Дважды рождённый - Владимир Шарапановский

египетской мумии, а совсем даже наоборот — предпочитаю активный образ жизни. Пеленки заменили детские одежки, но я сразу воспротивился распашонкам, в которых кисти рук под слоем материи, так как это сильно мешает разрабатывать руки и пальцы. Понятны опасения взрослых, что я начну грызть пальчики, когда начнут резаться зубки, но, в конце концов, даже в их заскорузлые взрослые головы должно было бы дойти, что я вовсе не обычный несмышлёный младенец. Я их неуклонно готовлю к мысли, что в семье у них растет вундеркинд. Ни больше, ни меньше.

Мне же требуется приложить все силы для исполнения предназначения, и с каждым прошедшим месяцем, бездействие бесит всё более и более. А разум, как назло, заперт в сундуке[9], и «сундук» этот — моё детское тельце, да будет оно здорово и благословенно, и да не пучат животик газы, или скоро укропная водичка у меня из ушей польётся.

С особой остротой стал вопрос интерфейса с внешним миром, и меня, привыкшего к значительным объемам информации, просто бесит невозможность получать её в необходимых количествах. Мозг варится в собственном соку, обрабатывая лишь тонюсенький ручеек просочившейся из окружающей действительности информации. А так как я на довольно длительный срок перешел в разряд наблюдателей, мне критически важны сведения о политических процессах в стране и мире.

Я уже добился возможности просмотра вечерней программы новостей, благо в сетке вещания они соседствуют со «Спокойной ночи малыши»[10], и моё святое право ребёнка — требовать просмотра этой программы. В этом меня всецело поддерживали тётя Валя, Филя, Степашка и замечательный Хрюша. Правда бабушка Надя вначале пыталась сразу по окончании передачи тащить меня в кроватку, но этому всегда препятствовал мой громкий и неумолчный рёв. Так что семья смирилась, и позволили хоть так знакомиться с событиями в окружающем мире.

Однако обидно, что ручеек информации, получаемый из новостных передач слишком эфемерен, и не отражает даже сотой доли происходящих в обществе процессов. Конечно, неизмеримо приятнее слушать, что успешно собрали урожай или на таком-то заводе или фабрике открыли новое производство, а то и забили «золотой костыль» на очередной стройке века. Это совсем не те новости, в которых только и слышишь, что кого-то снова пристрелили, а у кого-то в очередной раз отжали бизнес, что какая-то гламурная особь мужеска али женска пола выкинула очередной фортель на тусовке, а то и очередная певичка вкурила чего забористого и зазвездила по-полной. Информационная составляющая таких новостей на уровне «белого шума».

Постепенно мне всё яснее становилось, что сама бабуся еще вволю не наигралась в дочки-матери, и постоянно оттесняет маму Веру от забот обо мне любимом. Естественно под благовидным предлогом, что той надо готовиться к поступлению в институт. Доводы сами по себе железобетонные, и та смирилась. Да, собственно говоря, не так уж она и противилась. У неё самой детство далеко еще не прошло, слишком долго в семье её опекали и баловали.

Этим бабке с дедом, я бы ни в жисть не доверил воспитывать еще одного ребенка. Вырастили они её — хорошей, доброй, честной и чистой, но уж больно инфантильной. И оттого у неё не выработались механизмы адаптации к окружающей действительности, а также воля и умение отстаивать свои взгляды и идеалы.

Вот и имеется в семье ещё один, но великовозрастный ребёнок. Про себя я её уже всё более внучкой почитаю, так мне проще, да и полностью соответствует её подготовленности к жизни. Внучки, конечно, тоже разные бывают, но это не наш случай.

Ну что поделать, её воспитанием придется заниматься уже мне, хотя я вовсе не мню себя эдаким Макаренко или Песталоцци[11]. Просто, тем бабке с дедом можно доверить только добычу пропитания, быт и репродуктивные функции. В этом они, безусловно, вполне на уровне, да и какие их годы.

Я весьма часто слышал их шебуршание, проснувшись ночью в неурочный час. Стенки-то в хрущобах из гипсокартона, так что слышимость великолепная. Верочка то спит, аки малое дитятко, спокойным и беспробудным сном. А они там за стенкой вовсю изображают «зверя о двух спинах»[12], копошатся, пыхтят, сопят, издают вздохи-охи, постанывают, а ритмичное поскрипывание диван-кровати, о многом говорит для знающего.

Да чего тут кривить душой, я и сам очень даже попыхтел бы на месте дедули. Зрелая красота бабули впечатляет меня даже больше, чем прелесть юности Верочки. Вторая слишком молода для меня — дитя-дитём, хоть и зело красива, а формы и вовсе, как у Венеры Боттичелли[13]. Я их обеих уже неоднократно обозревал и сравнивал. Кто же станет стыдливо прикрываться от грудного младенца? Они обе высокие, статные, с приятными округлостями, и без грамма лишнего жирка. Неизменно притягивают взгляд — большие васильковые глаза с длиннющими ресницами, аккуратный нос античной формы, яркие манящие губы, на правильном овале лица окаймлённого пышными русыми волосами. Одно слово — истинные русские красавицы.

Эх… мечты-мечты, где ваша сладость? Мне-то до практической реализации основного инстинкта в его ГолыйВудской интерпретации, ещё долгие и долгие годы, уж никак не менее двенадцати-тринадцати лет. А пока приятным бонусом является, когда они обнимают и целуют меня нежными губами, а еще можно прижаться к бочку и сладко посапывать в объятиях одной или другой.

Да и на эти первые годы я основным инстинктом для себя почитаю инстинкт самосохранения. И в моей семье все весьма заинтересованы уберечь от любых невзгод хрупкое детское тельце, и приложить максимум стараний для его безбедного взросления. Даже становится несколько стыдно, что я вроде того кукушонка произрастаю во второй семье, и за это я стараюсь платить им своей любовью и признательностью.

Я стараюсь выразить чувства поведением и словами, но пока, что та собака — всё понимаю, но сказать толком не могу. Не зря Франсуа Рабле[14] описывал собаку, как самое философское животное, так как всё чего она тщится добиться — это лишь толика мозга.

И поэтому я постоянно тренируюсь, ведь дорогу осилит идущий, несказанно при этом радуя бабулю успехами, когда её тренированное ухо из лепета выхватывает знакомые слова. Обычные — баба, деда и мама, уже давно пройденный этап, сейчас усиленно тренирую скилл по произношению многосложных слов и предложений. Успехи пока не блестящие, и что-то более сложное — срывается в детский лепет. Но, тем не менее, я у бабуси — родная кровинушка, и предмет постоянной, непреходящей гордости, особенно при прогулках в парке.