Проклятая Черной Луной - Саша Урбан

Ей было уже двадцать три весны. Она красотой пошла в мать, а умом — в отца. Была скромна, остроумна и, когда надо, молчалива. Но ни одна из этих добродетелей не приблизила ее к замужеству, тогда как ее ровесницы уже в третий раз разрешались от бремени и радовали свои семьи наследниками. И все же родители умудрялись воспринимать эту вынужденную поездку как увлекательное приключение.

Слуги тем временем разгрузили их скромный багаж и, непрестанно кланяясь, повели их в покои. Широкая спина отца исчезла за поворотом дорожки. Его проводили в мужской дом. А Хану с Ярой миниатюрная молчаливая служанка повела в женский дом.

Комнатой мама была более, чем довольна. В свое время именно тут она оставалась, когда сама принимала участие в ярмарке невест.

«Госпожа Мин точно меня не забыла», — умиленно ворковала она, в третий раз обходя покои и убеждаясь, что все ровно также, как двадцать пять лет назад, когда она со своей сестрой…

Яра и рада была бы послушать эту историю в пятый раз за день, но сказывалась усталость с дороги. Накопившаяся нервозность развеивала ее внимание, как весенний ветер разносит в клочья холод. А что, если и тут на ней поставят крест? А что, если вместо спасения эта поездка обернется для их семьи еще большим позором? Она бы полезла на стену, вот только хрупкие реечные конструкции с тонкой резьбой явно не были предназначены для таких проявлений чувств.

— А почему они не сплошные? — вскинула брови Яра. Через тонкие рейки, при желании, можно было просмотреть весь этаж. Виднелись силуэты суетящихся служанок, набиравших ванны для только прибывших гостий. Через другую стенку было видно, как распаковывают багаж другие девушки и, под едкими взглядами матерей и наставниц, репетируют танцы и музыкальные номера.

Хана только благодушно улыбнулась, погружаясь в очередную волну воспоминаний.

— В старые времена девушки жили по несколько в одних покоях. С нравами было построже, да и конкуренция была выше. И таким образом следили, чтобы ни одна девушка не приводила любовника и по ночам не шлялась. А если такое замечали, то ее место быстро освобождалось.

— Вот как…

— Но в тебе я не сомневаюсь, моя звездочка, — проворковала она. — Ты у меня образцовая леди. Давай тебя оденем, чтобы у этих индюков не было поводов для сомнений. А потом направимся в общий зал. Там нас будет ждать…

— Госпожа Харука Мин, придворный астролог, — почти обреченно сказала Яра.

Глава 2. Испытание терпением

В большом зале женского дома царила духота. Нагретый солнечными лучами воздух был вязким от приторного запаха духов, и все же никто не открывал окна. Так что тридцать девушек в компании матерей, служанок, сестер и наставниц изнывали от жары, борясь за каждый глоток воздуха и ловя выбеленными лицами каждое дуновение ветра. Некоторые невесты, наплевав на приличия, обмахивались веерами и широкими рукавами платьев, особо рьяные уже сбили когда-то безукоризненные прически. У других растекся макияж. Третьи были просто взвинчены бесконечным ожиданием и не сдерживали хищных взглядов или злобного шипения, стоило только кому-нибудь взглянуть в их сторону.

Мать и дочь Кин заняли место в дальнем углу зала. Яра сидела неподвижно, как статуэтка, и со скучающим видом наблюдала за остальными девушками. Кто-то, чтобы отвлечься от жары, готовился к основным испытания: танцам, музыке, этикету. Но в общей нервозности даже самые утонченные движения выглядели дергано и раздражающе. Яра одернула себя, стараясь не поддаваться общему настроению. У нее было множество поводов для раздражения помимо чужих кривых шагов.

Черное платье, которое выбрала для нее мать, оказалось ужасно неудобным. Сидя на раскаленном полу, Яра кожей чувствовала каждый шов, вгрызавшийся в тело. По бокам текли струйки пота, и оставалось только молиться, чтоб макияж не размазался по лицу влажными пятнами. Хотя, если бы приличия позволяли, Яра бы давно стерла и белила, и румяна, и уголь, которым ей в очередной раз нарисовали глаза восторженного подростка.

Сколько бы лет ей ни исполнялось, каждый раз ее гримировали под пятнадцатилетнюю девушку в самом расцвете юности. Утягивали грудь и бедра, пририсовывали щеки и пухлые губы, подкрашивали глаза, чтоб они выглядели по-детски удивленными. Надо сказать, за годы тщетных попыток выдать последнюю из рода Кин замуж, Хана исключительно преуспела в искусстве макияжа. Никто и догадаться не мог, что под личиной подростка скрывается молодая женщина с острыми скулами, терпеливо сжатыми губами и серьезными глазами, слишком уставшими даже для двадцати трех летней девушки. Саму же Яру этот маскарад сначала раздражал, а потом не вызывал ничего, кроме разъедающей пустоты. Каждый раз, смывая с лица косметику, она заново привыкала к себе и все пыталась понять, чем плоха ее нынешняя красота.

«Но это платье», — мысленно закатывала глаза девушка. Все присутствующие в зале были куда наряднее. Каждую одевали в платье цвета луны, под которой она родилась. Были зимние девушки в серебристых нарядах, рожденные под Снежной луной, были красавицы, облаченные в платья цвета миндаля, родившиеся под Розовой луной. И только Яра была в черном платье, украшенном скромной вышивкой. Почему нельзя было хотя бы притвориться и выбрать хоть сколько-то нейтральный наряд?

«Не вздумай дуться, звездочка. Носи свой цвет с гордостью, и тогда он перестанет быть проклятьем. Он станет вызовом», — говорила мать, затягивая ей пояс. Пока ношение черного платья было вызовом только для ее легких. Яра чувствовала, как от духоты и утяжек кружилась голова. Но жаловаться было нельзя, а уж ей тем более.

Со своего места Яра могла разглядеть галерею на втором этаже, из которой открывался вид на большой зал сверху. Сперва могла показаться, что архитектор просто так решил сделать высокий потолок, дать больше места, но если приглядеться, можно было рассмотреть силуэты, ходившие кругами на втором этаже. За каждой юной прелестницей следили. И даже безучастные служанки в углах зала наблюдали, не нарушит ли какая-нибудь излишне рьяная девица правила приличий, не устроит ли конфликт. И Яра терпела.

Мать сидела рядом и дальновидно не пыталась разговаривать с дочерью. Они уже столько раз бывали на подобных фестивалях в родной провинции, что Яра знала все ее заготовленные фразы, советы и слова утешения. И, признаться честно, ей это было уже