Рафаэль - Лорел Гамильтон

грифом штанги, готовая мне помочь, если понадобится. Без нее я бы на такое не решилась.

Я обхватила гриф руками, используя шероховатую поверхность, чтобы понять, в каком месте мне лучше держаться, и чтобы руки не соскальзывали. Снять такой вес с держателя — это вопрос не столько силы, сколько веры в то, что ты сможешь это сделать. Я уже знала, что мне не стоит слишком долго разглядывать блины штанги, потому что какая-то часть меня начинала орать: «Это невозможно! Я не смогу поднять эту штуку!». Я могла выполнять большинство упражнений с нечеловечески тяжелыми снарядами, и справлялась с этим просто отлично, но жим от груди и жим у стойки сидя одинаково пугали меня, потому что, если что-то пойдет не так, то меня покалечит, или вообще убьет, будь я человеком, и эта мысль тоже постоянно вертелась у меня в мозгу. Насколько я была человеком? Как сильно связи с вампирами и оборотнями помогут мне здесь? Благодаря им меня было гораздо труднее ранить. Они позволяли мне быстрее исцелять порезы, колотые раны и раны от пуль, а также мозговые травмы, но насколько они помогут мне здесь, когда меня банально могло раздавить? Я правда готова рискнуть только для того, чтобы поднять какой-то вес в зале? Эта мысль делала саму ситуацию просто идиотской.

— Ты сможешь, Анита. Я знаю, что ты сможешь сделать это. — Сказала Клодия, наклоняясь немного ближе ко мне, чтобы я могла лучше видеть ее.

Я посмотрела наверх, в ее карие глаза, в эту твердую уверенность на ее лице. Она была права. Я знала, что она права.

— Я могу это сделать. — Сказала я.

Она вновь улыбнулась мне той дерзкой улыбкой и наклонилась ближе, чтобы шепнуть:

— Мы не одни, так что заставь меня тобой гордиться.

Я не стала говорить ей о том, что, кто бы ни зашел сейчас в тренажерку, это был оборотень, а значит, он мог поднять такой же вес, как и я, и даже больше, но, как я успела узнать, еще будучи человеком, в качалке речь не всегда идет о том, кто сильнее физически — иногда это был вопрос желания воплотить задуманное. Я этого хотела, потому что, если бы те охранники, которые сейчас вошли в зал, нравились Клодии, она бы не стала понижать голос — она бы вслух подколола их на тему того, что я круче их. Тот факт, что она говорила шепотом, означал, что эти ребята ей не нравились, а значит, и я от них вряд ли буду в восторге.

Внезапно железо уже не показалось мне таким пугающим. Со мной была Клодия — она может поймать все, что я могу поднять, к тому же, я и правда хотела, чтобы она мной гордилась. Она стала моим партнером по железу несмотря на то, что я не была достаточно сильной, чтобы страховать ее в ответ. Она обучала меня справляться с моей новой сверхъестественной силой и, между нами, девочками, просто наслаждалась тем фактом, что в зале была еще одна женщина, которая тоже занималась в поте лица.

Я сняла штангу с держателя, задержала дыхание, и начала опускать гриф. В какой-то момент мое тело будто бы поинтересовалось: «Ты что, прикалываешься?», когда мои руки согнулись в локтях, а гриф коснулся груди — не лег на нее, а просто коснулся. Когда я начала поднимать штангу вверх, мои руки дрожали. Тот локоть, на котором у меня было больше всего шрамов, пошатнулся на секунду, и вот я уже делаю жим, используя дыхание, чтобы справляться с весом, как будто я могла сдуть его на выдохе. Я чувствовала, как мои мышцы напрягались и двигались так, как не бывает ни при каких других упражнениях, или, может, тот факт, что я занималась с железом, заставил меня уделять этому больше внимания. Мне нравилось чувствовать, как мое тело борется, чтобы поднять эту штуку, и вот я сделала это, выпрямив руки. Я справилась! Я почувствовала всплеск адреналина, облегчение, а следом пришла мысль: «Смогу ли я сделать это еще раз?». Мне пришлось серьезно контролировать руки, чтобы штанга опустилась ровно. Я коснулась своей груди — на этот раз прикосновение было более ощутимым, — и настал тот момент, когда штанга просто не хотела подниматься вверх. Я приложила усилие и почувствовала, как локоть на моей левой руке снова вздрогнул, как будто суставы размышляли над этим действием, а потом в игру вступили мышцы, и гриф начал подниматься. Пришлось бороться с искушением прогнуться в спине и груди, чтобы задействовать большую часть тела, чем мне было положено. В этот раз при подъеме штанги мои руки дрожали сильнее. Я размышляла о том, чтобы сделать третий подход, но финальная дрожь в моих мышцах сказала «нет». Все, что мне нужно теперь сделать, это вернуть гриф на место. Теперь мои руки дрожали так, что это было заметно. Клодия уже собиралась перехватить у меня штангу, но я зарычала:

— Нет! Не трогай ее!

Она убрала руки достаточно далеко, чтобы все в комнате видели, что она мне не помогает.

Я никак не могла попасть грифом в держатель, словно пыталась продеть в иголку нитку весом в тонну, а мои руки превратились в спагетти. На секунду мне показалось, что я не справлюсь — я даже пожалела, что не позволила Клодии помочь мне, но в следующий миг гриф скользнул на место, издав приятный щелчок. Я тяжело дышала, но на губах у меня сияла улыбка, и Клодия улыбалась в ответ, глядя на меня сверху вниз. Она предложила мне руку, чтобы помочь выпрямиться. У меня ушло две попытки на то, чтобы, наконец, схватиться за нее своими дрожащими руками.

— Твой лучший результат. — Поздравила меня она.

— Два жима — и это все, на что она способна с этим весом, а ведь ей полагается быть нашей королевой. — Мужской голос обвинительно прозвучал через всю комнату. Это был Кейн — один из моих наименее любимых людей. Блеск.

— Иди сюда и докажи, что можешь лучше. — Бросила ему Клодия.

Я осторожно села, стараясь не задеть головой держатель для штанги, и если вам кажется, что врезаться в него невозможно, то вы слишком редко бываете в зале. Я сидела на скамье, и мои руки все еще подрагивали. Мы закончили полный комплект упражнений с железом еще до того, как приступили к тем, что строились по принципу пирамиды, так что мои руки-макарошки и спина уже полностью покрылись потом. Я сидела, пытаясь взять под контроль свои