Криптографические приключения. Таинственные шифры и математические задачи - Роман Душкин

Но как он мог подвергнуть меня такому эксперименту? А вдруг что-нибудь случилось бы, что-нибудь пошло не так?

— Папа, но почему ты сделал это со мной? Вдруг из-за твоей машины у меня бы сгорели мозги?

— Но у меня же не сгорели.

— То есть ты сначала испробовал этот метод на себе?

— Честно говоря, сначала на крысах. Кстати, советую тебе прочитать рассказ «Цветы для Элджернона». Он грустный и не совсем правдивый, но в нем описано примерно то же, что происходило с крысами в моей лаборатории. Впрочем, когда будешь читать, не пугайся. Неправда именно в том, что через какое-то время после опытов происходит деградация. На самом деле все полученные знания остаются с тобой.

— Погоди. Ты сказал «полученные знания»?

— Да, именно так. Этот метод прекрасно подходит для того, чтобы загружать в голову гигантские объёмы информации.

— Что? И после этого ты мне вешаешь лапшу на уши про какой-то Большой Энциклопедический Словарь?

Отец гомерически расхохотался, потом смахнул выступившие слёзы и сказал, что словарь действительно был, но я прав, и многое он загрузил к себе в голову сравнительно недавно при помощи прибора в лаборатории.

За этим разговором я не заметил, как мы проехали Альдию и уже подъезжали к Раёво. Всё выглядело в точности так, как я помнил. Вот покосившийся указатель, вот поворот на Лунинскую деревню, вот почта, магазин, пруд. Наконец мы подъехали к дому.

Всё началось после того, как я написал выпускную контрольную работу по математике. Конечно, я получил пятёрку, как и ожидал. Сразу после этого меня начали мучить вопросы о том, что папа со мной сделал, как ему это удалось и произошло ли это на самом деле, или же это действительно был лишь сон.

Уже почти наступило лето, мы готовились к долгим каникулам. У меня созрел план.

— Папа, но это место, эта деревня действительно существует?

— Да, это деревня, откуда родом твой дед. Я же тебе уже рассказывал.

— Тогда у меня замечательная идея. Давай проведём лето в Раёво.

Воцарилось молчание. Потом отец сказал:

— Почему бы и нет? Я же не был там почти двадцать пять лет. Но сначала нам надо будет уладить кое-какие дела.

* * *

Через несколько дней мы сели в машину и двинулись к летним приключениям. Но мы поехали не в далёкую тамбовскую деревню, а в подмосковный город Красноармейск, где папа планировал встретиться с одним из своих двоюродных братьев. Они хотели договориться о каких-то делах, и папа говорил, что это очень важно.

Папа обещал, что в Красноармейске мне будет занятие по душе и я смогу применить те знания, которые он загрузил мне в голову при помощи своего прибора. Это заинтриговало меня, и я решил утихомирить своё нетерпение.

Мы доехали сравнительно быстро. Это был обычный небольшой городок, я не заметил ничего особенного. Сначала мы проехали лес, через несколько минут попали в жилые кварталы и повернули на улочку между двумя заборами, за которыми стояли большие липы. Папа повернул к забору справа и упёрся в закрытые ворота.

Отец посигналил. Потом набрал номер на мобильнике, но трубку не взяли. Он снова посигналил, и только минут через десять ворота открылись, и из-за них показался какой-то лохматый заспанный мужик сурового вида. Он хмурился и бормотал себе под нос какие-то слова, возможно, ругательства.

Это был дядя Руслан, с которым я, бывало, играл в детстве, когда он приезжал к нам со своей семьей. Из-за его спины выскочили две девочки и побежали в нашу сторону. Одну я узнал: это была Вика, моя троюродная сестра. Вторая, судя по всему, была Валя, — тоже троюродная сестра. Помнится, когда мне было лет шесть, я таскал Вику по даче и показывал ей всякие цветочки, а ей тогда было года три или меньше. А Валю я видел впервые.

Выйдя из машины, я увидел терраску и за ней небольшой огород. На огороде виднелись яблони, стояла теплица, а грядки были засажены всякой всячиной. Я ступил на дорожку, которая вела вглубь сада, и тут на меня налетела Вика, схватила за руку и куда-то потащила. Валя прыгала рядом и визжала то ли от радости, то ли от возбуждения, которое охватило всех вокруг.

Вика вела меня и показывала, что и где она посадила. Тут была и земляника, и клубника, и малина в дальнем углу… Я не понимал половину слов, но было ясно, что она рада меня видеть, и мне это даже немного льстило.

Мы обошли весь участок и вернулись к дому. Это было странное строение, как будто составленное из двух домов, вплотную прижатых друг к другу. Справа от меня был старый дом. Он был небольшой, покрашенный белой краской, с несколькими окошками. А слева к нему был пристроен новый дом — в гараж под ним папа въехал на машине с другой стороны. И что интересно: дверь старого дома выходила в проход между этими домами, и это был как будто бы коридор на улице. Я пошёл по нему, и тут моё внимание привлёк странный узор на стене старого дома. Это была то ли надпись, то ли какой-то необычный орнамент, сделанный карандашом и почти неразличимый из-за потрескавшейся краски. Я остановился и стал изучать свою находку:

Подошёл отец, положил мне руку на плечо и заметил:

— Ага, я смотрю, ты нашёл наши «наскальные изображения». Хорошо. Вот тебе и первая загадка. Сможешь разгадать?

Я ещё чуть-чуть подумал и кивнул. Это не должно быть сложно. И методы анализа вроде бы все известны.

Отец продолжил:

— Здесь ты найдёшь много таких надписей. Я уже сам не помню, где и что написано. Дело было лет пятнадцать назад, а то и больше.

К нам подбежала Вика, чтобы посмотреть, что же так привлекло моё внимание. Она дёрнула меня за руку и сказала, что эти штуки рисовал её папа в детстве, и она нашла много таких узоров. А ещё папа рассказал ей, что эти узоры что-то обозначают. Но он сам всё забыл, а она не понимает, как может что-то обозначать простой узор.

Я улыбнулся сестре и попросил показать мне всё, что она нашла. Но перед этим я сходил в машину, достал свой планшет и захватил блокнот с карандашом.

* * *