Ведьма. Огонь дружбы - Элизабет Ленхард

Вилл прикрыла глаза и повернула руки ладонями вверх. На правой ладони появился сверкающий талисман — прозрачный хрустальный шар в асимметричной серебряной оправе. Вот оно, Сердце Кондракара! Непостижимая мистическая сила, которая жила в теле Вилл.

Талисман переливался и пульсировал розовым светом. Но… ничего не происходило!

Стена как была, так и осталась на месте. Хай Лин расслабила худенькие плечики и перестала жмуриться. Остальные девочки обеспокоено переглядывались.

— Ну как? — угрюмо поинтересовалась Корнелия.

Вилл вздохнула и опустила руки.

— Никак, — с удивлением покачала головой она. — Портал больше не желает открываться. — Чародейка заглянула в глубины Сердца Кондракара. — Печать Фобоса тоже не подает признаков жизни, — заметила она, нахмурившись.

Печатью Фобоса назывался амулет с бело-зеленой сердцевиной и острыми концами, символ всего самого дурного в мире. Недавно Печать возникла у Корнелии в комнате, угрожая утопить всех чародеек в удушливом черном тумане. Спасло их только Сердце Кондракара. Оно поглотило Печать, и теперь та находилась где-то внутри хрустальной сферы.

Девочки так в точности и не знали, для чего нужна Печать, но помнили, что она помогает открывать порталы в Сети. Поэтому они надеялись, что Печать приведет их в Меридиан.

— Наверное, Печать позволяет выбраться из иного мира, а не войти туда! — пожав плечами, предположила Ирма.

Вилл зажала Сердце Кондракара в кулаке.

— Мы не можем бросить Тарани! — воскликнула она. — Мы найдем другой, незапечатанный портал и пройдем через него. Вы со мной?

Вилл окинула компанию полным безумной надежды взглядом. Корнелия неохотно кивнула, соглашаясь. Ирма же прямо-таки лучилась энтузиазмом.

— Меня могла бы и не спрашивать, я всегда «за»! — заявила она и повернулась к Хай Лин. — У тебя карта порталов с собой?

Хай Лин через силу кивнула. Одно лишь упоминание о пыльной, старой, но очень точной карте, на которой постепенно проявлялись хитерфилдские порталы, повергало девочку в тоску. Как-никак этот план был последним, предсмертным подарком от бабушки. Передавая карту, старушка открыла внучке, что когда-то тоже была Стражницей.

Итак, она перепоручила свое наследство заботам Хай Лин и мирно удалилась в Кондракар, оставив Хай Лин расхлебывать эту фантастическую кашу и рассчитывать только на помощь подруг.

Хай Лин вдруг почувствовала, что все ее тело обмякло от усталости. В то же время ей хотелось как можно быстрее убраться с этого чердака! Девочка понимала, насколько важно сейчас отыскать на магической карте новый портал. Ведь каждая минута промедления чародеек — это минута страданий Тарани в меридианских застенках… Но в данный момент Хай Лин мечтала только об одном — удрать отсюда. Она схватила свой рюкзак и вытянула оттуда карту. Шершавый свиток едва не рассыпался на кусочки у нее в пальцах.

— Вот, — пробормотала Хай Лин, сунув карту в руки Вилл, — возьми. А мне… надо идти.

Хай Лин, словно под гипнозом, развернулась и зашагала через весь чердак к лестнице. Она не замечала, что подруги сверлят взглядами ей спину, только краем уха уловила приглушенную реплику Корнелии:

— Что это с ней?

— Понятия не имею, — пожала плечами Ирма. — Но с тех пор, как мы пришли сюда, она ведет себя немного странно…

Разговор прервал благоговейный голос Вилл.

— Смотрите, девочки! — вскричала она. — Сердце Кондракара указывает нам путь к следующему порталу…

Хай Лин догадалась, что Сердце снова слетело с ладони Вилл и зависло над какой-то точкой на хитерфилдской карте. Теперь эта точка светилась розовым — в знак того, что там находится портал.

Хай Лин знала, что тоже, по идее, должна была бы заинтересоваться расположением портала. Ей следовало бы кинуться назад и с любопытством взглянуть на план… Но что-то влекло ее вниз по ступенькам, и она не находила в себе сил сопротивляться.

Девочка соскользнула по чердачной лестнице и направилась в холл. С каждой ступенькой парадной лестницы ей становилось легче. И она сама становилась воздушнее, она уже не шла, а парила!

«Воздух — моя стихия!» — думала чародейка, зажмурившись. — «И он куда-то зовет меня, хочет мне что-то сообщить. Если бы бабушка была здесь, я знаю, что она сказала бы мне: «Успокойся, малышка Хай Лин. Успокойся… и слушай!»

Так что когда вокруг Хай Лин заклубилось серебристое магическое облако и повлекло ее к маленькому столику в прихожей, девочка не сопротивлялась. Она следовала за серебряным вихрем. Часть сияющей дымки отделилась и окутала стоящую на столе безделушку — расписанную золотом керамическую шкатулку, низенькую и круглую, с выпуклой расписной крышкой.

Хай Лин взяла безделушку в руки и увидела торчащий с одной стороны витой ключик. Крышка шкатулки была прикреплена к корпусу крохотными петлями.

— Я знаю, что это такое, — промурлыкала себе под нос Хай Лин. — Это музыкальная шкатулка.

С широко распахнутыми от любопытства глазами, девочка подцепила пальцем крышку. Она была права. Тут же зазвенела тихая музыка, неземная, похожая на голоса ангелов. Мелодия была совершенно незнакомой и при этом зачаровывала.

Но удивительней всего была не музыка, а миниатюрная фарфоровая фигурка внутри шкатулки. За спиной у девушки, наряженной в платье балерины, виднелись крылышки, почти как у Стражниц, а личико было добрым, благожелательным. Руки девушки были вытянуты вперед, она стояла только на одной ноге, вторая застыла в воздухе. Это была фея, в любой момент готовая взлететь.

«Как странно, — мечтательно подумала Хай Лин, разглядывая фигурку, вращавшуюся в такт музыке. — Я никогда раньше не слышала этой мелодии, но она мне о чем-то напоминает…»

Внезапно в мозг Хай Лин хлынули образы: призрачные существа, спешка, полет…

Девочка закрыла глаза, и картина прояснилась. В потоках серебристого света она различила две фигуры — обе в длинных коричневых одеяниях и плащах с капюшонами.

Одна выглядела в точности как миссис Рудольф! То есть меридианский вариант миссис Рудольф с похожими на веревки космами, красными рогами, торчащими из толстой шеи, большими обвислыми ушами и мясистой физиономией.

Другое существо больше походило на обычную женщину. Она была худой и жилистой, на лице запечатлелись следы страданий. Из-под капюшона в беспорядке торчали растрепавшиеся волосы. Она казалась страшно напуганной.

«Может быть… — смутно подумалось Хай Лин, — она боится потерять сверток, который так крепко прижимает к груди. Она так бережно держит его, как будто это что-то священное. Это… Это…»

Хай Лин сдвинула брови, и расплывчатое изображение свертка стало четче.

«Это… — сообразила вдруг Хай Лин, — это ребенок!»

Крошечная девочка была прекрасна! У нее была светлая кожа и пухлые губки. Ее широко расставленные светло-голубые глаза смотрели на мир с грустью и какой-то недетской мудростью.