Опасная игра - Барбара Макколи

Фрэнсин помотала головой.

– Никого из них сегодня не было в офисе. Мисс Томас объяснила мне, что Гейб работает главным образом дома, а Люсьен появляется здесь лишь изредка. Вам приготовить кофе, мистер Синклер?

Кэл заметил кофеварку на конторке и понял, откуда идет запах гари.

– Мисс Томас сказала вам, почему она уходит и куда?

Вопрос, похоже, поставил Фрэнсин в тупик. Она ответила не сразу:

– Нет. Во всяком случае, я не помню.

Она, видите ли, не помнит! Кэл скрипнул зубами.

– Вы уверены? – едва сдерживаясь, уточнил он.

Брюнетка сосредоточенно прищурила глаза.

– Нет, она ничего не говорила. Хотя постойте, – спохватилась секретарша, – она просила передать вам, что оставила записку у вас на столе.

Фрэнсин продолжала щебетать о чем-то, а Кэл кинулся к себе в кабинет, увидел лежащий посреди стола конверт и распечатал его.

«Уважаемый мистер Синклер,

с сожалением должна проинформировать Вас о том, что вынуждена оставить работу секретаря в строительной фирме братьев Синклер. Прошу прощения за то, что не смогла оформить свой уход надлежащим образом. Понимаю степень своей вины и могу только выразить надежду на то, что Фрэнсин полностью справится с секретарскими обязанностями.

Спасибо, что год назад рискнули взять меня на работу. Для меня работать с Вами было одно удовольствие.

Искренне Ваша. Абигайл Томас».

Письмо было напечатано на машинке и подписано. Коротко и ясно. Комар носа не подточит.

Как это понимать? «Работать с Вами было одно удовольствие», но… чао, бамбино? Ни причин, ни объяснений?

Кэл смял письмо в комок. Нет, черт возьми, так не пойдет! Нужно разыскать ее и потребовать объяснений. Если она хочет прибавки жалованья, то он готов увеличить его вдвое, втрое. Можно предоставить ей больше свободного времени (в разумных пределах, разумеется), социальные гарантии, деньги на проезд. Все что угодно.

Он отправится к ней домой прямо сейчас. Забыв про душ, про пиво, про все на свете. Незамедлительно! Однако у дверей Кэл замешкался.

А где, собственно, она живет?

За год совместной работы он так и не удосужился узнать, где ее дом. Или квартира. А вдруг она живет в гостинице? Или у родных?

А есть ли у нее вообще семья? Даже на этот вопрос Кэл не мог ответить. Господи, как мало он знает о ней!

Нужно заглянуть в ее документы. Должен ведь там быть какой-то адрес. Он разыщет ее, а потом…

Зазвонил телефон. Кэл успел взять трубку у себя в кабинете раньше, чем в приемной новая секретарша.

– В чем дело? – прокричал он.

– То же самое я хотел спросить у тебя, – раздался в трубке голос его брата Риза.

– Здесь у меня сплошной кавардак. Что тебе?

– Что случилось с твоей секретаршей?

Кэл изо всех сил сдавил телефонную трубку.

– Тебе о ней что-нибудь известно?

– Практически ничего, – ответил Риз, – кроме того, что она засела в моей таверне за столиком в футах двадцати от меня, похоже, с твердым намерением напиться. Я просто подумал…

Кэл швырнул на рычаг телефонную трубку и, не обращая внимания на изумленный взгляд Фрэнсин, пулей вылетел из офиса. Абигайл намерена напиться? В это трудно поверить. Она ведь не пьет. Или пьет? Он терялся в догадках. А вдруг она буйная алкоголичка?

Ничего, скоро все тайное станет явным. Он выяснит, кто такая мисс Абигайл Томас. А потом вернет ее назад, в фирму братьев Синклер. И неважно, сколько это будет стоить.

Абигайл никогда прежде не бывала в «Таверне эсквайра при Гостином дворе». За последний год она ежедневно проезжала мимо нее по дороге на работу и обратно, но до сего дня мысль зайти внутрь таверны в голову ей не приходила. Внутри, как и гласила вывеска, таверна была оформлена в духе доброй старой Англии: готический свод из балок, станы обшиты панелями из мореного дерева, огромный камин сложен из камня. Если бы не телевизор над стойкой бара и не песня Боба Сигала, льющаяся из музыкального автомата в углу, то Абигайл могла бы с легкостью вообразить, будто находится в одном из пабов времен Шекспира.

До вечера было еще далеко, и, по счастью, в таверне оказалось малолюдно: за маленьким столиком мужчина с женщиной сидели за бутылочкой вина, а за стойкой бара трое мужчин пили пиво. Никто из них, похоже, не обратил внимания на Абигайл. Впрочем, для нее это было привычно. Мало кого вообще интересовало ее существование.

А это было именно то, чего ей так не хватало.

Глубоко вздохнув, Абигайл распрямила спину и глотнула через тонкую соломинку из красного пластика напиток, который принесла ей официантка. У нее перехватило дыхание.

Господи! Кажется, будто в стакане жидкий огонь. Абигайл схватила со стола бумажную салфетку, осторожно поднесла ее к губам и немного отдышалась. К своим двадцати шести годам она и не догадывалась, как может обжигать горло крепкий напиток. Пожалуй, следующие двадцать шесть лет жизни она охотно обойдется без повторения подобных опытов. Заказывая напиток по маленькому пластиковому меню, она специально выбирала название, звучащее вполне безобидно. Однако, похоже, нужно было все-таки расспросить официантку, что за гремучая смесь прячется за таким безобидным названием.

Что бы это ни было, но теперь все в ней пылало от горла до желудка. Лучше бы она заказала бокал вина. Не то чтобы Абигайл слишком жаловала вино, но по крайней мере от вина не перехватывало дыхание.

Впрочем, какая разница? Она ведь пьет не для удовольствия, а чтобы напиться.

Спустя несколько минут, глотнув еще пару раз огненного напитка, Абигайл решила, что желаемая цель достигнута. Тело стало почти воздушным, в голове стоял легкий звон, хотелось улыбаться из-за разных глупостей. Таких, например, как огромные уши одного из мужчин у стойки бара или стучащая по клавишам пианино мартышка, которую показывали по телевизору на стене.

Морщась, Абигайл сделала еще один глоток. Быть может, ближе к ночи она найдет немало смешного и в том, что бросила работу. Весь день она переживала из-за той женщины, которую агентство по найму направило на ее место. У Фрэнсин не было ни подобающей одежды, ни надлежащего опыта. Однако, кроме нее, никаких иных кандидатур агентство предложить не могло. Пришлось принимать Фрэнсин. Выполнять, как прежде, работу секретаря в фирме братьев Синклер с приездом завтра тетушек Руби и Эмеральд для Абигайл совершенно немыслимо.

Как она будет смотреть в глаза мистера Синклера, когда обнаружится ее обман? Нет, это слишком унизительно.

Итак, она оставила работу. С чувством жуткой неловкости из-за того, что уволилась с нарушением элементарных правил порядочности. Но у нее не было выбора. Если Фрэнсин не справится с секретарскими обязанностями, то мистер Синклер найдет кого-то еще. Наверняка.