Как разлюбить идеального бабника? - Мира Айрон

по практике. Телефон лежал на столе, был включён беззвучный режим, но я видела, что вызов идёт с незнакомого номера. Я никогда не отвечаю на звонки с незнакомых номеров. Вообще, не люблю неожиданности и сюрпризы. Лучше пусть сюрприза не будет вообще, чем будет приятный сюрприз.

Спустя полчаса (зачёт ещё продолжался), звонок раздался снова. Я поняла, что это не случайность, кому-то я понадобилась. Возможно, звонят представители интернет-провайдера или какого-нибудь банка. Такое часто случается перед Новым годом: звонят, чтобы сделать супер-пупер выгодное праздничное предложение. Причём, звонят именно с частных номеров, а не с рабочих.

Не обращайте внимания, я всегда такая дотошная и занудноватая. Зато это очень помогает в работе, особенно, когда я принимаю зачёты или экзамены у студентов.

Третий звонок (ну прямо как перед представлением в театре) с незнакомого номера раздался, когда я закрывала аудиторию. Звук телефона был уже включён, и я ответила почти сразу.

— Слушаю, — на всякий случай сухо и холодно заговорила я. Раньше я всегда отвечала «Да?», но потом мне сказали, что таким ответом могут воспользоваться мошенники.

— Здравствуйте, Елена! — голос был мужской, приятный, бархатный. И совсем не был похож на голос человека, который собирается получить с меня деньги за какую-нибудь ненужную услугу или предложить ну ооооооочень выгодную кредитную карту. — Это Глеб. Помните меня? Вы приходили ко мне на фотосессию в субботу.

Несколько секунд я откровенно тупила (так бывает, когда происходит то, что ну никак не могло и не должно было произойти), но потом вспомнила: русые волосы, падающие на лоб, тёплый взгляд карих глаз, ямочки на щеках, улыбчивый рот и серьга в ухе.

— Здравствуйте. Вспомнила, — всё так же сухо продолжала я, теряясь в догадках по поводу его звонка. — Что-то случилось?

— Вам удобно разговаривать сейчас, Елена?

— Не скажу, что очень удобно, но вполне терпимо. Откуда у вас номер моего телефона?

— А вы всегда так откровенны и любопытны? — в его голосе ощутимо звучала улыбка.

— Да, — отрезала я.

— Номер я попросил у вашей подруги, когда скидывал ей пробные фотографии. Хотел скинуть и вам, потому звоню. Может, вы продиктуете мне вашу почту?

— Послушайте, Глеб! Если вы смогли узнать у Яны номер моего телефона, то почему не узнали сразу почту? Или не скинули мне фотографии на мессенджер?

В трубке повисло молчание.

— Мда, — удивлённо и немного растерянно сказал Глеб. — Видимо, и мне, общаясь с вами, придётся быть максимально откровенным и прямым.

— Постарайтесь, пожалуйста, будьте так любезны.

— Я хотел услышать ваш голос. А ещё хотел назначить вам встречу. У меня есть для вас персональное предложение, почти деловое.

Он говорил серьёзно, а я вдруг поймала себя на том, что стою в коридоре и рисую пальцем узоры на оконном стекле. Огляделась вокруг, будто пытаясь понять, где я, кто я, и не наблюдает ли кто-нибудь за мной.

— Какого рода предложение, Глеб? — мне кажется, или мой голос утратил былую холодность и сухость? Стал растерянным и неуверенным?

— Фотосессия. Ваша фотосессия, личная. Без оплаты.

— А зачем? — удивилась я.

— Будем считать, что это новогодний подарок от меня.

— Благодарю вас, Глеб, но я не принимаю подарки от малознакомых людей. Приятно было пообщаться. Прощайте!

Я нажала отбой и прижалась лбом к холодному стеклу. Так. Успокоиться. Что за странная реакция на звонок этого Глеба? Мне в корне не нравится эта реакция, она непонятна мне.

Телефон тут же зазвонил снова. Сбросив звонок, я вновь включила беззвучный режим. Яна-то какова! Я с ней поговорю потом, из дома!

— Лен, ты чего здесь? Я тебя на кафедре ищу! — голос Лёни раздался так неожиданно, что я едва не подпрыгнула.

— Привет, — я быстро поцеловала Лёню в щёку и спрятала телефон в карман пиджака. — Отдыхаю после зачёта.

— Пойдём вместе на обед?

— Конечно! — я взяла Лёню под руку, и мы зашагали по коридору. Вот так-то лучше. Всё ясно и понятно, никаких сюрпризов и «новогодних подарков».

Однако сюрприз меня ждал, и отнюдь не приятный. За обедом Лёня сообщил мне малорадостную для меня новость: ему неожиданно выпала возможность отправиться на курсы обучения немецкому языку по обмену, и послезавтра он улетает. Проведёт за рубежом католическое Рождество, Новый год, и вернётся только к началу сессии, десятого января. То есть, его не будет три недели, и праздник я проведу не с ним, как мы планировали! Конечно, я люблю своих родителей, братьев, племянников, бабушку и дедушку. Но я уже взрослая девочка, и мне хотелось взрослой романтики, а не детский праздник!

Видя мою печаль, Лёня меня пытался успокоить, уговаривал, но от принятого решения не отказался. Как и не извинился за то, что всё решил в одиночку, даже не посоветовавшись со мной. Конечно, я не посмела бы препятствовать ничему, что связано с карьерой, работой и научной деятельностью, но всё же мне хотелось чувствовать свою значимость.

Рано утром я проводила Лёню в аэропорт и успела в университет к началу рабочего дня. Жизнь пошла по накатанной, только без Лёни.

Аппетита не было, но я заставила себя пойти на обед. Приём пищи должен быть своевременным. Или, как любит говорить Яна: «Любовь приходит и уходит, а кушать хочется всегда». Меня, конечно, коробит слово «кушать», но сама фраза очень точно отражает суть вещей.

Чтобы развлечь себя, я пошла в кафе псевдокитайской кухни. Придерживая палочками лапшу и задумчиво жуя, я не сразу обратила внимание на то, что за мой столик сел кто-то ещё. Почувствовав, наконец, неладное, я подняла взгляд от глубокой глиняной мисочки, и мои глаза встретились с тёплыми карими глазами.

— Привет, неуловимая, — рядом вольготно расположился Глеб.

Он сидел за моим столиком так, будто и должен был тут сидеть. Я так и застыла с палочками в руках и с лапшой во рту.

Глава четвёртая

Подошёл официант, и Глеб сделал заказ.

— Терпеть не могу есть в одиночестве, — пояснил Глеб, когда официант ушёл.

Я к тому времени успела прожевать лапшу и вернуть себе некоторое присутствие духа.

— Здравствуйте, — наконец заговорила я. — Ещё что не любите делать один?

Я и сама не знала, почему задала этот провокационный вопрос, да ещё таким едким тоном. Глеб бесил меня, злил, выводил из равновесия, и мне хотелось хоть немного отплатить ему той же монетой. Но он лишь улыбался, глядя на меня. Я готова была поклясться, что он читает мои мысли.

— Много чего, — всё же ответил он. — Я вообще человек компанейский и коммуникабельный.

— Я заметила, — кивнула я. — Вам достаточно один раз увидеть человека, чтобы