Макияж для гадюки - Наталья Александрова

Офис-менеджер, как теперь говорят… Или бухгалтер? Пожалуй,второе… В руках у девушки была крошечная кожаная сумочка под цвет костюма, апод мышкой розовая пластиковая папка с документами, застегивающаяся накнопочку.

Девушка все время нервно оглядывалась, так что ПавелПетрович не выдержал:

— Боитесь, что он будет вас преследовать?

Кем он вам приходится? Неужели это шеф такой грозный?

Девица поглядела сердито и пробормотала сквозь зубы что-тотипа «не ваше дело». Павел Петрович окончательно замолчал.

Отчего это, думал он, на всех молодых и деловых женщинахобязательно присутствует налет этакой легкой стервозности? Может, они думают,что это придает им больший вес в глазах окружающих? Или просто не могут себепозволить быть милыми и приветливыми, потому что это посчитают за слабость в ихсуровом деловом мире?

Павел Петрович усмехнулся, и тут какой-то наглый тип натемно-зеленом «мерседесе» вывернулся из проезда между домами и подставилсябоком. Павла Петровича спасла от столкновения только многолетняя водительскаяпрактика. Мозг не успел бы отдать приказ, нога сама нажала на тормоз. Машиназатормозила так резко, что девушка рядом резко упала вперед, а сам ПавелПетрович весьма ощутимо ударился о руль. Тот тип на «мерсе» был кругом виноват,но высунулся в окно и крикнул что-то обидное.

Водитель «опеля», едущего сзади, негодующе загудел, и в этомзвуке не слышно было крепкого словца, пущенного Павлом Петровичем.

— Паразит какой! — крикнул он. — Вы неушиблись?

Девушка уселась на сиденье, ощупала голову и сказала, что сней все в порядке. Свою папочку она подняла с пола и прижала к груди.

— Сверните на Обводный, пожалуйста, — попросилаона, снова беспокойно оглянувшись, — тут недалеко…

Они проехали магазин модной одежды, потом детскуюмузыкальную школу имени композитора Бортнянского, потом жилой дом, и тутдевушка попросила остановиться.

— Что вы, — сказал Павел Петрович, заметив, чтоона открыла сумочку, — не нужно денег, я рад был оказать вам услугу!

— Спасибо, — девушка наконец улыбнулась.

Улыбка у нее была хорошая, но несколько беспокойная. Преждечем выйти из машины, она настороженно огляделась по сторонам, и Павел Петровичпонял наконец, что она чего-то или кого-то очень боится, оттого такая нервная инелюбезная.

— Послушайте… — прежде чем закрыть дверцу девушка вдругзаколебалась, — хотя нет…

— Говорите же! — ободрил ее Павел Петрович.

— Не могли бы вы.., вы можете подождать меня буквальнопять минут.., я ненадолго…

— Конечно! — с излишней горячностью согласилсяПавел Петрович. — Мне это не составит никакого труда!

Девушка выскочила из машины и убежала в проход между домами,крикнув, чтобы он ждал ее пять-семь минут, максимум десять.

Павел Петрович развернулся на пятачке и подождал пять минут.Девушка не выходила.

Тогда он вышел из машины и заглянул в проход между домами. Содной стороны он увидел жилой дом с несколькими подъездами.

Напротив был глухой бетонный забор, сбоку — торец еще одногожилого дома не только без дверей, но и без окон, а впереди виднелось невысокоеодноэтажное здание — не то кочегарка, не то прачечная. Надо думать, девушказашла в жилой дом и скоро выйдет.

В это время с набережной Обводного канала завернулсверкающий джип «чероки» малинового цвета, остановился перед машиной ПавлаПетровича и недоуменно застыл. Из джипа вылез здоровенный детина, такой широкийв плечах, что за ним спокойно могло бы укрыться от ветра пионерское звено,вышедшее на прогулку. Морда у водителя джипа тоже была такая широкая, чтоглаза, нос и рот просто на ней терялись.

«Ну и ряху наел! — поразился Павел Петрович. — Натакой ряхе только в футбол играть!»

Он засомневался, не будет ли все же мешать нос, и в этовремя заметил, что владелец замечательной физиономии шагнул в его сторону ссамым угрожающим видом.

— Ну? — спросил парень Павла Петровича.

— Что — ну? — ответил тот, невольно отступаяназад.

— Ты чего это тут встал? — парень пер, как танк.

— А что! — нельзя? — Павел Петрович отступал,краем глаза посматривая в проход между домами, не покажется ли девушка.

— Нельзя, — не моргнув глазом ответилпарень, — потому что тут я стою, Зойку жду. Так что отъезжай срочно, а тосам твою лоханку ржавую сдвину.

— Уж какая есть! — Павел Петрович обиделся за свою«девятку».

Как ни странно, громила обиду его понял и больше издеватьсянад видавшей виды «девяткой» не стал. Павел Петрович съехал с пятачка, нобольше встать тут было решительно негде, кроме как возле соседней подворотни.

Ворота, однако, были там свежепокрашенные, из чего ПавелПетрович сделал вывод, что ими часто пользуются, и, стало быть, стоять передними нельзя. Он поглядел на часы — прошло уже семнадцать минут. Что ж, нужноуезжать, в конце концов, он не нанимался в извозчики к неизвестной девице.Небось нарочно сболтнула, чтобы он ее ждал, а сама и не собиралась приходить.

Павел Петрович решительно тронул машину с места и сновавключил музыку. Понемногу настроение у него снова поднялось. Впереди была,конечно, неделя, полная разнообразных хлопот, завтра нужно с утра пораньше идтиво французское консульство за визой, потом заскочить на работу, да еще женаоставила целый список неотложных хозяйственных дел… Зато через две недели, вовторник, он полетит в Париж… А может, задержаться там подольше? Интересно, накакой срок Гийом прислал приглашение?

Павел Петрович скосил глаза на сиденье рядом с собой иобмер: розовой папки не было.

Сердце его глухо екнуло, он притормозил возле троллейбуснойостановки и сунул руку под сиденье. Хмурое лицо его тотчас разгладилось, таккак он почувствовал под руками пластиковую папку. Все ясно: она упала вниз,когда тот мерзавец на зеленом «мерседесе» выскочил перед ним так внезапно.Слава тебе, господи, с приглашением ничего не случилось. Он вытащил папку иПоднес ее к глазам. Что-то ему не понравилось. Не веря себе, он вытащил из папкилисток бумаги, но вместо французских букв перед глазами замелькали какие-торусские фамилии. Сзади уже недовольно сигналили, и Павел Петрович, выругавшись,бросил папку рядом на сиденье. Это была не его папка. То есть, сама папка былаточной копией той, что дала ему сегодня француженка в аэропорту. Но вот еесодержимое было совершенно иным.

Павел Петрович вспомнил, что нынешняя его пассажирка держалапод мышкой точно такую же пластиковую папочку. И конечно, это она перепуталапапки, когда он внезапно затормозил из-за того типа, чтоб ему пусто было вместес его «мерсом»!

На первом же перекрестке Павел Петрович развернулся, нарушаявсе правила, и поехал назад. Разумеется, никакой девушки на том месте не было,только детина из джипа подсаживал в машину здоровенную, под стать ему, девицу вмалиновом, под цвет джипа, платье.