Женский улучшайзинг - Елена Зотова

В общем, как понимаете, я в то время не была мечтой поэта. И вниманием мужской части нашего класса не пользовалась. От слова «вообще». С моей же стороны все было наоборот. В шестом классе начали просыпаться подростковые гормоны, а вместе с ними не только прыщи, но и яркий интерес к противоположному полу. Интерес, равного которому не было даже в детском саду. Не говоря уже про начальную школу.

Я стала украдкой посматривать в сторону соседа по парте, Кости Денисова, и выяснила, что он очень даже ничего. Несмотря на нос картошкой, веснушки и мерзкую привычку плеваться жеваной бумагой. Костя в мою сторону не смотрел и, кажется, вообще воспринимал как надстройку к парте. Даже списывать не просил. А в случае этой необходимости – перегибался через проход к более симпатичной отличнице в брекетах и в очках с большими диоптриями.

По правде говоря, и остальные мальчики нашего класса относились ко мне как к неодушевленному предмету: скучная хорошистка с бесцветными ресничками а-ля корова, обрамлявшими зеркало души. Но вот Душа-то была прекрасна! Я любила стихи, рисовать и кошек. Кроме того, была начитанной, натренированной папой на кроссворды и, по его мнению, весьма интеллектуально развитой. Учителя хвалили и ставили в пример. Своим интеллектом тогда и решила привлечь внимание мужской половины. На уроках с выражением декламировала Лермонтова, пафосно рассказывала про выделительную систему млекопитающих и всего за двадцать копеек рисовала желающим красивые обложки для тетрадей.

Но все зря. Мужчины на мою прекрасную душу не реагировали. На завывания у доски внимания не обращали. Обложки не покупали. Кошачья шерсть на жилете и юбке тоже не вызывала у них приступов нежности.

При этом приступы их нежности вызывала наша одноклассница, двоечница Альфия Юсупова. Девочка, у которой вторичные половые признаки стали проявляться еще классе в первом, а к шестому достигли уже вполне хорошего третьего размера. Ее единственную мальчики называли по имени, тогда как остальную массовку – исключительно по фамилиям. За ее внимание и право проводить до дома шли баталии не только на переменах, но и на уроках. Конечно, Альфия была симпатичная: с густыми темными волосами, ровной кожей, карими глазами и длиннющими ресницами. Красотка. Это признавали даже самые злые и завистливые сплетницы класса. Но вместе с тем мозгов у красотки было на миллиграмм. Она путала Каспийское море с Баренцевым, писала в слове молоко два «А» и удивительным образом переходила из класса в класс. Дело в том, что ее родительница каждый год в слезах шла к завучу и рассказывала про тяжкую долю матери-одиночки. Завуч плакала вместе с ней, переправляла Альфичке четвертные двойки на трояки и со скрипом, но переводила в следующий класс. Втайне молясь, чтобы по окончании школы Альфию все же приняли бы в какое-нибудь престижное ПТУ, где ее обязательно найдет молодой миллионер, женится и будет содержать долго и счастливо. Не забывая про воспитавшую в трудностях мать и доброго завуча. (Будете смеяться, но так и получилось.)

Такой нетипичный и недостойный путь Альфии к мужским сердцам вызывал у меня когнитивный диссонанс. Странно. Классики литературы явно что-то недоговаривали, и лучше их не слушать. Но что делать? Пришлось прибегать к испытанной поколениями мудрости: «Путь к сердцу мужчины лежит через желудок». Как раз по телевизору прошел фильм «Самая обаятельная и привлекательная». Полная впечатлений, я решила воспользоваться рекомендацией Сусанны и приготовить печенье «Маэстро».

Похожий рецепт нашла в «Книге о вкусной и здоровой пище». Осталось дождаться, когда мама уйдет на весь день, и приступить к созданию кулинарного шедевра. Дома были почти все ингредиенты. Правда, сметана в холодильнике стояла уже черт-те сколько… (Потом уже выяснилось, что это была не сметана, а мамина самодельная косметическая маска. С весьма странным составом. Но кто знал?!)

На следующий день печенье вызвало настоящий фурор. Впервые мальчики нашего класса посмотрели на меня с интересом. Потом смотрели с еще бо`льшим интересом. Через десять дней, когда все дружно выписались из больницы. Но это был несколько не тот интерес, которого добивалась. Меня начали побаиваться и обходить стороной.

Как только со школы сняли карантин, было проведено внеочередное общешкольное родительское собрание, на котором категорически запретили приносить съестное и угощать одноклассников. Из-за того, что «Маэстро» съели подчистую и отдавать на экспертизу было нечего, обвинения именно мне предъявлять не решились. К тому же все пострадавшие в тот день покупали пирожки с мясом в школьной столовой. На всякий случай проверили и ее. Независимая и серьезная комиссия из следователей и представителей областной СЭС нашла в нашей столовке кучу нарушений: крысиный помет, стафилококковые палочки и отлично налаженную систему выноса продуктов. Всех сотрудников уволили по статье, а на заведующую еще и завели дело. Столовую пришлось закрыть почти на две недели, оставив нас, школьников, без завтраков и обедов.

После того как все рассосалось и успокоилось, а мальчики вдоволь наобменивались впечатлениями от процедур промывания желудка, клизм и прочих манипуляций в больнице, тема себя исчерпала. А я решила на время оставить кулинарные эксперименты. И переключиться на красоту.

Правильность идеи подтвердил и Костя Денисов, который выписался из больницы последним (еще бы, сожрать больше всех). В первый же день после выписки он пересел от меня подальше. В другой угол класса. К Альфие. Он как наиболее пострадавший и, соответственно, самый достойный женской жалости и заботы, в ее глазах сразу заработал сто очков, обскакал остальных конкурентов и стал фаворитом.

Я сначала не поняла его действий, пошла объясниться, ну и убедиться, что он за время долгого отсутствия не забыл, что сидит со мною. Костя меня не забыл. И очень даже не забыл, но молчал и отводил глаза.

Я не выдержала:

– Почему все мальчики вьются вокруг тупых троечниц? А?

Бывший сосед по парте резко покраснел, запнулся и неожиданно проболтался:

– У нее такие глаза!

Тогда я еще не знала, что слово «глаза» на мужском сленге может означать несколько другую часть тела, и поняла его в прямом смысле. Как написано в словаре Даля. Значит, сам бог велел заняться улучшайзингом лица, а конкретно глаз, в надежде, что сосед опомнится и, увидев меня-красавицу, вернется.

Многие мои одноклассницы уже тайком красились, воруя мамину косметику. Мне воровать было нечего. Моя мама, яркая шатенка с синими глазами и хорошей кожей (вот повезло-то), после тридцати пяти лет принципиально отказалась от декоративной косметики, кинув все силы на уход. Массажи, маски, пилинги. Из украшательного в ее косметичке был только, пожалуй, блеск для губ. Но это было несерьезно. Внешность я унаследовала от папы, блондина есенинского типа. И блеск для губ такой типаж конкретно не спасал.

У меня, как и у многих детей в то время, была копилка. Глиняная кошка, в которую родители кидали монетки за особо выдающиеся заслуги в деле мытья посуды или за успехи в учебе. Копилки хватило на покупку тонального крема «Балет» и туши для ресниц фабрики «Свобода». Туши-«плювалки». Это была такая коробочка с черным прямоугольником туши внутри, по виду напоминающей засохший гуталин. Надо было плюнуть в центр прямоугольничка, растереть слюну с гуталином специальной щеточкой и нанести полученную субстанцию на ресницы. Пока мамы не было дома, я потренировалась. Получилось очень даже ничего. За исключением двух вещей. Во-первых, тушь реально воняла гуталином и вызывала у меня рвотный рефлекс. А во-вторых, полностью смыть эту вонючую гадость удалось только мылом. Той же фабрики «Свобода». К вечеру родители сильно встревожились моим заплаканным видом и распухшими глазами. И я попала на час пыток – «Что случилось? Что-то в школе? Может, ты хочешь нам что-то рассказать, но боишься?»