Чужая душа - Наталья Корнилова

Мой босс, конечно, не Эйнштейн, но тем не менее человек, бесспорно, обладающий аналитическим умом. Но это не мешает ему зачастую вести себя как дитя малое. В данный же момент босс всецело окунулся в две проблемы глобального масштаба, полностью закрывшие от него весь остальной мир. Первая проблема была сопряжена, естественно, с его сыном Потапом, которого по-простецки именовали Тапик. Так вот, Тапик, конечно, милый ребенок, но Родион окружил его таким ореолом заботы, что нормального человека начинает тошнить. Купил ему какую-то коляску с катапультой и сонм навороченных игрушек, в инструкциях к которым даже Валентина разобраться не может, не говоря уж о малыше!

Проблема номер два, вошедшая в покрытую кудрявыми локонами мудрую голову моего босса, была еще более несносна и непостижима. Мужчины вообще странные люди. Ругая женщин за просмотр мыльных сериалов, затяжные рейды по магазинам, болтовню по телефону и общую несознательность, они тем не менее с отрешенно озабоченным видом смотрят футбольные матчи, что лично у меня ничего, кроме недоумения, не вызывает. Двадцать два здоровенных мужика, на которых впору пахать на тракторах, носятся по полю и пинают несчастный затравленный мяч, которому некуда деться, кроме как в ворота.

Начался какой-то там чемпионат мира среди этих мячененавистников, и босс прилепился к экрану. Он смотрел он-лайновские трансляции матчей и при этом обсуждал перипетии игр по двум телефонам сразу. После, по их понятиям, глобальной схватки Англия – Аргентина он попытался обсудить ее даже со мной, через слово поминая некоего Бэкхема. Но номер не прошел. Босс, не оценив моего равнодушия, спрятался в своем кабинете, а через час вышел довольный и явно под коньячными парами.

– Есть такая старинная английская мудрость, – изрек он, назидательно воздев горе указательный палец, с видом умудренным и загадочным. – Так вот, англичане говорят, что в жизни настоящего мужчины есть три радости.

– Записывать? – спросила я оглушающе серьезно.

Босс передернул щуплыми плечами:

– Конспектировать! Так вот, первая радость, и самая главная, – это футбол.

Я саркастично улыбнулась.

– Вторая, – продолжал он, – это такая английская игра, называется крикет… в этой игре даже предусмотрено время для ланча и ужина. Так вот, крикет они называют второй радостью в жизни настоящего мужчины.

Я подозрительно посмотрела на него, неизбежно ожидая подвоха. У босса довольно своеобразное чувство юмора, и основное его своеобразие состоит в том, что оно крайне редко проявляется.

– А третья радость в жизни настоящего мужчины – это пиво, – закончил он.

– Позвольте, босс, – произнесла я, – вы сказали: футбол, крикет и пиво? Ладно, оставим думы о вашем излюбленном коньяке. Но если речь идет о настоящем мужчине, то как там насчет женщин?

– А как там насчет женщин?

– Ну да.

Он улыбнулся:

– Видишь ли, Мария, англичане в ответ на вопрос: «А как же женщины?» – с милой англосаксонской невозмутимостью отвечают: «Женщины? Да, припоминаю. Это после пива».

В ответ я могла только презрительно улыбнуться, а потом как бы между делом пересказать старинную английскую мудрость Валентине. Она ее живо оценила, что я поняла из остолбенелого выражения лица босса, с коим он бессменно проходил два дня.

…Я запустила уцелевшие от зубов Счастливчика документы в сканер, и тут взревел звонок у входной двери офиса. Предыдущий, с пятнадцатью мелодиями, сломался, и босс прикупил где-то нынешний, установленный всего два дня назад. Стоило чуть тронуть кнопку этого аппарата, и он рождал звук, который, верно, не смог бы выдержать даже Бетховен, хотя он и был глухим. Ума не приложу, где босс мог выкопать подобного монстра среди россыпей новых благозвучнейших систем.

Я включила видеофон. Да, верно. К нам, в офис детективного бюро «Частный сыск», кажется, пожаловал посетитель.

Точнее, посетительница.

Впрочем, разобраться в этом сразу мне не удалось. Лицо, пожаловавшее к нам в офис, по габаритам напоминало трехкратного олимпийского чемпиона Александра Карелина, но уж никак не слабую женщину. Габариты посетительницы явно превышали нормы лица женского пола. По крайней мере если это лицо не входит в женскую лигу рестлинга, забавы которой комментирует Николай Фоменко.

На ее легкую серую ветровку пошло ткани не меньше, чем на чехол для легкого танка.

– Добрый день, – сказала я. – Вы по какому вопросу?

Дама, встав в профиль, косо уставилась в глазок видеокамеры с тем выражением, с каким дикарь мумбо-юмбо смотрит на заработавший радиоприемник. Мне пришлось вторично поинтересоваться, кого это принесло в нашу скромную контору, и лишь тогда колосс в ветровке окончательно развернулся, показав в дверном глазке свое круглое лицо, и проговорил неожиданно тонким голосом:

– Шульгина Родиона Потаповича я могу видеть? Частного детектива… Э-э-э… детективное бюро «Частный сыск», правильно у вас тут на табличке написано?

– Правильно, – сказала я.

– Так я могу войти? – трогательно улыбнувшись, поинтересовалась посетительница.

– Можете, – сказала я, прикидывая, влезет ли клиентка в дверной проем так, чтобы не сломать дверные косяки, – прошу вас, входите. – И я тронула на панели кнопку, деблокирующую замок двери.

Госпожа Ельцова проникла в двери нашего офиса с первой попытки. То, что она сделала это бочком, не считается. Увидев меня (я вежливо поднялась ей навстречу), она пискляво затарахтела что-то о крайней неотложности своего дела и о том, что время не терпит.

– Дело идет о жизни и смерти, – проговорила она, и ее толстые щеки подпрыгнули. Меж этих массивных щек длинный коршуноподобный нос казался ненужным вислым придатком.

– Вы еще не знаете, что…

– Простите, – прервала ее я, – все дело в том, что вам следует пройти в кабинет моего босса.

Госпожа Ельцова неуклюже потопталась на месте.

– Правда? – произнесла она с нотками отчаяния. – Ах, ну да… вы же не можете быть Шульгиным… это же мужчина, как я сразу не… не того.

Я связалась с боссом и, когда он, с неохотой оторвавшись от монитора, дал по селектору отмашку звать посетительницу, подошла к двери его кабинета и отворила ее, пропуская госпожу Ельцову. Она ввалилась в дверной проем с грацией тяжеловеса, отдавив мне ногу. Проникнув в кабинет, слониха неуклюже извинилась и стала осматриваться по сторонам, не замечая невзрачной фигуры босса, едва видневшейся из-за массивного стола.

– А ваш шеф… он скоро придет, да? – спросила она.

Родион смотрел, кажется, иронично. Мне же было совсем не до смеха: своим пудовым касанием посетительница разболтала мне супинатор на левой туфле, быть может, он даже лопнул. Так что, по всей видимости, новую бутиковую пару обуви предстояло отнести на свалку.

Сказать, что я была раздосадована, – это просто ничего не сказать.