Запечатанный - Антон Демченко

А спустя неделю, ученик пришёл в себя, перестал допускать нелепые, "детские" ошибки в работе, и одолевавшие старика сомнения растаяли, как первый снег под солнцем. Быстро и без следа. А когда ученик сумел самостоятельно разобраться в переплетении совершенно нестандартных рунных цепей расколотого узла ускорителя, сделанного для коллекционного штуцера, пылившегося в запасниках мастерской уже добрых двадцать лет, Герхард дал себе слово, что сам выкупит контракт мальчишки у Ритки, сколько бы денег та не запросила. Отдавать такой самородок наёмникам, у которых он будет заниматься чисткой амуниции да редкими ремонтами всякой ерунды, пока не сдохнет в очередном походе, значило закопать талант в землю. А этого, старый мастер допустить не мог.

В тот день, в голове Вячеслава родились первые наметки плана, и начался бег наперегонки со временем. Год-два, это всё что у него есть, пока паучиха не подпишет контракт и не продаст Анну в бордель. В своём заведении, она её точно не оставит, это правило Маргарита никогда не нарушает. Ни одна девчонка с Заднего двора никогда не будет работать в её борделе. Равно, как и ни один из "волчат" никогда не отдаётся в учёбу на боевую специальность. Даже одарённых натаскивают только на Эфир, никаких стихийных техник. Бережётся старая тварь.

Заработать денег на выкуп? Как?! Всё, что Вячко получает в мастерской старого Герхарда, с тех пор, как старик перевёл его из прислужника в ученики, уходит на оплату "долга" Доброй Рите. Фактически, денег у него нет, вообще. Да что там, одежда, которую он носит, и та получена у Ирмы, кастелянши Заднего двора, а значит, тоже взята в долг.

Попытаться найти подработку? Не вариант. Время учёбы и работы расписано по минутам, частые задержки тут же вызовут вопросы у хозяйки, а уж информацию паучиха добывать умеет. Как результат, заработанные деньги у него отберут, добром или кулаками, не суть важно. Да и сама подработка… чинить оружие, настраивать боевые комплексы, это неплохо, конечно. Но кто ж допустит чужого непроверенного человека, тем более, мальчишку до такой работы с собственным оружием, от которого в здешних местах частенько зависит собственная жизнь? Нет, это только через мастерскую или по знакомству. Пусть, знакомые у него есть, благо не первый год работает у Герхарда, и успел узнать всех его постоянных клиентов. А где взять инструмент, расходники? Тоже у Герхарда? Ну да, и работать за его верстаком, конечно. Хороша подработка, да старик его сразу вышвырнет! Вот были бы свои клиенты… тогда да, можно было бы попробовать договориться с учителем хоть на половинную долю. Но это уже мечты, взять-то тех клиентов негде.

Заняться подёнкой?[1] Не выйдет, этот рынок давно и прочно охвачен уличными бандами, а конкурентов, тем более одиночек, состоящие в них детишки давят беспощадно и без предупреждений. Заметят, что работаешь на "их" территории, тут же ткнут заточкой в бок в толпе, и амба. И что остаётся? Ничего… законного. Хоть с дубьём в подворотни иди… ага, до первого ловкача[2] или стихийника. Нет, на такой промысел он отправится лишь в крайнем случае и только со стволом.

Стоп. А если… Вячко встрепенулся и, быстро доев свой нехитрый обед, ринулся на задний двор мастерской и принялся рыться в "мусорном" контейнере, куда сваливалось всё непригодное для ремонта железо, оказывающееся в хозяйстве Герхарда. Буквально месяц назад мастер купил для своей оружейной лавки полсотни ящиков с "динозаврами". А как ещё назвать вытащенные из какой-то дыры времён Большой Балканской войны, автоматические карабины Теньковского? И ладно бы они были "с хранения", так ведь нет! Такое впечатление, что это оружие выискивали по болотам и лесам, чтобы потом упаковать в "родные" ящики и привезти на продажу. Ржавые, с рассохшимися деревянными ложами, треснувшими прикладами и разболтанными замками… удивляла только полная комплектность всего этого "вооружения". В ящиках, помимо самих карабинов, нашлись и ЗИПы к ним, и даже ремни… гнилые большей частью. Вячеслав потратил неделю просто чтобы отобрать годные для ремонта стреломёты. Тогда в мусор отправилось не меньше сотни убитых карабинов… и всё равно, Герхард не остался внакладе. Ещё бы! За всё это богатство он отдал тысячу шестьсот имперских крон. Много? Да, для Вячеслава сумма дикая, его нынешний ученический контракт, по признанию старика, стоит столько же. Но если прикинуть цену каждого ствола, получится по четыре кроны за карабин, без учёта тех, что отправились на помойку. Четыре! При стоимости самого захудалого, но нового пистолета в лавках Пернау, не меньше двухсот-трёхсот монет. Конечно, эти карабины столько не стоят, но если их привести в порядок, то уж сотню крон за каждый выручить можно. Но сейчас, Вячко интересовали не они, а тот хлам, что забраковал Герхард после осмотра. И удача ему улыбнулась. Поднатужившись, мальчишка вытащил из контейнера первый ящик и поволок его под навес. Сорок пять килограммов в неудобном деревянном "гробу", это не шутка, а уж для четырнадцатилетнего юнца, и подавно.

За этим странным занятием его и застал хозяин мастерской, учитель и, по совместительству, работодатель.

— И чем это ты занят, шалопай? — в надтреснутом голосе Герхарда явно послышалась насмешка. Вячко обернулся и, окинув взглядом худого, словно щепка, высушенного солнцем и продублённого ветрами старика, возвышающегося на крыльце, ничуть не смутившись, объяснил. Бывший подданный Рейха выслушал мальчишку, задумчиво почесал как всегда гладко выбритый подбородок и неопределённо хмыкнул: — Когда я разрешал тебе брать любой мусор из этого контейнера, для своих целей и без спросу, то никак не ожидал… такого.

— Герр Баум… — начал было Вячеслав, но старик перебил его, просто подняв вверх раскрытую мозолистую ладонь, широкую, словно лопата. Вообще, каждый раз глядя на руки учителя, парень удивлялся тому, как эти огромные грабли ловко и точно управляются с мелкими оружейными деталями. Но ведь управляются и с успехом!

— Молчи. Я думаю, — минута текла за минутой, а хозяин мастерской и магазина подержанного оружия всё молчал, но, наконец, придя к какому-то выводу, кивнул: — Идея хороша, если бы у тебя было на неё время. Но у нас, с этими чёртовыми карабинами и так скопилось слишком много дел.

— Я готов работать сверхурочно, — протянул Вячко, и договорил уже почти еле слышно: — Если вы, конечно, согласуете это с хозяйкой Маргаритой.

Старик смерил его пронзительным взглядом водянисто-серых глаз, прищурился и… неожиданно улыбнувшись в седые, аккуратно подстриженные усы, медленно кивнул.

— Что ж, я услышал, — произнёс он. — Заканчивай здесь и иди в мастерскую, обеденное время вышло. Поговорим вечером, у меня в доме.

Обычно, ужинал Вячеслав в компании с другими работниками старика, продавцами и техниками, в ангаре, или, если погода позволяла, в тени широкого навеса рядом с ним, после чего возвращался к работе в мастерской. Но в этот раз, Герхард Баум нарушил сложившуюся традицию и, едва работники начали собираться к ужину, увёл юного подмастерье в дом, где его супруга уже накрывала стол. Естественно, это действо не осталось незамеченным "коллегами", отчего за ужином у работников появилась новая тема для беседы, которую те и принялись дружно обсуждать, строя догадки и предположения о причинах приглашения мальчишки за стол хозяина мастерской.