Суперлуние - Елена Степная

мальчиками, чем и заполняли наши скучные вечера, отмечая их слезами, заламыванием пальчиков, буйным гонором, вспыльчивыми ссорами с соседками. Особо одарённые личности, пытались ранить себе кожу на руках и пугая нас до полусмерти. Но мы друг дружку очень понимали, поддерживали, успокаивали, отпаивали чаем, готовили жареную картошку. Или ехали развлекаться в город подальше от студенческого городка и этого тихого посёлочка, где жили в основном преподавательский состав и обслуживающий персонал со своими семьями.

Ехали компаниями.

А там, в городе делали себе черно- белые фото, красили волосы, кушали мороженое и пили молочный коктейль. В кино не ходили, потому что у нас в студгородке был клуб и на сеансы мы ходили регулярно.

Вездесущие парочки. Куда ни глянь вечером, бродили парочки.

У нас на территории студгородка был парк, красивый такой, густо засаженный разными деревьями, кустарниками и цветами. Я только на втором курсе поняла, почему в этом парке так много дорожек и почему они так часто пересекаются.

Оказывается, наш парк был разбит в виде пятиконечной звезды и от неё расходились лучи — тропинки. А в центре стоял памятник защитникам нашей местности. Было очень патриотично, торжественно и романтично одновременно бродить по этим дорожкам.

Никто здесь не мусорил, так как уборкой занимались сами студенты. Было чисто и красиво. Но уединиться было в таком случае не реально.

Чтобы спрятаться от любопытных глаз, влюблённые уходили к жилым пятиэтажкам и прятались во двориках. Там было всегда темно, не смотря на лампочки над парадными ходами. Их тусклый свет только и всего, что был ориентиром для тех, кто поздно возвращался с работы или студентов, отсчитывающих драгоценные минутки перед закрытием дверей в общежитиях.

— Короче! Не мешай спать, Катя, имей совесть. Завтра пары. Хочу спать, а ты бубнишь там! — нервно пробормотала Соня из-под подушки, в которую уткнулась головой.

— Правильно Аля сказала, не пиши ему больше. Ты же сама строчишь ему вон по четыре листа и сама бегаешь с теми письмами. Брось и почтальонскую нагрузку, отдай кому-нибудь и всё, — сказала, не отрываясь от зеркала Оксана, накладывая розовые тени на нижнее веко.

— Иди уже! Там твой промокший стоит. Грамотная какая, сама знаю что делать! — огрызнулась Катя и вскочила с кровати.

Она одёрнула синий набивной халат и взялась убирать расставленные на столе пакеты с продуктами.

— Оставь булочку, Кааать! — протянула Оксана, докрашивая ресницы тушью.

Катя стукнула по столу кружкой, положила булку рядом, всё остальное одним махом смела в пакеты и зашвырнула на крючок за окно. Еще раз отряхнула халат, переступила через лежащую на животе Соню, та заорала, а Катя залезла на подоконник.

— Девчонки, девчонки! Вырубайте свет, сейчас будем зырить на новеньких! — проговорила Катя, и села отодвинув край плотной шторы. — Вырубай свет!

— Так, дайте, я оденусь, — шаркая полуботинками Соня, она торопилась на свидание.

— А мой там? — второпях накидывая на себя дутую куртку, и поправляя начёс, уже в дверях спросила она.

— Та иди уже, вон, стоит!

Щелкнул выключатель света и в комнате воцарилась тишина. А снаружи по коридору носились девочки, тоже спешили на улицу. Топот стоял, будто в конюшне.

Наша комната располагалась на четвёртом этаже. Северную половину этажа занимала наша группа и девочки выпускницы.

Четверокурсницы сейчас редко выходили на свидания, они писали в учебном корпусе дипломы и их подолгу не было, но когда приходили то в таком шуме не могли отдыхать, они разгоняли этот балаган и тогда в коридорах тихонько бегали стараясь не стучать каблучками третьекурсницы, а только шелестели своими дутыми куртками и плащами. Субординацию у нас соблюдали и не обижались на окрики старших. Комендант не вмешивалась.

У нас всё было по писанным и не писаным законам — правильно.

Мы облокотились на подоконник, Катя вообще села на него, мы расправили тюль и начали наблюдать.

Это было смешное и забавное мероприятие.

Во время окончания самоподготовки и начала вечернего моциона, то есть свиданий, в женском общежитии практически во всех комнатах выключался свет. Ребята приходили к своим девочкам к корпусу, они не имели права входить в общежитие, а ждали на площадке возле крыльца. Из окон кабинета комендатши в фойе разливался мягкий белый свет и освещал площадку перед входом. Там, возле бордюров стояли ребята в ожидании наших красавиц. Они даже не подозревали, что в тот момент, когда ждали девочек, на них были устремлены любопытные взоры из выходящих на площадку окон с выключенным светом.

Там, за тюлями сидели все те, кто не ходил по тем или иным причинам на свидания. Их было не меньше полусотни.

Это представление было ежевечерним ритуалом и во время него прекращались все ссоры, войны и катаклизмы в общежитии. Мы могли сидеть эти два часа и мило обсуждать каждую парочку, мыть им косточки, строить прогнозы и затевать козни.

И никто в этом чудном мире не мог нам помешать.

«Так было, так есть и так будет всегда», — думали мы.

— Колясик! (это моё технарское прозвище, от фамилии Колесник). Тебе пора "завести" парня, — переживали за меня соседки по комнате, поглядывая вниз.

("Завести парня" — это у нас означало — смело "подкатить"; увести, отбить у подружки; пригласить на танец первой, не дожидаясь приглашения).

Господи, это так — противно! Лучше котика завести.

Ребята "заводили" себе девушек, так же как и 20–30 лет до этого. Знакомились, брали смело за талию и в первую встречу — целовались. А девушки, чтобы закадрить парня настойчиво “строили глазки”, заигрывали, бывало и оскорбляли.

Сейчас уже понимаем, что мы просто флиртовали.

— Идите в баню — у меня курсовая! — огрызалась я. Это не честно и не красиво.

— Не, ну, правда, это не порядок. У нас есть, а у тебя нет, — сказала Соня, протирая очки ночной рубашкой

— Я не умею, да и не буду! — оправдывалась я перед более "опытными" коллегами.

И тут их понесло.

— Слышишь, а ведь в группе инженеров, где Оксанкин Пашка, парень есть и вроде ни с кем не встречается. По крайней мере, я не видела, — сказала Катя. — Вроде Саша его зовут. Я дернулась как от статического электричества и поджала губы.

— Не напрягайся! — махнула на меня, как будто смахивала с меня муху своей длинной рукой моя худощавая соседка по комнате — опытная прожигательница мужских сердец — Катя.

Соня уже стала рассуждать и придумывать дерзкие ходы, как нас свести. Какая умная!

— Да. Может быть у него есть девушка в своей селухе (селе), — рассуждала я.

— Алька! Какая же ты нудная! Может и есть. Разве это проблема сейчас? Если надо, то