Верни меня себе - Лада Христолюбова

Кабинет был обставлен с претенциозностью на роскошь. Большие кресла, в которых мы сидели, были обтянуты бежевой кожей, стол из натурального ореха, стены выдержанные в молочно — кофейных тонах. Всё строго, лаконично и по — деловому. Единственное, что не вписывалось в общую обстановку — большая картина маслом, висящая на стене напротив огромного панорамного окна. Внизу стоял диван с горой подушек, рядом стеклянный чайный столик на деревянных ножках.

И ладно бы это был обычный пейзаж или какая — ни будь модная абстракция, так нет, там был портрет девушки, буквально один в один похожей на меня.

— Интересный у тебя кабинет, особенно удачно вписывается в обстановку эта девица. Ты этой картиной клиентов завлекаешь или наоборот шокируешь?

— Тебе не нравиться? Это моя работа.

— О, ты вернулся к живописи. Но мне почему — то кажется, что ей здесь не место, хотя не мне решать. Это твоё царство, ты всегда хотел выделиться.

Алекс прищурился, в глазах засветился гнев, он сжал руку в кулак и резко подался вперед, нависая надо мной.

— Оставим моё хобби в покое. Я хочу знать почему ты не отвечала на мои звонки после выпускного? Почему твои родители всегда отвечали, что ты не хочешь со мной разговаривать?

Он нависал сверху, прожигая меня, требуя ответа и тяжело дыша. Я откинулась на спинку кресла, с испугом на него поглядывая. О чем, чёрт возьми, он говорит? Не звонил он мне!

— Ты звонил, когда?

— Через неделю после выпускного, думал попсихуешь и успокоишься, мы снова помиримся.

— Меня тогда уже не было в стране. Я через день улетела за границу. И родители ничего мне не говорили.

Он оттолкнулся от кресла и начал шагать по кабинету, как запертый в клетке тигр.

— Они всё время лгали? Что ты им рассказала?

— Ничего.

Да я им ничего не рассказывала о наших отношениях и нашей безумной ночи, они до сих пор не знают кто отец моего ребенка. Может быть, и догадываются, но не вмешиваются в мою личную жизнь.

— Ты говорила, что отец поставил тебе какое — то условие?

— Отец хотел, чтобы я вернулась домой из Америки, и пообещал поставить меня руководителем компании, но поставил одно условие. Я должна отработать в России год личным помощником руководителя любой из крупных компаний. Дал мне список, где требовались помощники, и всё. Я должна была устроиться сама без его протекции. Я не знала, что одна из компаний твоя.

— Твоё возвращение в обмен на руководство компанией? И он выбрал мою, наравне с другими. И вот сегодня ты оказалась здесь.

Не вопрос, а утверждение. Произнесенное чуть хрипловатым голосом, вызывающим вдоль позвоночника мурашки. Вот чую пятой точкой, он что-то задумал!

— Даже не думай!

Я подскочила с кресла, наступая на Алекса, уперев руки в бока. Блузка натянулась на груди, обрисовывая и открывая ложбинку между грудями. Только после того, как его взгляд опустился туда, я поняла, как лоханулась.

— Я и не думал. — Буркнул Алекс, не отводя зачарованного взгляда от полоски кожи.

— А то я не знаю этот твой взгляд!

— Нормальный у меня взгляд.

Он закрыл глаза, сделав шаг назад, во всём его виде чувствовалась борьба и работа мысли. Я немного напряглась, ожидая и боясь его дальнейших действий. Надо уходить и чем быстрее, тем лучше. Я уже несколько дней не видела дочку, они с родителями уехали на дачу. И очень соскучилась, если потороплюсь ещё успею приехать до вечера.

— Мне пора. Была рада тебя видеть Алекс.

— Мы не закончили, дорогая.

— Мне кажется, пора на этом закончить. Ты узнал, что хотел, да и тебе, наверное, пора. А то жена потеряет.

— Я не женат.

— Оу, извини. Даже не знаю сочувствовать или поздравлять.

— А это будет зависеть от тебя.

— Да? Каким образом?

— Сама увидишь.

— Ну, хорошо, пошутили и ладно. Мне действительно пора. Я ещё хочу успеть вернуться на дачу к родителям до вечерних пробок.

— Значит так. Жду тебя в понедельник в 9.00. Алла выдаст тебе моё расписание и всё расскажет. Ты моя на этот год.

— Эй, притормози. Я вообще — то не хочу у тебя работать.

— Поздно, я уже тебя принял.

— Маслов! Да ты… ты… гад!

У меня не находилось слов на его самоуправство. Принял он меня на работу, да как бы не так! Рядом с ним целый год! Я десять лет пыталась жить, не вспоминая о нём. Причём перед глазами всё время было самое прямое напоминание.

Я развернулась на каблуках и направилась к двери, повернула ключ и выскочила из кабинета, чуть не сбив с ног секретаршу, подошедшую к дверям.

— Извините. — Бросила на ходу, даже не посмотрев на явно ошарашенное лицо.

— Виктория!

— Пошёл в задницу, Маслов. — Прошипела сквозь зубы и пошла, не оборачиваясь на выход.

— Если в твою, то с удовольствием. В 9.00 понедельник. Не приедешь сама, привезу я.

Гад! Какой же он гад. Он же не отстанет! И что мне делать?

Я нервно нажимала кнопку вызова лифта, под удивлёнными взглядами проходящих мимо людей. Да плевать! Я пнула дверцы лифта, который не торопился приходить. Я так скоро истеричкой стану. Если бы не двадцатый этаж, я бы уже сбежала по лестнице из этого места как можно быстрей.

Наконец, лифт соизволил приехать, медленно открывая свои дверцы и выпуская людей. Я заскочила и нажала кнопку первого этажа. 

Вот, как знала, что не стоило идти сюда в первую очередь! Я нервно притоптывала ногой, откинувшись на стенку лифта, ползущего вниз на черепашьей скорости, а хотелось уже выскочить, как можно быстрей и исчезнуть ещё лет на десять.

Выскочила на стоянку, по пути доставая ключи и нажимая разблокировку дверей. Села за руль, нервно в него вцепившись, и уронив голову. Зачем он снова ко мне цепляется? Десять лет прошло.

Так, нужно успокоиться, в таком состоянии лучше машину не вести. Несколько раз глубоко вдохнула и выдохнула, восстанавливая дыхание и душевное равновесие. Сегодня пятница и полгорода ринется на отдых, поэтому мне лучше поторопиться, чтобы не застрять в пробках.

В телефоне звякнула смс, когда увидела мордашку дочери, обрадовалась.

«Мамулечка, я соскучилась, ты, когда приедешь?»

«Уже выезжаю, солнышко. Я тоже соскучилась».

«Можешь купить пирожных? А то бабушка, не разрешает мне есть сладкое?»

«Куплю, но только чуть — чуть».

«Ура, я тебя люблю!»

«И, я тебя люблю!»

Дочь отвлекла от будораживших меня мыслей, и я уже думала о том в какую кондитерскую заехать и купить её любимые заварные пирожные.