В разные стороны? - Мэхелия Айзекс

И все же она сумела пережить это потрясение. Более того, искренне радовалась за Фредди, когда тот рассказывал, что дела на новом месте идут лучше некуда. И даже убедила себя, что все будет хорошо, просто-таки замечательно, когда Фредерик позвонил и сообщил, что женится на дочери владельца туристического агентства «Жемчужина моря», в котором работает гидом и организатором однодневных экскурсий на острова Капри и Искья. То, что они с Джованной знают друг друга меньше полугода, вовсе ничего не значит. Это любовь с первого взгляда, вдохновенно объяснял Фредерик. И Бенедикта просто обязана приехать на их свадьбу...

Впрочем, и свадьба, и ее горькие последствия давно остались в прошлом, а значит, нужно сосредоточиться – настоящем. Но, даже проезжая через живописную гавань Мерджеллина, с громадой Везувия вдали и замком Кастель дель Ово на протяженном мысу, Бенедикта так и не нашла в себе сил отрешиться от тревожных мыслей и полюбоваться окрестностями. Она себя не помнила от тревоги. Если бы только знать, что происходит... Если бы только знать, как там Фредерик и где он...

С ним все в порядке, просто быть не может иначе, исступленно твердила про себя Бенедикта. Если с братом что-то случится, она в жизни себе не простит. Да, конечно, как растолковывал ей Кевин, она никоим образом не несет ответственности за решение Фредерика переселиться в Италию: в двадцать один год юноша уже совершеннолетний и способен сам о себе позаботиться. И все же Фредди навсегда останется для нее маленьким братишкой. Наверное, это нереализованный материнский инстинкт заставлял ее до сих пор опекать Фредди и всячески о нем заботиться, порой в ущерб себе.

Однако была еще одна проблема, о которой сейчас Бенедикта предпочитала не задумываться. Она машинально помассировала палец, на котором холодным светом сверкало бриллиантовое кольцо Кевина – знак помолвки. Помолвлены они с Рождества, а знают друг друга вот уже много лет и познакомились еще в архитектурном колледже задолго до того, как Фредди уехал в Италию. Хотя сблизились только в последние месяцы.

И вот теперь Фредди стал для молодых людей своего рода камнем преткновения. Кевин считал, что Бенедикте незачем спешить к брату сломя голову, едва тот свистнет. Какого черта, когда у них через полгода свадьба, тратить деньги на авиабилет до Неаполя, в то время как нет ни малейших подтверждений тому, что жизнь ее брата действительно в опасности, возмущался жених. Просто глупость несусветная!

Нет, Кевин не изложил свои доводы именно в таких выражениях. Для этого он был слишком умен и слишком дальновиден. Однако он недвусмысленно дал понять невесте, что, когда они поженятся, положение дел изменится. Ей придется пересмотреть свои отношения с братом: в конце концов, Фредди уже не ребенок, чтобы водить его за ручку...

Бенедикта поморщилась. «Когда они поженятся...» Отчего-то сейчас эти слова звучали уже не так убедительно, как в Сиднее. Не то чтобы Кевин ей не нравился. Напротив, она была очень привязана к жениху. Они работали в одной сфере, у них были общие интересы... со временем они накопят деньжат и откроют совместное проектное бюро. Наверное, она просто слишком привыкла быть одна. И почему ей так трудно даже помыслить о том, чтобы доверить свое будущее Кевину Ормистону?

Или все дело в том, что на свете есть Паоло Ланци?..

И снова Бенедикта прогнала докучные мысли: уж слишком мучительно было воскрешать прошлое. Точно так же она предпочитала не вспоминать о ранней смерти матери от туберкулеза и о предательстве отца. Тот ушел из семьи, когда Бенедикта еще училась в начальной школе. Все это, как говорится, прошло и быльем поросло. А в Неаполь она приехала, только чтобы поддержать беднягу Фредди.

Вот разве что Паоло навестит кузину, пока она здесь...

Нет, этого не произойдет, убеждала себя Бенедикта. Такой ли уж он близкий родственник, чтобы дневать и ночевать в особняке да Фабриано? Прошлый раз он оказался там только по случаю свадьбы. Кроме того, у него есть жена. И вряд ли Паоло захочет знакомить ее с Бенедиктой.

В груди у молодой женщины на мгновение стеснилось. По счастью, машина резко сбавила скорость – и Бенедикта разом вернулась на грешную землю. Лимузин въехал в массивные ворота художественного литья, за которыми простирались земельные угодья семейства да Фабриано. Высокая каменная стена скрывала виллу от посторонних глаз. С замирающим сердцем Бенедикта глядела в окно машины, узнавая обсаженную кипарисами подъездную аллею и в глубине ее увитый плющом и диким виноградом особняк с колоннами и просторными застекленными террасами.

– Я так понимаю, это ваш первый визит в Неаполь, мадам, – вдруг нарушил молчание шофер.

Изъяснялся он по-английски вполне правильно, хотя и с явственным итальянским акцентом. Бенедикта оторопела от неожиданности и не сразу нашлась с ответом.

– Э-э-э... на самом деле второй, – промолвила она, наконец.

Настроение у нее окончательно испортилось. Во-первых, с какой стати этот тип ждал так долго, прежде чем заговорить с ней, раз отлично владеет языком? Во-вторых, обращение «мадам» ее покоробило. Неужели она выглядит такой старухой?

– Значит, в особняке да Фабриано вы уже бывали? – продолжал расспрашивать шофер.

Бенедикта нервно сглотнула.

– А с какой стати мы вообще туда едем? – осведомилась она, изо всех сил стараясь, чтобы голос у нее не дрожал. – Как же мой брат? Где он? Все ли с ним в порядке, вы не знаете?

– На этот счет мне не дано никаких инструкций, – не без раздражения ответил шофер. – Но поскольку в данный момент он живет в особняке да Фабриано, полагаю, вы скоро с ним увидитесь и все у него спросите.

– Фредерик здесь? – удивилась Бенедикта. – Но мне казалось, он в больнице.

– Был, но уже поправился, – сказал шофер. – Говорю же: вы сейчас сами все узнаете.

Осознав, что так и сидит с открытым от удивления ртом и выглядит, надо думать, на редкость нелепо, молодая женщина попыталась взять себя в руки. Отчего она не переговорила с лечащим врачом Фредерика, прежде чем все бросать и мчаться в далекую Италию? Или хотя бы с его женой? Неужели брат вызвал ее сюда просто так, без веской причины, под влиянием минутного каприза?

В этот момент лимузин притормозил у широкой мраморной лестницы парадного входа. И Бенедикта, до сих пор помышлявшая лишь о том, чтобы поскорее увидеть брата, впервые задумалась о том, какой прием ее ждет.

Внушительные дубовые двери распахнулись, и навстречу прибывшим по ступеням резво сбежала горничная. Миниатюрная, изящная, в строгом синем платье, в белом переднике и кружевной наколке. Она услужливо распахнула дверцу лимузина и пригласила Бенедикту в дом. Поблагодарив, молодая женщина вышла из машины и незаметно разгладила ладонью измятые парусиновые брюки. Вид у нее с дороги наверняка непрезентабельный, но переодеться все равно было негде. Ну да ладно, и так сойдет. Солнце палило немилосердно, и Бенедикта порадовалась, что оделась легко, по погоде. А ведь еще только май...