Дорогие гости - Сара Уотерс

Похлопывая пальцами по губам, она задумчиво обвела взглядом тюки, чемоданы и предметы мебели, постепенно скапливающиеся вокруг нее на тротуаре.

Теперь Фрэнсис вспомнила эти губы – вывернутые наружу, как она для себя сформулировала. В отличие от прошлого раза, сегодня они подведены помадой, и брови у миссис Барбер выщипаны в ниточку по последней моде. Эти стильные штрихи образа, наряду со всем прочим, заставили Фрэнсис почувствовать неловкость, заставили осознать, что она выглядит настоящей старой девой со своими заколотыми в пучок волосами, со своей угловатой худобой, в своей старомодной блузке, заправленной в юбку с высоким поясом, как носили во время войны, которая закончилась уже четыре года назад. Увидев, как миссис Барбер берет поддон с комнатными растениями и одновременно неуклюже пытается подцепить на запястье ротанговый портплед, она воскликнула:

– Позвольте мне взять сумку, по крайней мере!

– Ах, не стоит, право слово!

– Нет, я все-таки должна взять хоть что-нибудь!

Наконец, когда мистер Уисмут в очередной раз высунулся из фургона, она выхватила у него из рук кошмарную напольную пепельницу и пошла с ней через сад, чтобы настежь открыть дверь дома. Миссис Барбер, осторожно ступая, поднялась вслед за ней на крыльцо.

У самого порога, однако, она нерешительно остановилась и заглянула в холл поверх своих папоротников:

– Очень мило! В точности как я помню!

Фрэнсис резко обернулась:

– Правда?

Сама она видела здесь сплошной обман: повсюду потертости, царапины и дыры, кое-как закрашенные, замазанные или залатанные; зияющая брешь на месте высоких стоячих часов, которые пришлось продать полгода назад; отполированный до блеска обеденный гонг, в который уже давным-давно не звонили.

Миссис Барбер все еще топталась на крыльце, не осмеливаясь войти.

– Ну же, входите, – пригласила Фрэнсис. – Теперь это и ваш дом тоже.

Миссис Барбер приподняла плечи, закусила губу и вскинула брови, всем своим видом выражая восторг. И осторожно вступила в холл, где сразу попала каблуком на шаткую плитку черно-белого пола и смущенно хихикнула:

– Ой, мамочки!

Из двери гостиной тотчас появилась мать Фрэнсис. Вероятно, она давно уже стояла за ней, настраиваясь на подобающий радостный лад.

– Добро пожаловать, миссис Барбер! – Она с лучезарной улыбкой двинулась навстречу. – Ах, какой чудесный папоротник! Кроличья лапка, да?

Миссис Барбер произвела некоторые маневры с подносом и портпледом, чтобы протянуть руку для пожатия.

– Честно сказать, понятия не имею.

– Она самая, наверняка. Кроличья лапка, это ж прелесть какая! Надеюсь, вы до нас добрались без проблем?

– Да, но извините, что мы так опоздали.

– Ничего страшного. Комнаты никуда не убегут. Надо напоить вас чаем!

– О, не стоит беспокоиться.

– Но вы непременно должны выпить чаю. Когда переезжаешь на новое место, всегда первым делом хочешь выпить чаю – и никогда не находишь чайника. Сейчас я все приготовлю, а моя дочь тем временем проводит вас наверх. – Она с сомнением посмотрела на громоздкую пепельницу. – Ты ведь поможешь нашим гостям, да, Фрэнсис?

– Не стоять же в стороне, когда миссис Барбер вон как нагружена.

– О, вы вовсе не обязаны нам помогать, – сказала миссис Барбер и, снова хихикнув, добавила: – Мы и не рассчитываем.

«Какой у нее смех…» – подумала Фрэнсис, поднимаясь по лестнице впереди постоялицы.

Они остановились на широкой лестничной площадке. Дверь слева была закрыта – она вела в спальню Фрэнсис, единственную верхнюю комнату, остававшуюся в их с матерью распоряжении, – а две другие двери были распахнуты, и предвечернее солнце, густо-желтое, как яичный желток, лило в фасадные комнаты лучи, почти достигавшие лестницы. Яркий свет беспощадно обнажал прорехи в коврах, но заставлял сверкать паркет эпохи Регентства, который Фрэнсис, выбиваясь из сил, натирала по утрам несколько последних дней, доводя до темно-шоколадного блеска. Миссис Барбер не пожелала идти по паркету на каблуках.

– Ничего страшного, – сказала Фрэнсис. – Он все равно скоро потускнеет.

– Нет, не хочу поцарапать, – твердо ответила миссис Барбер и, поставив на пол поддон с растениями и сумку, сняла туфли.

Она оставляла на мастике маленькие влажные следы. На ней были темные чулки с черными пяткой и носком, где уплотненный шелк имел вид причудливых рубчатых вставок. Фрэнсис держалась позади и наблюдала, как миссис Барбер вошла в бóльшую из комнат, оглядываясь вокруг столь же внимательно и восхищенно, как недавно в холле, и улыбаясь каждой старинной детали обстановки.

– Какая чудесная комната. Она даже больше, чем мне показалось в прошлый раз. Мы с Леном здесь просто потеряемся. Когда мы жили у его родителей, своя у нас была только спальня. И их дом… ну совсем не похож на ваш. – Она подошла к окну слева (тому самому, у которого стояла Фрэнсис десять минут назад) и приставила ладонь козырьком ко лбу. – Надо же, какое солнце! Когда мы приезжали сюда в прошлый раз, было пасмурно.

Фрэнсис наконец приблизилась к ней:

– Да, это самая солнечная комната. Боюсь, вид отсюда так себе, хотя мы почти на самой вершине холма.

– О, все же кое-что видно там, между домами!

– Между домами – да, пожалуй. А если вы посмотрите на юг – вон туда, – показала она пальцем, – то при старании различите башни Хрустального дворца[2]. Только нужно придвинуться поближе к окну… Видите?

Несколько мгновений они стояли голова к голове. Лицо миссис Барбер было всего в дюйме от стекла, чуть запотевшего от дыхания. Глаза с черными ресницами поискали вдали башни – и быстро нашли.

– Ой, да! – восторженно воскликнула она.

Затем миссис Барбер отодвинулась от окна и перевела взгляд на мужчин у фургона. Тон у нее переменился на снисходительный.

– Вы только посмотрите на Лена! Опять чем-то недоволен! Вот же слабак!

Она постучала по стеклу и прокричала, энергично жестикулируя:

– Пусть Чарли возьмет это! Иди сюда, посмотри, какое солнце! Солнце! Видишь, нет? Со-о-лнце! – Она уронила руки. – Не слышит. Ну и ладно. До чего же забавно, однако, выглядят отсюда наши вещи, выставленные вот так, на тротуаре. Убожество какое-то! Блошиный рынок, да и только. Что подумают ваши соседи, мисс Рэй!

Действительно – что? Фрэнсис уже заметила в доме напротив востроглазую миссис Доусон, которая старательно делала вид, будто возится с оконным шпингалетом. А теперь еще мистер Лэмб с соседней Хай-Крофт-стрит, проходя мимо, остановился и с любопытством уставился на набитые чемоданы, обшарпанные жестяные сундучки, сумки, корзины и скатанные ковры, которые мистер Барбер и мистер Уисмут для удобства складывали на низкую кирпичную ограду сада.