Я нашепчу тебе будущее - Светлана Райт

за этим видом монашки. Передо мной словно стоит не красивая тридцатилетняя женщина в полном расцвете сил, а женщина, собирающаяся выходить на пенсию. Хочу посмотреть, с чем предстоит работать, и можно ли привести тебя в нормальный вид.

— Нет! — ответила я, схватившись за блузку.

Мне хотелось сбежать, не хочу, чтобы он видел тело, только не тот, кем он является сейчас. Я специально старалась спрятаться, чтобы не было особого интереса, а сейчас услышала это холодное и бездушное «раздевайся». Не хочу! Не так!

— Вот как? Хм, значит, по-хорошему не получится, ну, давай по-плохому, — сказал он и шагнул ко мне.

Схватил за руку, дёрнул на себя, а потом, развернув, прижал спиной к столу. Я упёрлась второй рукой ему в грудь. Он посмотрел на мою ладонь и нехорошо улыбнулся.

— Я же сказал, что меня нельзя трогать без разрешения. А ты всё же нарушаешь правила. Придётся наказать…

Мне очень не понравилась улыбка, он свободной рукой взял меня за руку на его груди, поднял над головой ко второй и, зафиксировав меня в таком положении, начал расстёгивать пуговки на моей блузке. Я попыталась дёрнуться, но это оказалось бесполезным действием. Мои попытки высвободиться только веселили его. Мужчина не сводил с меня взгляда и освобождал пуговку за пуговкой. Когда те закончились, он взялся за молнию на моей юбке и ловко расстегнул её.

— О-о-о-о… — протянул он и улыбнулся. — А под этим скрывается очень хороший материал. Толк в нижнем белье знаешь. И почему же так одеваешься, словно прячешь себя? У тебя прекрасные исходные данные.

— Не надо… — проскулила я.

Не хотелось, чтобы он прикасался ко мне таким образом, словно собирается надругаться.

— Я не собираюсь тебя трахать, пока что… Так что успокойся, мой член надо заслужить. А ты пока ничего такого не сделала, выдохни. Завтра поедем тебя одевать, а пока свободна. Иди в кадры, тебя оформят.

На этих словах он отпустил меня и отошёл, а я осталась лежать на столе с расстёгнутой блузкой и снятой юбкой. Пришло осознание, что он совсем меня забыл, его руки и глаза совсем забыли. Захотелось зарыдать. Но я заставила себя встать и, не подав вида, одеться, но меня снова ждал сюрприз.

— Если будешь выполнять мои требования как следует, то будешь получать вознаграждения: деньги, подарки, украшения или косметику, что там сама захочешь.

— Нет, мне этого не надо.

— А чего ты хочешь?

— Желание, — выдала я спустя время, одевшись, — не помнишь меня… Значит, придется напомнить и свести с ума снова. Только теперь буду настоящая я.

— Что? — спросил он удивленно.

***

Клим

После гибели Марии прошло шесть лет. Я выжил из России всю паутину Луки, которую он тут создал. Шаг за шагом уничтожил весь его здешний авторитет, и теперь искал тех, кто был виновен во всём этом, но не мог найти. Мне не давало покоя — почему всё слишком чисто? Почему Стив приехал лично? Почему, блядь, всё произошло именно так?!

Оставшиеся нити я так и не смог обнаружить, словно их очень хорошо подчистили, опережая мои действия. Словно кто-то очень хорошо меня знал… Первый год был ужасным, я просто подыхал без неё. Меня мучили кошмары, в которых видел её лицо, и я был счастлив рядом с ней, у нас были дети. Да, это являлось моим личным адом, я постоянно видел это во сне, и начинал ненавидеть эту жизнь где её нет.

Но меня держало на этой земле неутолимое чувство мести, я хотел добраться до Луки и убить собственными руками суку, но это оказалось не так просто. У него чересчур большая власть, слишком большое влияние, и он — весомая фигура в криминальном мире. Даже сейчас, когда я подорвал его авторитет, он всё ещё очень опасен и точит свои зубы, чтобы вцепиться в мою глотку.

На третий год жизни я как-то смирился, смог взять себя в руки и волочить своё существование без неё. Я не вёл затворнический образ жизни и не был святым. Я спал с женщинами, если они хоть чем-то напоминали мне её, но и тут со временем понял, что так только делаю больнее. И вот я совсем решил отпустить, потому что стоило двигаться дальше. И хоть я прекрасно знал, что больше так не полюблю, но зная её, она бы очень злилась, если бы я похоронил себя заживо. И именно в этот момент Артур предложил мне специалиста, которого я очень искал — аналитика высшей квалификации с живыми мозгами. Когда я открыл её личное дело, то чуть не подавился. Хотя, правильнее сказать, у меня перед глазами всё потемнело, потому что с фотографии на меня смотрела женщина, которая очень походила на мою жену, да что там говорить, она словно была её близнецом!

— Что это?! — возмутился я тогда в трубку Артуру, практически рыча. — Ты что, решил подложить под меня чёртову копию? Подделку?! Ты, блядь, совсем охуел, Артур?!

— Ты чего рычишь? — спокойно спросил друг. — Она очень хороша, ты просил лучшего специалиста — я дал. Чего бесишься?

— Она похожа на мою покойную жену как две капли воды! Тебя это не смущает?! Как мне с ней работать?!

— Молча! — рявкнул друг. — Ты просил лучшего специалиста, я дал! Чего ноешь как ребёнок?! Если не можешь абстрагироваться — это твои личные половые трудности!

— Блядь! Сука! — матерился я. — Она настолько хороша?!

— Открой почту, я прислал тебе файл, просто посмотри, — уже спокойно сказал он.

Я сделал, как он просил, и мои глаза полезли на лоб. Я прилип к монитору, потому что там был подробнейший отчёт и просчёт по проекту «Авалон» — тендер на строительство гостиницы, который мы недавно выиграли. Там было просчитано всё: приведены варианты нескольких видов затрат, смет, все риски при возможной экономии на строительных материалах, а также возможные убытки, которые мы можем понести в случае того или иного развития событий.

— Это что?! — охреневшим голосом спросил я. — Как это возможно?! Для этого используют целый отдел! Ты мне хочешь сказать, что она сделала всё это в одиночку?!

— Да, она считает это самостоятельно, а вместо целой команды у неё есть эксель[1] с прописанными макросами. Она предпочитает работать в одиночку, говоря, что просчитывать всё самой легче, чем потом проверять за кем-то. Она лучшая, Клим, не будь дебилом, возьми её на работу. Ты не пожалеешь, она — твоя уточка, несущая золотые яйца.

— Или заноза в заднице!

— А может, головная боль твоего члена? — смеясь, спросил Артур, а я просто тяжело выдохнул.