📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгНаучная фантастикаБесконечность в кубе - Николай Александрович Игнатов

Бесконечность в кубе - Николай Александрович Игнатов

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 13
Перейти на страницу:
В дальнем верхнем углу была видна паутина со множеством засохших старых мух. Пахло в их комнате дурно, как пахнет в квартирах дряхлых стариков, за которыми уже никто не ухаживает, а сами они не проводят уборки по причине немощности. Олег немного удивился, увидев целым их старинное, доставшееся невесть от каких пра-пра-родственников, трюмо с большим зеркалом.

На похоронах, помимо отца, брата и мачехи покойного, было совсем немного людей; несколько родственников, немного искоса поглядывавших на Федора Геннадьевича, и единственный друг Дениса, Игорь со своей сестрой Галиной теснились в небольшой «ритуальной комнате», обступив со всех сторон гроб с телом покойного. Игорь, которого, по причине особенной формы головы Денис всегда звал Кочаном, был частично парализован, потому передвигался в инвалидном кресле. Его и без того глуповатое выражение лица, как заметил Олег, сейчас было совсем идиотским; таким именно образом на челе его и запечатлелось невероятное горе. Впрочем, Игорь не плакал, в отличие от сестры, которая рыдала навзрыд.

После того, как прощание закончилось, и гроб погрузили в катафалк для перевозки на кладбище, он подкатил на своей коляске к Олегу.

– Привет, Игорек. Как жизнь? – мягко спросил Олег и протянул ему руку.

– Да, так, пойдет, – с каким-то виноватым видом ответил Игорь, пожимая протянутую руку, – Я чего сказать-то хотел… Я, это, на кладбище не поеду, вон че (он кивнул на свои тощие нерабочие ноги), куда мне там на коляске по грязищи?!

Он замялся и полез в карман ветровки.

– На вот, – протянул он Олегу вытащенную из кармана маленькую бумажку, – Динька совсем недавно еще… за неделю до…этого, – он мотнул головой в сторону катафалка, – велел мне передать тебе пароль от его почты. «Если что» – сказал он. Знать бы, что это за «если что» окажется…

– А зачем мне его пароль? Что там, в почте? – рассматривая бумажку, спросил Олег.

– Да откуда ж знать. Он сказал, что там какой-то «интеллектуальный капитал», что-то такое, кажется, не помню точно, мы выпили тогда у меня не слабо. Короче, разберешься, думаю.

– А ты сам не смотрел?

Игорь поморщился, стараясь смотреть в сторону, и глаза его намокли.

– Нет. Он велел тебе отдать. Сказал, мне нельзя.

Вернувшись в Торонто, Олег, сколь бы тяжко ни было у него на душе, весь погрузился в работу. Дела не ждали, суровый прагматизм западного бизнеса вежливо игнорировал любые проявления чувствительности. Олег и так бросил все на целых четыре дня! Только через месяц, получив некоторое облегчение в делах, он вспомнил о полученной от Кочана бумажке с почтой и паролем Дениса. Сидя вечером перед ноутбуком с бутылкой дорогого бренди, Олег наконец вошел в электронный почтовый ящик покойного.

Вообще, надо сказать, что хоть он и любил младшего брата, все же понять его он был не в силах. Какая-то чрезмерная напряженность психики, постоянно терзавшая Дениса, была чужда для восприятия всегда спокойного до меланхоличности Олега. Напряженность эту он всегда относил к разряду симптомов болезненных сношений брата с окружающим миром, к его мрачной и пессимистичной оценке всего, происходящего промеж людьми и промеж людскими массами. По выражению самого Олега, у брата было «треснуто и без того кривое стекло, через которое он воспринимал окружающее», а потому и выводы он делал сообразные проникающей извне искаженной информации. К тому же еще эти препараты, нейролептики, что с таким усердием и неколебимой уверенностью прописывал ему Сергей Сергеевич; иные, вроде метеразина, модитена или того же галоперидола, хоть и назначались для предотвращения бредовых состояний и галлюцинаций, сами, по мнению Олега и отца, порой эти состояния и вызывали. Впрочем, тут дело было, все же, от несоблюдения дозировок или смешивания препаратов с тем, с чем смешивать строго противопоказано. Не один раз домашние замечали Дениса в явно одурманенном состоянии, а недалеко почти всегда обнаруживались обертки от нейролептиков или сами оные. А главное, ни Сергей Сергеевич, ни другие врачи, не могли с полной уверенностью поставить Денису шизофрению. Все не хватало у них «ясности клинической картины», потому ограничивались «шизоидными расстройствами на фоне психологической травмы», и прочими похожими диагнозами. На стационарное лечение в психиатрическую клинику Дениса помещали всего пару раз и очень ненадолго, но Олег помнил в каком состоянии он оттуда возвращался. Неизвестно что именно и сколько ему кололи, но ясно было одно – если они боролись с его депрессивным состоянием, то эффект получили обратный, Денис после этих лечений говорить-то начинал только на второй день.

Опираясь на вышесказанное, можно легко понять отсутствие сильной и сколь бы то ни было негативной реакции Олега на все записи покойного брата, что он обнаружил на его электронной почте. Какими бы странными (мягко говоря) и порой весьма едкими они ни были, все же их автор – психически нездоровый человек, который, к тому же покончил с собой, и, потому, отнестись к ним следовало с пониманием. Конечно, любой другой на месте Олега, вряд ли стал бы прочитывать весь массив этих «записок сумасшедшего», но Олег искренне верил, что название ящика и пароль к нему попали в его руки не случайно. Верил, что неспроста Денис просил передать их именно ему, а значит, там есть что-то важное; и, безусловно, думал Олег, там есть и указание на причину суицида.

Почтовый ящик носил имя KooBeeK_1990 – причудливо написанное слово «кубик» и год рождения Дениса; пароль: mom_4_eternity 123, уже интереснее: «мама навсегда» и один-два-три в конце. Цифры добавлены, видимо, исходя из требований к паролю. «Да, никто так не переживал и не хотел верить в мамину смерть тогда, как Динька», – пронеслось в голове Олега.

В ящике все письма были только от одного адресата – от того же самого. Денис, как оказалось, вел некий дневник, записывая свои переживания и отдельные мысли в электронном письме, а затем отправлял их на свой же ящик. Судя по датам, первым письмам было уже около 9 лет. В них Олег не нашел ничего заслуживающего особого внимания: сплошные эмоциональные зарисовки юного социопата, разные «удивительные открытия», происходившие в виде побочного эффекта случайного расширения кругозора, некоторые циничные размышления и корявые, мрачные стихи. Далее в письмах шел значительный перерыв – около четырех лет Денис ничего не записывал, затем письма снова возобновились, но стали весьма редки, не более одного-двух в месяц. Содержание их не особо изменилось, но они безусловно стали интереснее и логически связаннее. И тем записи сильнее захватывали внимание Олега, чем дата их написания ближе была к концу жизни автора.

Никакой выраженной взаимосвязи в контексте общей хронологии письма не имели. Особый интерес

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 13
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?