Тарас. Охота на бюрокрастов - Вениамин Бабуинов

Не в пример рукраинцам. Может потому и захватили полмира, что каждый из них пашет за троих.

Тарас слегка надавил на запястье левой руки. Твердый бугорок под кожей не доставлял никаких неудобств, хоть и прошло уже полтора года. Поставить чип было одним из условий приема на работу. Компания дорожит репутацией, потому о сотрудниках должна знать все. Без компромиссов. А ты: хочешь — ставь, не хочешь — до свидания. Вернее прощай, ведь потом ни в одну чинайскую компанию не устроишься — конкурс и так большой. За место в Ali-Rukraine чуть ли не дрались. И не только из-за работы. Чинайцы давали бронь от мобилизации! А в наше время для молодых парней и девушек это на первом месте! Пусть война Рукраины с Укроссией уже давно не в горячей фазе, но в тлеющий костер каждая сторона постоянно подбрасывала дровишки.

Как только в Хаковке открылось представительство интернет-гиганта, Тарас в первый же день подал свое резюме. На собеседование пришла туча народу: грузчики, бухгалтера, наладчики оборудования, компьютерщики. Даже за место уборщиц соперничали по сорок пять человек! Тараса приняли, потому что прекрасно разбирался в электронике. Многолетний опыт ведь не пропьешь ни за водку, ни за саке. Или что там у этих чинайцев?

Пять темных фигур стояли на остановке в ожидании маршрутки. Здесь ходит только одна — собрать тех, кто еще работает на пригородных базах и доставить в центр. А вот и она. Все быстро вошли и бусик газонул дальше. Несколько остановок промчались на бешенной скорости — ожидающих нет. Уже поздно и город к этому времени всегда замирает. Только редкие огни в домах. Три четверти квартир пустуют — часть хозяев выкосил вирус в 2027–2028 годах, остальных согнала война.

Напротив следующей остановки выросло потрепанное здание местной больницы. Семь лет назад в ее хмурых стенах от руки главного хирурга умерла мать Тараса. Всю жизнь на ногах в магазине — вначале варикоз, а потом и угроза тромбов. В больнице успокоили — пусть ложится, подготовим, все вычистим. Но через два дня позвонили и попросили срочно прийти к лечащему врачу. Игорь Петрович Салович, тучный как мясник, в белом халате и очках, что делали глаза как у филина. Такой не ходит вокруг да около — сразу к делу. Сказал, что операция будет сложная и что надо 5000 долларов на то, чтобы она прошла успешно. Тарас вначале не понял — деньги на операцию, лекарства и содержание в больнице оплатили по квитанции. Сумма получилась немалой, а тут еще пять тысяч радужных! Но Игорь Петрович настаивал, что без этого операция может пойти не так.

— Почему? — недоумевал Тарас. — Скальпель не подадут, что ли?

— Может и так! — усмехнулся хирург.

Видимо этот вариант его позабавил. От сытой и наглой улыбки веяло чем-то неумолимым и роковым. У Тараса такой суммы не было. Шутка ли: он еще студент, не работает, с мамой только-только оправились от похорон отца! Может потеря мужа и дала ей обострение? А тут еще такие космические суммы! Но друзья помогли собрать нужную сумму и вечером Тарас отдал деньги хирургу. Естественно, без расписок и обязательств. В себя пришел уже дома, когда после трех чашек кофе смотрел в ночное окно, съедаемый тревогой и злостью. Ну, как же так?! А где новые технологии? Сколько уже про них читает: компьютерные сверхточные системы хирургии, специальные зонды, что чистят кровь. Это всё там — в Ойропе и Амере. До нас еще не дошло… Наутро позвонили из больницы и сообщили, что сердце матери не выдержало, примите соболезнования. Тарас тогда испугался своей первой мысли. Она была не о маме и не о своем будущем, а о том, что такие, как Салович, не должны жить в этом мире.

Автобус резко затормозил и пассажиры в переполненном проходе навалились друг на друга. На красный свет промчался черный Туарег. Да-да, тот самый — бронированный как танк, разве что пушки нет. В городе разъезжает три-четыре таких машины и встречи с ними боятся все, потому что ребята из местной теробороны всегда резвятся безнаказанно.

Тарас очнулся от мрачных воспоминаний. В салоне веселый шум — кто-то поет песню и поздравляет всех с наступающим Новым годом. До праздника осталось всего пять дней.

— Чтобы в Новом году был мир и работа! — донеслось из середины салона. — И чтобы все были счастливы!

— И живые! — кто-то снизил градус радости и добавил: — И чтобы канцелярские крысы все посдыхали!

— Та перебить их всех надо! — встрял грубый мужской голос. — Войну не могут остановить! Страну чинайцам продали!

— И работы из-за них нет!

— Денег не платят!..

Понеслось, но уже совсем не о празднике. Тарас перестал слушать — пора подниматься на выход.

#

Бывший районный дворец культуры мигал модной вывеской и гремел музыкой на весь квартал. Жителям соседних домов такой шабаш давно надоел. Но законы только на бумаге, потому и терпят.

Все здание было увешано патриотичными флагами. После начала войны в Укроссией Амерские партнеры предложили Рукраине помощь в обмен на включение ее в состав удаленного пятьдесят пятого штата. И хотя угроза ядерной войны со стороны Укроссии обнулила этот план, все же амерцы смогли оставить метки на подчиненной территории. В их числе и флаг. Исторические цвета Рукраины — желтый, голубой и красный — оставили. Но дизайн сделали как в Амерском. В итоге красно-белые полосы превратились в желто-голубые, а синий квадрат со звездами стал красным с одной звездой. К ней добавили латинские буквы LV, которые застолбили за Рукраиной право в будущем все-же занять место пятьдесят пятого штата. Получилось "L*V", но злые языки переврали смысл и свели его к "LAV" — сокращению от "Lavatory" (туалет). Так что борьба за самоидентификацию Рукраины в умах простого народа все еще продолжалась. Тарасу этот символ державы всегда казался чужим и позорным. Но попробуй это кому-нибудь сказать — сразу же окажешься в застенках. Или на фронте — воевать за этот самый флаг пятьдесят пятого штата.

Тарас протиснулся внутрь через толпу у дверей. Три этажа были под завязку заполнены столиками. Между ними как муравьи сновали посетители. На каждом этаже гремела разная музыка. Фон был такой, что мозги тихо сбраживались до полной отключки. За этим сюда и приходили. Малолетки тусовались наверху. Те, кто думал, что состоялся — на втором. Внизу — самые серьезные, подыматься выше им не позволяло достоинство и зачастую лишний вес.

Пару раз остановившись от одышки, Тарас все же пробрался на второй этаж.