Бедный родственник. Билет в один конец - Андрей Никонов

На лицах членов команды отразились смешанные чувства, вот только радости от будущего богатства там не было. Меж тем главный уселся на плиту, подставив лицо солнцу, слева от него лежал раскрытый чемоданчик, а дальше – амуниция и обмундирование грелись лучами полуденного солнца.

– Вертолет заберет нас через четыре часа, – проговорил главный, не открывая глаз.

Меж тем остальные члены команды встали полукругом возле командира, не сводя с него взглядов. Оружия из рук они не выпускали.

– Вы чего, – расслабленно произнес главарь, – расслабьтесь, отдыхайте. Здесь вам ничего не угрожает, даже змей нет. Священное место, вот эти столбы, по поверьям, держали внутри себя злых духов, не давая им проникнуть на Землю. А на этой плите, опять же если верить всем этим сказкам про инков и их ритуалы, вынутые из жертв сердца оставляли на солнце. И знаете что? Они не портились, кровь не сворачивалась, а в полночь сердца исчезали, не оставляя на плите ни капли. По мне так бред какой-то, но вот друзья мои говорят, что да – место загадочное. Чувствуете что-нибудь?

Не дождавшись ответа, он обвел взглядом подчиненных.

Те, видимо, колебались, не зная что делать, наконец вперед вышел один, тот самый пожилой с «Валом».

– Командир, тут это…

– Не тяни, – строго сказал главарь.

– В общем, убить нам тебя приказали.

– Кто? – расслабленно протянул главный, не делая попыток подняться.

Пожилой оглянулся на товарищей, потом снова посмотрел на командира.

– Ладно, догадываюсь. И что вам предложили – деньги? Что еще могут они предложить, – спокойно продолжал главарь.

– Семьи наши они нам предложили, – зло сказал один из бойцов, самый молодой. – У меня вон мать с отцом, у Петровича – внучку, у Санька невесту держат в залоге.

– Ясно, – главный открыл глаза, посмотрел прямо на пожилого. – Внучка, значит. Вы понимаете, что вас все равно прикончат?

– Да, – твердо кивнул пожилой. – Прости нас, командир. Тут или они, или мы. Все вместе. А как умрем, наши родные никому не нужны будут. Отпустят их.

Главный кивнул в ответ, признавая, что да, так и произойдет. Смысла в лишних, бесплатных жертвах нет, а жаловаться те не побегут.

– И когда?

– Прямо перед отлетом, ты уже здесь был. Совсем чужих не стали посылать, а мы вроде как с тобой были уже.

Командир вздохнул. Чему-то улыбнулся.

– И кто из вас?

– Я, – пожилой тоже вздохнул. – Мы жребий бросили.

– Это хорошо. Ну давай, чего ждать-то.

Петрович вскинул автомат, направил дуло в голову.

Никто не заметил, как в руке у главаря оказался один из ножей. Вот он расслабленно сидит и смотрит в дуло автомата, и тут же у Петровича из глаза торчит узкий черный стилет.

Бойцы привыкли отвечать на нападение сразу, не раздумывая, кто бы это ни был. Очередь из ПП ударила в каменную плиту. Как раз в то место, где до этого сидел главный.

Но его там уже не было, перекатом через левое плечо он ушел назад, одновременно сразу пять лезвий выскочили из его руки, и все они нашли цель. Точно в левый глаз каждому из нападавших. Так что следующие очереди били уже в воздух, вокруг, куда угодно, только не в мишень, спрятавшуюся за плитой.

Через несколько секунд, когда все кончилось, командир вылез из-за камня, стряхивая с себя комочки земли и приставшую траву. Поглядел на разбросанные тела – с торчащими из глазниц острыми лезвиями. Кто-то отделался пробитым мозгом, кого-то уже после смерти покромсали пули, все вокруг было забрызгано кровью, ошметками тел и одежды.

Командир грустно улыбнулся, обошел тела, вытаскивая лезвия – целые, ни одно не повредилось, сложил их на плите. Достал из чемоданчика последнее, провел по запястью, орошая клинок и плиту собственной кровью. Сложил стилеты звездой, остриями к центру.

Из разгрузки достал прозрачный кристалл, положил в центр семилучевой звезды. Сначала ничего не происходило, потом кристалл начал наливаться синим цветом, засиял, перебивая свет солнца, запульсировал.

Оставшийся в живых скинул свои вещи вниз, на землю, за столбы, туда же полетели обувь и штаны, аккуратно сложил лезвия в чемодан, закрыл его, положил на плиту. Оттащил тела за круг столбов.

Посмотрел на край поляны – там уже собралось семейство пум – самец, самка и два детеныша. В зарослях виднелись звериные головы – лесная братия пришла на обед.

– Кушать подано, садитесь жрать, пожалуйста, – прошептал человек. Взял кристалл в руку, крепко сжал.

Людям нравится мечтать о том, как они начнут новую жизнь, а когда это еще делать, как не с понедельника. Почти каждый хоть что-то, но собирался начать именно в этот день – сесть на диету, бросить пить, перейти на новую работу или вообще все поменять, потому что именно в пятницу к вечеру ты начинаешь ощущать, что тебя все достало – работа, семейная жизнь, бытовые неурядицы и просто хреновая погода за окном. В субботу надо выспаться хорошенько, поднакопить силы в воскресенье, и вот тогда – полным энергии и планов решиться и все поменять.

В понедельник по утрам самое плотное движение, самые большие пробки и самые нервные, а зачастую и с тяжелого похмелья, водители – хуже только в пятницу вечером. Ну да, в пятницу все готовятся начать новую жизнь, а в понедельник глубоко, еще где-то в сознании, начинают понимать, что все продолжается, но надежда еще есть, она окончательно угаснет ко вторнику.

Есть счастливчики, которым удается кое-как вырваться сквозь мембрану лени и привычек к чему-то новому, оставить в воскресенье то, что так не хотелось брать в новую неделю. Особенно это касается тех, кому за 35 – такой возраст, когда чувство неудовлетворенности сложившейся жизнью пересиливает еще не совсем сформировавшуюся рассудительность. Кто-то отрывает маленький кусочек от своих привычек, кто-то режет напрочь, но им удается. И они в этот понедельник счастливы, они – победители, пусть иногда это не та победа, которая нужна, и прозрение придет чуть позже, новая работа окажется хуже предыдущей, новая жена – сварливее и жаднее старой, белковая диета загубит почки, а тело, не готовое к интенсивным физическим упражнениям, отомстит порванными связками и болями в суставах, повышенным давлением, остеохондрозом и прочими прелестями здорового образа жизни. Зато будет короткий миг счастья от того, что получилось.

Я смотрю на таких людей и радуюсь за них. Мне вообще ничего не хочется менять, знаю, что это неправильно, но меня моя жизнь полностью устраивает. Меня не напрягает отсутствие жены – при необходимости я могу сделать себе не только бутерброд, но и что-то посерьезнее – например, дойти до кафе, где отлично готовят и моют за тобой посуду, приходящая раз в неделю домработница избавляет меня от грязных носков и несвежих рубашек – они потом обнаруживаются в шкафу, чудесным образом выстиранные и выглаженные. Кстати, после этого визита пыль и грязь тоже куда-то невероятным образом исчезают, а разбросанные вещи возвращаются на свои привычные места. Посиделки с друзьями, которые уже давно обзавелись семьями, с постоянными охами и ахами их жен по поводу моего одиночества, совершенно меня не напрягают – эти же жены в своем стремлении оженить меня постоянно приглашают каких-то своих подруг, по большей части разведенных или просто старых дев, с ними я с удовольствием флиртую и могу даже выпить на брудершафт, они такие смешные – все в детях и кошках, а иногда даже попадаются молодые и вполне себе симпатичные, без кошек и детей, и с ними часто все заходит гораздо дальше.