Как Том искал Дом, и что было потом - Барбара Константин

Том вздохнул. Его аж в жар бросило.

После ужина Том опять пошел к соседям. Притаился у них под окнами. Ему нравилось за ними наблюдать. Они немного странные. Обращаются друг к другу на «вы». И всегда разговаривают очень вежливо, даже когда сердятся. К тому же у мужа смешной английский акцент.

Сейчас они обсуждали программу телевидения.

— Что вы желаете посмотреть сегодня вечером, Одетта? Филм?

Том зажмурил глаза и мысленно сосредоточился: «О да, прекрасная мысль…»

— О да, прекрасная мысль.

— Одну минуту, я посмотрю программ. По другому каналу идет документальная филм. Посмотрим аннотация: на окраинах города…

«Только не это, — взмолился Том. — Это не интересно…»

— Только не это. Мне это совершенно не интересно, Арчибальд. Лучше художественный фильм. Разумеется, если вы не предпочитаете документальный…

Том улыбнулся: «Ваши желания — закон…»

— Ваши желания — закон, и вы это прекрасно знаете.

Том ликует. Телепатия — это здорово. Надо попробовать еще разок, напоследок: «Принести вам коктейль, ту darling?..»

— Принести вам виски…

Том скривился.

— …или вы предпочитаете коктейль, my darling?

Ага, то-то же.

Он помчался домой, пересказать фильм Джос.

Она кисточкой выводила черную линию на веке:

— Отцепись. Я и так завозилась!

Том не любит, когда она красится. Это означает…

— Вот, решила чуток проветриться, Томик-гномик.

Он надулся.

— Выпью холодного пивка. Хочешь со мной?

Ему совсем не хотелось, но все же он сказал: «Ладно».

Джос рулила на мопеде. Том на велосипеде ехал позади, вцепившись в полу ее свитера. Она прибавила скорость. Держать велосипедный руль одной рукой было неудобно, и в конце концов он выпустил свитер.

— Ты что, спятила? Я же мог в лепешку разбиться!

Она надавила на газ и, не оборачиваясь, крикнула, перекрывая шум мотора:

— Я еду вперед! Будешь знать, как отпускать без предупреждения.

Том изо всех сил жал на педали. Ну не свинство — бросить его одного? У него на велосипеде нет фары, а на улице почти стемнело.

А до кафе еще так далеко.

Добравшись до места, он прислонил велосипед к ее мопеду и медленно подошел к окну. Очень хотелось пить, но войти он не решался. Джос была в баре, пила пиво и болтала с парнями. Они громко смеялись, и она, и ее подружка Лола. Даже отсюда слышно. Он сел на скамейку. Стал смотреть на звезды и огоньки в домах, гаснущие один за другим. Люди здесь ложатся рано. Хозяин бара вышел опустить железную штору.

Том заснул.

— Ты что здесь делаешь?

Он подскочил. Джос трясла его как грушу:

— Ты почему домой не уехал? Тебе давно спать пора! Ты знаешь, сколько сейчас времени? Нет, это ж надо быть таким безмозглым.

А в это время у соседей…

Одетта выглянула из окна на кухне. Арчибальд стоял на четвереньках посреди кустов картофеля. Чтобы не раздавить клубни, он задрал одну ногу; как собака, писающая на дерево. Одетте это показалось забавным. Она прыснула:

— Вы нашли косточку, Арчи?

Он с ворчанием выпрямился. Ему было не до смеха. Он даже не улыбнулся жене, — правда, он плохо понял, что она сказала. Все-таки он уже далеко не такой гибкий. И в данный момент у него ощутимо ныла спина.

— В наш огород повадилась странная животная. Животная, которая ходит на двух лапах и носит обувь тридцать пятого размера. Ей невероятно нравятся наши овощи и фрукты, вы не замечали?

Одетта отвела глаза:

— Подумаешь, несколько картофелин…

Она замолчала.

— Ага, значит, вы тоже заметили, — перевел дух Арчибальд.

Он пригласил ее пройтись по саду. Трехлапый кот шел за ними по пятам. Они остановились перед вырванным, а затем тщательно прикопанным обратно картофельным кустом. И дружно рассмеялись — кроме кота, разумеется. Кусту явно нездоровилось. Ему не понравилось, как с ним обошлись. Арчибальд полил его:

— Кто знает? Может, еще примется?

— Да, возможно. Я посмотрю в справочнике по садоводству.

Они перешли к грядкам с овощами. Прямо посреди дорожки, на самом виду валялась наполовину обгрызенная морковка.

— Она тут со вчерашнего вечера, — указывая на нее Одетте, сказал Арчибальд. — Пресловутая кролик, не так ли?

Они снова рассмеялись.

— Какая удача! Нам предоставляется возможность вблизи изучить местную фауну. Мы узнаем массу интересного о жизни и нравах диких животных. Очень увлекательно.

Арчибальд сходил за фотоаппаратом и снял обглоданную морковку и вновь закопанный картофельный куст. Для альбома «Наш первый год в деревне и другие приключения», by Archibald and Odette[1].

А Одетта долго листала справочник по садоводству, но так и не нашла никаких советов по восстановлению вырванных, а затем снова закопанных картофельных кустов. Вроде бы в практике такое еще не встречалось.

Он ждал, неподвижно стоя в нескольких метрах от входа.

Обычное дело. Мужчина, который кого-то ждет. Поначалу он пытался что-нибудь из себя изобразить. Напустил на себя небрежно-равнодушный вид. Руки в карманах, плечи чуть ссутулены, голова склонена в сторону. А чё, неплохо.

Потом решил прикинуться сердитым: руки скрещены на груди, подбородок воинственно задран, глаза прищурены… Тоже ничего. Но очень скоро спросил себя: а на что мне, собственно говоря, сердиться? И, поскольку достойного ответа на этот вопрос не нашлось, сердиться он тоже перестал.

Может, притвориться смущенным? А как, кстати сказать, выглядит смущенный человек? Впрочем, он не стал над этим размышлять, потому что смущенный вид его совершенно не привлекал.

Наконец он решил просто встать на краю тротуара, наплевав на всякие позы. Какой есть, такой есть. Стоит себе и ждет.

Не так-то это легко в черном костюме, черном галстуке и белой рубашке…

Он ждал. Ждал уже больше получаса.

Послышалось тарахтенье мопеда, все громче, все ближе. Вдоль спины будто пробежала ледяная волна. Он запаниковал: наверное, все-таки стоило принять хоть какой-нибудь вид. Потому что сейчас у него наверняка видок еще тот… Но он не успел сообразить, какой именно у него сейчас вид, так как на верху склона показался мопед. Точно. Она. По спине прокатилась вторая холодная волна. Он еще издалека увидел: она заметила, что он ее ждет, замерев у входа. Наверное, ломает себе голову: кто это еще меня дожидается? Из похоронной конторы он, что ли? Он прямо-таки почувствовал, как ей хочется повернуть обратно. Его пробрал страх: вдруг она так и сделает? Но нет, она этого не сделала. И тут… О черт, ну вот, она его узнала.