В строю с волками - Сергей Зверев

– Почему молчишь? – поторопил его Берса.

Ему стало не по себе.

– Давай вместе посмотрим, – предложил Томсон и добавил: – Думаю, что этот подарок произведет на тебя не меньшее впечатление, чем мешок с деньгами.

– Может, ты решил сейчас посадить меня в этот броневик и увезти в одну из ваших тюрем? – с иронией проговорил Берса.

На самом деле, направляясь вслед за Томсоном, он допускал и такое развитие событий.

– Как ты мог подумать?! – воскликнул Томсон и замедлил шаг.

– Размышляю вслух, – уклончиво ответил Берса и остановился позади микроавтобуса.

Ему стало по-настоящему страшно.

Один из громил распахнул перед ними дверцы.

Берса увидел человека, лежащего на полу. Он был одет в оранжевую куртку и штаны и закован в кандалы, никелированные цепи которых крепились на широком поясном ремне.

– Узнаешь? – Томсон замер в ожидании ответа.

Берса уже понял, кто в машине. Двадцать лет назад на могиле брата он поклялся, что отыщет этого негодяя. Денильбек Шагалов был, как и он, родом из Урус-Мартана. Они ходили по одной улице, учились в одной школе. Только спустя годы война их разделила. Берса взял в руки оружие, чтобы защищать свою землю от русских, а Денильбек продался им и пошел служить в милицию.

Берса до конца разобрался, как погибли брат-моджахед, его жена и племянники. Он отомстил тем, кто донес, что брат ночует дома, и наказал того, кто стрелял. Но по этой земле до сих пор ходили бывший оперативный уполномоченный МВД республики Вахид Джабраилов из Курчалоя, который вошел в доверие к его брату, и руководитель операции Денильбек Шагалов.

– Где вы его взяли? – спросил Берса, теряясь в догадках, что все это значит.

– По пути из Турции, – стал рассказывать Томсон, наблюдая за реакцией чеченца. – Он ездил туда по делам.

– Каким именно? – уточнил Берса.

– В начале года за совершение нападения на туристов полицией был задержан гражданин России. Предполагали, будто это чеченец, находящийся в розыске. Шагалова отправили туда в служебную командировку, чтобы разобраться.

Берсе претило, что американцы ведут себя как хозяева мира. Их просто распирает от вседозволенности. Они хватают граждан любой страны, где им только заблагорассудится, прослушивают разговоры президентов и читают чужие письма. Сейчас янки таким вот способом похитили его кровника.

– Ты привез его мне, чтобы показать? – попытался угадать Берса.

– Я привез его, чтобы ты наконец-то выполнил то, что обещал, – с пафосом сказал Томсон. – Это твой кровный враг.

Крепыш, стоявший ближе к Берсе, протянул ему нож, невесть откуда взявшийся у него в руке.

– Убери! – Берса отстранился.

– Ты не понял, Берса, – заволновался Томсон. – Этот человек больше нигде не значится. Сегодня ночью его вывезли из одной из наших тюрем. Если ты сейчас перережешь ему в машине горло, то эти парни увезут тело куда надо и спрячут.

Берса только теперь разглядел, что Шагалов лежит на полу, который застелен полиэтиленом, и разозлился.

– Я не буду этого делать!

– Почему? – Томсон вытаращился на него.

– Ты не понимаешь? – спросил Берса, стараясь выглядеть спокойным и продолжая смотреть на Шагалова.

– Нет, – растерянно признался Томсон. – Честно сказать, мне ваша кавказская душа совсем непонятна.

– А чего тут понимать? – вскинул брови Берса. – Ты хочешь сказать, будто я беспомощный, не могу сам найти и наказать шайтана?

– Берса! – пробормотал Томсон и развел руками. – Я хотел как лучше.

– Ты плохо подумал обо мне, – глухим голосом проговорил Берса. – Я не падальщик.

– Ты знаешь, откуда мы его сюда привезли? – Томсон округлил глаза.

– Не знаю и знать не хочу. – Алхастов пожал плечами. – И вообще, отпустите его.

– Неужели ты простил? – изумился Томсон.

– Что ты понимаешь? – Берса развернулся к нему всем телом и сжал кулаки. – Зачем лезешь в мои дела?

– Погоди! – Томсон отпрянул от него, как от прокаженного. – Не горячись! Объясни!

– Теперь все будут говорить, будто Берса совсем не чеченец. Американцы ловят шайтанов и привозят ему как на блюдечке. Потом он их режет. Ты хочешь, чтобы люди так сказали? – спросил он и выжидающе уставился на Томсона.

– Но это был подарок лично тебе! – не унимался янки. – Может, ты боишься, что я все запишу на камеру?

– Почему такой тупой? – прорычал Берса на чеченском языке и ткнул себя в грудь пальцем. – Я сам не буду себя уважать после всего!

– На востоке Украины собралось много чеченцев, – проговорил Томсон, глядя вслед удаляющемуся микроавтобусу. – Мы дали указание пока не использовать их в боевых действиях против сепаратистов.

– Почему? – удивился Берса.

– Думаем, будет лучше, воспользовавшись ситуацией, создать из них диверсионные группы, которые стали бы действовать на территории России. – С этими словами Томсон снял очки, вынул из кармана платок и стал протирать стекла.

Руки его слегка тряслись. Оставшись один на один с чеченцем, он почему-то волновался.

«Не любим мы, когда что-то идет не по плану», – насмешливо подумал Берса, а вслух спросил:

– Какова их численность?

– Только из европейских стран туда съехалось около ста человек. – Томсон направился к машине, увлекая за собой чеченца.

– Ко мне многие обращались с этим вопросом, – задумчиво сказал Берса. – Я всем советовал ехать на родину.

– Хоть в чем-то ты согласился, – пробормотал Томсон и облегченно вздохнул, чем вызвал у Берсы едва заметную улыбку.

– Большинство из тех, кто сейчас рвется на Украину, это дети моджахедов, которые плохо представляют, что такое война, – вслух рассуждал Берса. – У них нет ничего, кроме желания отомстить за своих отцов и братьев.

– Конгресс выделил деньги на обучение, – заторопился Томсон, догадавшись, что хотел сказать Берса. – Мы будем перечислять их через губернатора Коломского.

– Ты хочешь, чтобы я выехал туда? – напрямую спросил Берса, заранее зная, что так оно и есть.

Вахид Джабраилов отрешенно глядел на телевизионную панель и медленно перебирал четки. Сильное тело тонуло в мягкой коже кресла, а на огромном толстом ковре возился с игрушечным паровозом младший сын.

На улице сыро. С утра идет мелкий и нудный дождь. В просторном и светлом доме тепло, тихо, уютно. Жена со снохой готовят на кухне обед, на который приедет старшая дочь с семьей. Скоро родится первый внук. Живи и радуйся. Но что-то шло не так. Спустя год после увольнения в запас Вахиду стало казаться, будто он проснулся и оказался не в своей, а в чужой жизни.