей Иваныч? – хозяин дома, сидевший напротив, тоже поднялся. – Виктор ваш хлопец хороший… Как говорится, и руки на месте, и с «головой дружит», и старших уважает, и плохого о нем ничего не скажешь… За такого не грех дочку замуж отдать. Только вот, она сама-то что думает? – отец с добродушной строгостью посмотрел на дочь.

Та, вновь обменявшись взглядом с Виктором, утвердительно кивнула.

– Согласна… – со скромным лукавством негромко сказала Вера.

– А ты что скажешь? – Андрей Иванович посмотрел на сына. – Пока шли сватать, не передумал? А то у вас, нынешних молодых, все быстро решается. То – сошлись, то – разошлись… Ну?

– Не передумал и не передумаю… – не отрывая взгляда от девушки, твердо объявил Виктор.

– Ну, раз и родители согласны, и молодые не против, то будем считать помолвку объявленной, – поднялась мать жениха. – Тогда давайте, наши будущие сватья, обговорим все, что положено о свадьбе, пока и голова к полу не клонится, и язык не заплетается…

Сидевшие через улицу у своей калитки напротив дома Романцовых две бабуськи живо обсуждали происходящее у соседей. О том, что намечается сватовство, стало известно еще вчера, когда Романцовы «наводили марафет», приводя и без того прибранное подворье в образцовое состояние. А как же иначе? Придут люди сватать дочку; что скажут, увидев во дворе и в доме беспорядок?

Соседка Романцовых, на глазах которой нынешние хозяева этого дома – Федор с Людмилой – и поженились, и детей родили и вырастили, рассказывала о них своей старой знакомой, пришедшей за новостями с другого конца улицы, только хорошее. По ее словам, у Романцовых только старшая Нинка, уже давно вышедшая замуж куда-то на Дальний Восток, была чересчур бойкой на язык. А вот младшие – что Инка, тоже год назад вышедшая замуж в Подмосковье, что Верка, – девчонки хорошие.

– Уж не знаю, как они с Витькой-то уживутся? – с сомнением воздохнула собеседница соседки. – Верка-то она тихоня, а Витька, говорят, парень буйный. До армии тут, рассказывают, чуть не каждый день дрался. Да и выпить был не дурак. Сейчас, вроде бы, притих. А дальше – кто его знает? Запьет и будет ее колотить.