Исцеление Вечностью - Евгений Георгиевич Санин

где только можно найти, остатки выброшенной мебели и за бесценок, а то и даром мастерил из них всем желающим книжные полки.

— Все верно, — со вздохом подтвердил знакомый. — Только он поднялся на пятый этаж и оттуда уже — насмерть!

— Господи, помилуй! — с ужасом вырвалось у Александра. — Но — зачем?!

— Говорят, врачи сказали ему, что у него — рак…

— Ну и что?

— Это вам, молодым, «ну и что»! — вмешалась в разговор пожилая женщина. — А я его понимаю… Уж лучше сразу так, чем ждать конца. Да еще, не дай Бог, мучиться нестерпимой болью!

Не зная, как можно объяснить им всем, что, человек, желая уйти от временных страданий, обрек себя на вечные муки, Александр лишь молча пожал плечами и продолжил свой путь. Улыбка сошла с его лица.

И хотя вокруг зеленела, благоухала и пела на все птичьи голоса весна, настроение стало хуже осеннего, когда идут холодные слякотные дожди, и ветер срывает с деревьев последние листья…

Утро потемнело, хотя на небе не было ни единого облачка.

И сразу расхотелось ехать в незнакомый далекий город, куда звала его лежавшая в сумке телеграмма.

3

Эту телеграмму Александр получил три дня назад. Хотя предшествующий ей разговор состоялся еще прошлой осенью. Тогда к нему, жившему у знакомых, после двухгодичного пребывания в монастыре, приехал в гости его духовный брат, иеромонах Никон[2]. Они подвизались в монастыре, можно сказать, в одной келье, если не считать разделявшей ее фанерной перегородки. Отец Никон покинул обитель из-за болезни престарелого отца на полгода раньше. А затем и Александра, учитывая, что он, как бывший журналист, издавший к тому же большой исторический роман и несколько приключенческих книг о выдающихся людях Древней Греции и Древнего Рима, духовник вместо предполагаемого пострига в монахи отпустил в мир — писать книги на духовые темы.

Вместе с иеромонахом Никоном приехал отец Игорь — благочинный большого округа одной из бывших союзных республик, где православных едва ли больше половины, чем мусульман. Коренастый, шумный, с веселыми глазами он уважительно полистал книги Александра и спросил: не сможет ли он приехать к ним на помощь?

Со слов отца Никона Александр знал, что у отца Игоря, выпускавшего небольшую газету силами энтузиастов, есть давняя мечта — превратить ее в большую, а главное — профессионально выпускаемую газету.

— Нам хотя бы один-два номера для образца! — просительно сказал отец Игорь и посмотрел таким взглядом, отказать которому было просто невозможно.

Да Александр и не собирался отказываться.

Была у него и своя особенная причина согласиться на такое предложение. Тогда он как раз написал роман о жизни христиан первых веков. Он был прочитан и одобрен издателями, но… печатать его никто из них не рискнул. Слишком непривычной и новой была тема — художественная проза на духовной основе! То ли дело привычное переиздание книг Святого Писания и святоотеческой литературы.

Напрасно Александр горячился, доказывая, что большинство людей пока бесконечно далеки от этих, действительно, самых главных и нужных книг, и необходимо дать им на привычном языке — ведь люди привыкли к художественным книгам, кино, телевидению, — первотолчок, пробудить у них интерес к духовному. А потом они уже сами будут читать и Евангелие, и Псалтирь, и Жития святых…

Увы! Ответ везде был один: пока мы не можем издавать такое. Вот если это, хотя бы в отрывках, будет опубликовано в православной прессе, под архиерейским благословением…

Но пресса тоже не решалась открывать новый жанр.

Здесь же, в своей газете, издаваемой по благословению уважаемого архиерея, он — своя рука владыка! — вполне мог дать эту повесть в сокращенном варианте, с продолжением из номера в номер. И после этого, как пообещал один издатель, ее бы немедленно выпустили отдельной книгой вне плана.

Словом, отец Игорь сказал тогда, чтобы Александр подумал над его предложением (все-таки главный редактор 16-ти полосной газеты — серьезный, ответственный пост) и дал на размышление целую неделю.

Александр с трудом дождался, пока пройдут семь дней и позвонил отцу Никону, сказав, что согласен.

Тот ответил, что сразу же доложит об этом благочинному.

Но прошла осень, протянулась зима. А приглашения все не было.

Александр уже и забыл про тот разговор.

И вот — телеграмма.

В ней было всего 8 слов. «Все вопросы в основном решены. Приезжай. о. Никон».

И значит, что бы теперь вокруг ни происходило, хотелось ему того или нет — надо было ехать. И по дороге обдумать, как сократить для газеты роман о далеких временах Древнего Рима…

4

Спустя месяц во дворец префекта претория — начальника личной гвардии императора Траяна — вошел раб.

Грязный, всклокоченный, он торопливым шагом направился по его многочисленным коридорам.

Странно было видеть, что охрана так легко и свободно пропускает какого-то раба ко второму по могуществу человеку Римской империи.

А тот, постепенно успокаивая дыхание, дошел до главной комнаты и, наконец, оказался перед самим префектом претория.

— Ну? — нетерпеливо спросил тот.

— Я был там! — не как раб, а как свободный человек, без поклона ответил вошедший. — Я переоделся в одежду раба… я проник в их самое логово… я…

Он хотел сказать что-то еще, но префект претория, перебивая его, нетерпеливо протянул руку.

— Свиток!

— Но… — сразу замялся вошедший.

— Как! Ты не принес его?

— Это было невозможно! — вошедший с силой, надеясь, что это усилит правдивость его слов, ударил себя кулаком в грудь. — Но он там, клянусь Юпитером! Я сам, своими глазами видел его!

— Что толку от того, что ты его видел?! — возмутился префект претория. — Мне что — прикажешь взять на доклад императору твои глаза в качестве свидетельства? Ты хоть понимаешь, в каком я теперь положении? Месяц назад Траян сказал мне, что появилась книга, в которой Рим называется блудницей и обрекается на страшную гибель. То, что Рим действительно блудница, с этим никто не спорит, заметил он, но чтобы не ронять престиж государства, приказал немедленно казнить того, кто написал это, и уничтожить все его книги. Первую часть приказа мне выполнить не удалось. Этот апостол Иоанн, сосланный за свою преступную деятельность против наших богов еще императором Домицианом, умер, уйдя от справедливого наказания. Мы не смогли найти даже его тела, чтобы выставить его в назидание всем остальным!

— Но оно действительно исчезло!

— Ты и это мне предлагаешь доложить императору? — язвительно предложил префект претория и, оглядев вошедшего, примирительно сказал:

— Ах, Требий, Требий! Не отрицаю, ты хорошо выполнил свою задачу, собрав всю информацию об авторе этой книги… как там ее?

— «Апокалипсис»! — подсказал «раб», у